Вся эта обрывочная информация о «чудесах» чародея или колдуна пока никак не укладывалась у меня в голове. Многое здесь было совершенно непонятным. Тем более, что Дед как-то в разговоре обронил заинтриговавшую меня фразу: «при изготовлении „гадости“ многое зависит от воды, но это не Н2О, как утверждается. В воде наверняка присутствует углерод, но вот в каком виде — неизвестно». Несколько смутила меня и история с появлением на видеокассете изображений ладьи и загадочных темных силуэтов вокруг. Что за смысл вкладывал Дед в слова, утверждая, что это «работа гадости»? Или — психическая энергия вышла из-под контроля? Что за всем этим кроется?
И тут мне почему-то вспомнился разговор Деда с женщиной, у которой он вылечил дочь от рассеянного склероза, а та якобы настолько перенасыщена энергией, что не может выйти из дома. Дед утверждал, что через год это у нее пройдет, но потом как бы про себя задумчиво добавил: «Или пойти на эксперимент? Сделать „мертвой“ воды и поправить дело»? Не знаю, слышала ли женщина эти слова, может, она просто не обратила на них внимание или не поняла, как и я, о чем идет речь, однако они мне почему-то запомнились.
Честно говоря, я еще тогда думал, что все происходящее у Деда и вокруг него имело какой-то сказочный налет чудодейства. Может, поэтому я и решился уточнить, что же Дед подразумевал под «мертвой» водой. Но он отнесся к моему вопросу совершенно серьезно, пояснив, что «гадость» имеет разные свойства, то есть, может, как насыщать энергией, так и отбирать ее. Зачем-то еще раз напомнил, что место здесь довольно энергетически активное, над его домом (и окружающими, естественно) облака и тучи по кругу ходят и даже самолет однажды «крутанулся».
Выходит все дело в геопатогенной зоне? В энергии, излучаемой землей? Но Дед, как я вскоре сообразил, всего мне говорить и не собирался. Так что я мог только гадать на основе полученной информации, каким образом Дед лечит больных в бочке. Очевидно, там была горячая вода с «гадостью» (наподобие ванн, которые Дед рекомендует делать больным), но ставил он бочку в центр энергоактивной зоны, зная точно по времени, когда идет из земли наиболее мощное (или, наоборот, слабое?) излучение. Этим усиливалось воздействие природной энергетики на биопотенциал человеческого организма, нарушенный болезнью, и перестраивал его. А скорректировав энергобаланс организма, восстанавливались, «исцелялись», и пораженные органы. Если не сразу, что вполне естественно, то на протяжении какого-то времени. Я слышал, что больные жили у деда по нескольку недель, а то и месяц. Выходит, именно такое время, в зависимости от заболевания, и требовалось для восстановления нормальных функций пораженных болезнью органов. Или, возможно, более длительное время, но тогда уже лечение проводил сам больной дома с помощью той же «гадости».
Спустя месяц я снова приехал к Деду и узнал, что у него живет женщина с двумя детьми, которая раньше лечилась у него от рака, а сейчас сама исцеляет людей. Как она потом мне сама призналась, вдруг почувствовала в себе сильную энергетику, многое стала «видеть» и ощущать на расстоянии, хотя конкретно так ничего и не объяснила.
Во время нашего разговора с Дедом, я все думал, как спросить его о том, что хотела узнать моя знакомая. Отказать ей было неудобно — она меня и свела с ним, но, в то же время, ее вопрос казался мне, мягко говоря, несколько странным. Когда-то она взяла у Деда комнатный цветок, который и стоял теперь в горшке у нее на окне. Несколько дней назад этот цветок начал вдруг вянуть. Она встревожилась, ибо была уверена — с Дедом что-то произошло. Несколько осторожничая, я коротко поведал о завянувшем цветке. Однако реакция Деда на это сообщение просто изумила меня. Он сразу помрачнел и долго молчал, потом нехотя буркнул:
— Да, тут такое творилось…
Кое-что мне все-таки поведали. Несколько дней назад Дед за что-то рассердился на сына Веры (назовем мою знакомую так), жившую у него. Побежал за ним, чтобы отшлепать, но лишь замахнулся на него, как ломануло в плече — от боли руку поднять не мог. Вот с этого момента, как утверждал Дед, все и началось. У Веры вдруг обострились все ее болезни, начались галлюцинации, ей все чудились (или наяву?) по ночам в комнате шорохи, стуки, сам собою включался свет; она просыпалась и чувствовала, что с ней рядом в постели кто-то лежит. Гладит ее по спине, за пальцы ног дергает. А утром обнаруживала, что пальцы на ноге почернели. Только «гадостью» и отходила их. Потом сын ее словно с ума сошел — орет на нее, матюгом кроет Деда. Вера его «гадостью» намазала, а он вдруг начал кататься по траве и кричать не своим голосом: «Как ты догадалась?..» От «гадости» на лбу у него выступили два черных пятна. Словно рога понаставили. Дочь тут к ней подошла смазать «гадостью» лихорадку на подбородке, а сама лоб намазала. И у нее тоже два черных пятна выступили… В это время у коровы вдруг загнил сосок, который Дед тут же смазал «гадостью», а корова неожиданно захромала на правую ногу. У Деда же болела правая рука. Неделю они так промучились, пока «бесы» не оставили их в покое, только «гадостью» и спаслись. То, что на них обрушились именно темные силы, они ни на минуту не сомневались. И, говорят, знают, кто это сделал…
На прощание, провожая меня, Дед предупредил:
— Ты сам никогда не лечи, а «гадость» можешь давать. Она все сделает сама, ее возможности даже мне неизвестны. Но главное я уяснил. Лечение физических заболеваний человека — это начальная стадия для «гадости». Основная ее задача, по-моему, лечить души людей, менять их психологию, делать их чище, возвышенней. Я много раз замечал, как мои больные в корне менялись в лучшую сторону. Во всяком случае, они больше начинали обращать внимание на нравственные ценности, чем на материальное благосостояние, задумываться над смыслом жизни. Я заметил, что иногда «гадость» не помогает, и долго ломал голову — почему? Потом пришел к выводу, что во время лечения не надо пить чай лечебный. И если человек не верит в силу «гадости», тому она никогда не поможет. У таких она даже не выливается из пузырька. Были случаи — как ни тряси, словно стеклянной становится. Вообще, она хранит в себе еще много загадок…
Я распрощался с Дедом. Мной владело довольно сложное чувство. С одной стороны, я был невольно приобщен к какой-то тайне, до конца мне неведомой, к неким таинственным силам, которые до этого находились как бы в стороне, существовали сами по себе и меня напрямую не затрагивали. И вот теперь эти силы становились частью и моей жизни, хотя в тот момент я, конечно, и подозревать не мог, насколько я буду с ними связан. И, естественно, меня не мог не волновать вопрос, что эти силы из себя представляют. Ведь о том, что реально существует порча, сглаз, я уже убеждался не раз. Хотя в данном случае «гадость» я никак не относил к злу — она сама, судя по словам Деда, излечивала от результатов его воздействия. Но даже я понимал, что, соприкасаясь с силами добра, на меня, возможно, падут и противоборствующие силы. Хватит ли у меня стойкости и ВЕРЫ преодолеть возможные будущие напасти? Тем более, что они могут затронуть не только меня, но и моих родных…
Насколько я ошибался во всем, узнать смог лишь после экспедиции на Камчатку. Правда, полностью приписать все ошибки только своим заблуждениям было бы неправильно. Некоторые моменты в этой истории зарождали во мне сомнения и раньше, но…
До того, как я оказался в экспедиции, у меня с Дедом произошло несколько немаловажных встреч, во время которых я узнал следующее: таким биоэнергетическим средством, как «гадость», ни в коем случае нельзя злоупотреблять. Даже для больных раком и церебральным параличом достаточно было сделать две-три ванны, закапать в нос и выпить. Потом оставалось только ждать — «гадость» все делала сама. Во время лечения у таких больных долго могла держаться температура под сорок, мог наступить и частичный паралич или полная парализация больного. Но все это временно, надо перетерпеть, не употреблять никаких химических препаратов и не вызывать врача. «Гадость» не убивает! — любил повторять Дед. Он же вбивал в головы больных мысль о том, что излечение придет только через испытание болью, физические страдания, но это ничто по сравнению с очищением душевным — даже сны меняются у людей.
