— Между прочим, — весело проговорила она, — здесь я схитрила с НИМИ. Мне надо было дать ИМ понять, что я на все согласна, сама же все время думала, как связаться с «матерью», спросить что делать. Больше помочь мне никто не мог.
Это был явный упрек в нашу сторону — справедливый и жесткий, и я его молча принял.
— Да, мне нужно было оттянуть время, чтобы связаться со СВОИМИ, — вздохнула Линда. — У меня дороже ребенка ничего нет и не может быть. Я тебе признаюсь, почему именно тогда я испугалась ИХ угроз — убить моего сына, или сделать инвалидом. В тот же день мне позвонил муж и сказал, что у сына высокая температура, он ничего сделать не может, а сыну очень плохо. Да, убить его ОНИ вполне могли. И если бы я не пошла на этот хитрый шаг… Бессмертная душа — все это хорошо, но если бы у меня отняли ребенка, тогда и мне жить было незачем. Он умрет, уйдет и его душа — я же не буду за ней бегать. Кроме сына у меня нет ни папы, ни мамы, братья меня прокляли, они мне чужие… Но тогда я ловчила, хитрила, чтобы обмануть темнушников. И в тот момент меня даже морально никто не поддержал. Вы далеко, а те, кто находился рядом, вряд ли вообще могли понять, что творилось со мной, что происходило на душе. И когда я после звонка мужа бросилась домой к больному сыну, я решила, что обязана сделать выбор: или погибнуть, как мне предсказывали, или остаться со светлыми силами. Ведь раньше я выдержала все испытания, о которых меня МОИ предупреждали: ОНИ не давали мне есть — я не ела, не давали зарабатывать — сидела без денег и не жаловалась, никогда не плакала и не обращалась за помощью, так как считала, что это только я во всем виновата, а значит, и должна все стерпеть, искупить, исправить свои ошибки.
Линда опять замолчала, но я ждал пока она заговорит снова, так как чувствовал, что самого главного она еще не сказала.
— Мне важно было как-то выйти на СВОИХ, чтобы все окончательно решить. Но это оказалось не так просто — темные мешали, и не только дома, но даже в церкви так меня шибанули, что я поняла — такие шутки не пройдут. Наконец-то догадалась пойти на свою зону, там и связалась с «крестной матерью». ОНА меня тут же предупредила: чтобы уйти от темных сил, меня надо полностью отключить от энергетической подпитки. Иначе говоря, мне необходимо было на какое-то время скрыться от всех. ОНА мне и говорит: давай сделаем так: МЫ тебя отключаем, а «доктора» полностью перекрывают все доступы к тебе. И пока, мол, МЫ будем биться за тебя, ты энергетическое питание получать не будешь. Я же подпитывалась ИХ энергией, а теперь перешла на обычное питание. Да организм-то мой уже отвык получать пищу в таких количествах, чтобы полностью обеспечить себя. Вот когда мне стало по-настоящему плохо.
Голос ее дрогнул, лицо стало растерянным, а сама она показалась вдруг беззащитной и одинокой. Но это на какую-то минуту, да и та могла быть плодом моего воображения, следствием собственных чувств, вихрившихся внутри меня самого. В какой-то степени я ведь тоже был причастен ко всему, что с ней происходило, если не прямо, то косвенно, а может, связывало незримыми нитями, о которых я и представления не имел.
— В первый же день, — понизив голос, продолжала Линда, — меня тошнило от всего, чтобы я не ела, всю наизнанку выворачивало. Голова, как казалось, раскалывалась на части — такие сильные были головные боли. А если у меня болит голова, то это сразу же отражается на зрении, я им уже не могу управлять: вместо целого человека, я начинаю видеть его внутренние органы, клетки тканей — и ничего с этим не могу поделать. Просто кошмар! Потом стало ломить суставы, к вечеру опухли ноги, руки… Такое состояние, словно меня зверски избили, заснуть не могла. А на следующий день ко всему этому прибавилось еще ощущение, будто из меня выдирают внутренние органы, перебирают кишки, вытаскивают сердце… Словами такое передать трудно. Легче умереть, чем вынести еще раз подобное.
— Так ведь ты и тогда могла не выдержать.
— Вполне.
— И что же помогло?
— Не знаю, — задумчиво проговорила Линда. — Наверное, все-таки я выдержала потому, что этого хотели все мои друзья. Они сразу приехали, увидели, как мне тяжело, сели в кружок и через руки давали мне свою энергию. Муж тоже давал мне свою энергию, даже сын, но потом болел.
— Так ты им рассказала, почему с тобой все это происходит? — я с изумлением взглянул на Линду.
— Нет, им я сказала, что заболела, и все. Так продолжалось четыре дня. Все это время и моя собака пролежала у моих ног, кот меня лечил…А потом меня опять подключили к источнику питания, пошла энергия, и я ожила — сразу почувствовала мощный живительный поток… Так что теперь еда мне фактически не нужна, но воды я пью много. Кстати, — Линда посерьезнела и напряженно взглянула на меня, — именно после всего этого мне и пошла информация от МОИХ. Мне объяснили, что я должна делать, наставили на путь истинный, учили, как мне себя вести среди людей. Почему? После происшедшего со мной у меня прорезалась очень паршивая для меня способность — «слышать» мысли людей. Стало трудно общаться с друзьями, встречаться со знакомыми, так как знаешь уже то, о чем они молчат. Друзья начали психовать, чего тут хорошего…
Я слушал спокойный голос Линды, неторопливо расхаживая по комнате и чувствуя, что она не сводит с меня пытливого взгляда, и ждал, когда же она скажет то, ради чего сегодня появилась.
— Затем очень четко и ясно мне было сказано, что Вия связана с темной ВЦ из созвездия Лебедь, и мне надо от нее отходить. И вообще, как ОНИ выразились, быть умницей и не обольщаться внешним лоском этих крикливых экстрасенсов и «лучших целителей», меньше соприкасаться с ними, так как все они связаны с темнушниками. После этих страшных событий я поехала в церковь, все рассказала священнику, но, как выяснилось, ему и так обо мне все было известно. Он обнял меня и сказал: я очень рад за тебя. Они мне здорово помогают…
Всего я мог ожидать от Линды, но только не обвинения Вии в связи с темными космическими силами. И даже не обвинения, которое я сразу бы отмел как бредовое, а спокойная уверенная констатация факта. И это выбило меня из колеи.
— Ну вот, — Линда заторопилась, — теперь у меня все вроде началось стабилизироваться. Пусть пришлось перенести тяжелые удары, да мне не привыкать, зато совесть чиста. Я благодарна Богу за то, что Он мне на многое открыл глаза…
— Погоди, — остановил я Линду, совершенно не слушая, что она говорит, — ты лучше скажи мне, когда же с Вией такое могло случится?
— Давно, еще в 1992 году, как МОИ мне сказали. Я же вас и раньше предупреждала, что среди нас кто-то из контактеров работает с темнушниками. Вы же не поверили.
— А разве ты кого-нибудь тогда называла?
— Нет, в то время и мне не говорили, кто это мог быть.
— Ну вот, — усмехнулся я, — и ты ведь с темными силами дружбу водила, хитрила, как ты говоришь. Теперь вот и Вия, возможно, тоже хитрить взялась. Или ты не допускаешь такого?
Я прекрасно осознавал, что резок и несправедлив сейчас по отношению к Линде, но ничего не мог с собой поделать.
— Да, не допускаю, — подумав, твердо произнесла Линда. — Не спорю, женщина она умная, много знает, но втайне завистливая очень, это видно. Говорит всегда правильно, но в хорошее в людях не очень-то верит, потому как ищет в них плохое. Да я не обвиняю ее, — спохватилась Линда, — Бог ей судья. Просто жаль, когда умный человек пропадает…
Я чуть не расхохотался, как-то сразу позабыв, что ситуация отнюдь не смешная. Но совсем недавно Вия говорила чуть ли не то же самое, ставя крест на Линде, мол, пропала, ничем уже и помочь нельзя. Теперь Линда утверждает, что ей жаль Вию, пропадает…
Однако слова Линды вернули меня как-то сразу в обычную колею, вывели из шокового состояния, так сказать, в которое меня ввело ее откровение. Надо было все же спокойно поразмыслить обо всем и разобраться, где правда, а где… И что все-таки происходит с нами со всеми?
Однако на этот раз определился я довольно быстро. Больше всего в признании Линды меня поразило ее утверждение, что Вия связалась с темнушниками в 1992 году. То есть, опять тоже самое, что говорила Вия про Линду. И если им верить, то и Вия, и Линда оказались в сетях темных космических сил в одном и том же году. Такое не могло быть случайным совпадением. Более того, почему-то я был уверен, что разгадка данной ситуации наверняка связана с приездом ко мне Вии и Линды в начале 1992 года для выяснения обстоятельств в связи с получением Линдой «телеграммы» с угрозой для жизни шестерым контактерам. И я методично, страницу за страницей, стал перечитывать дневник тех дней. Часа через два я уже нашел то место, которое напрямую могло иметь отношение к ситуации с Вией.
