— Теперь скажи: кто здесь — отсюда до самого моего дома — самый красивый и белолицый?

Не успел первачок и рта раскрыть, как к ним подскочила Вея, этакая голенастая, белокурая и тонкогубая девчонка, и, скривив рот, проговорила, насмешливо смерив Длинного взглядом с головы до пят:

— Ага, сейчас я тебе скажу, кто ты такой, чтобы ты больше не измывался над бедным ребенком; ты самый гадкий и грязный из всех своих братьев, которые барахтаются в этой луже. Вдобавок ты еще недоумок и придурок, чокнутый, пыльным мешком прихлопнутый!

— Ха-ха-ха-ха-ха! — грохнули ребята во дворе, а Ёя покраснел, точно рак, и ринулся на Вею с воплем:

— Вот я тебе покажу!

Вея как толкнет его изо всех сил, и Длинный шлепнулся прямо в лужу, где барахтались поросята. От неожиданности он зарылся носом в грязь, а перепуганные насмерть поросята с громким хрюканьем кинулись через него врассыпную. Какой-то насмешник крикнул ему вслед:

— Смотри-ка, до чего здорово Длинный ныряет!

Ребята со всего двора сбежались полюбоваться, как выкарабкивается из лужи грязный купальщик, облепленный желтой глиной. К его выходу из лужи подоспел и Джурач Карабардакович, которому страшно надоело Ёино бахвальство.

— Кто этот герой, который нашего хвастуна в лужу посадил? — прогремел Карабардакович на весь двор. — Пусть подойдет ко мне — он заслужил чарочку ракии!

— Давай сюда ракию, я и есть тот герой! — выступила вперед долговязая Вея.

Карабардакович нацедил ей обещанную чарку, и Вея осушила ее единым духом.

С тех пор, едва завидев Вею на школьном дворе, Длинный боялся даже взглянуть на первоклассников, а про то, чтобы мучить их в укромном закутке, за колодцем, важничать перед ними своими невероятными похождениями, и думать забыл.

Вся школьная мелюзга так и льнула к Вее и шла к ней жаловаться на своих обидчиков — на драчунов из старших классов, сельских ребят и даже на подпасков, вечно подкарауливавших школьников по пути из дому в школу и обратно.

— Ладно, ладно, разберемся! — отвечала на всякую жалобу Вея и при первом же удобном случае отправлялась на розыски обидчика.

Обычно к ней присоединялся и Славко Дубина, добровольный ее помощник и полезный советчик. Славко Дубина отлично знал все тайные тропки, полянки и рощи в нашей округе.

Однажды и нам с Иканычем пришла пора пожаловаться Вее на обидчиков. По дороге в школу на самой круче из зарослей орешников кто-то повадился обстреливать нас комьями земли. Мы с Илькой страшно боялись этой бомбежки, а неизвестный противник из засады буквально засыпал нас земляными гранатами.

Узнав про наши злоключения, Вея позвала Славко Дубину на помощь:

— Покажешь мне этот самый орешник по дороге домой!

Вот двинулись мы на следующее утро с Иканом, как обычно, в школу, подходим к орешнику, как оттуда в нас шварк — земляная бомба разорвалась перед нами.

— Ай, снова в нас метят! — взвизгнул Илька, подпрыгивая диким козлом.

Трах-тарарах! — еще один снаряд обдал нас земляной трухой, и я подпрыгнул, точно заяц. Тут на склоне, в зарослях, поднялся страшный крик, пыхтение, треск сучьев и топот ног.

— Ай, дикарь за нами гонится! — в ужасе завопил мой Икан. Не успел я что-нибудь ему ответить, как из орешника выскочил Ёя Длинный, а за ним наша Вея и Славко Дубина. Длинный споткнулся об сук и пополз на четвереньках, а Вея — гоп! — прыгнула ему на спину. Оседлала Длинного, молотит его, точно клячу, пятками по бокам, а кулаками бьет по шее и допрашивает:

— Будешь земляными комьями в ребят кидать?

— Не буду, чтоб мне пусто было! — плаксивым голосом тянет оседланный Длинный.

— Будешь слабых обижать?

— Не буду, пропади я на месте!

— Будешь хорошим товарищем?

— Не буду, чтоб меня гром разразил! — бубнит Длинный, с перепугу не соображая, что плетет.

Напоследок Вея заставила Длинного поклониться нам, долбанув его об землю лбом, соскочила с Ёиной спины и торжественно провозгласила:

— Представляю вам вновь посвященного! Отныне он именуется не Ёя Длинный, а Ёя Кляча! И да пребудет с ним это имя во веки веков!

Ёя Кляча! Вся школа в тот же день узнала об этом новом Ёином прозвище. Иканыч и Славко Дубина постарались довести его до общего сведения. Перебегая от одной кучки школьников к другой, они сообщали потрясающую новость:

— А вы знаете, какую кличку получил Ёя Длинный? Не знаете? Отныне он именуется Ёя Кляча. Сегодня его Вея оседлала и окрестила этим именем.

С тех пор при встрече с Ёей Клячей ребята начинали ржать и брыкаться:

— Иго-го-го-го! Кляча, тебе задать овса?

Неподалеку от школы на опушке вековой буковой рощи стояла хижина знаменитой бабки Ёки. Бабка Ёка, добрая старушка с лучистыми морщинками улыбки возле глаз, вечно плутала по окрестным лесам, полянам и лугам, лазила по горам и долам, собирая разные лекарственные травы. Вся ее хижина была наполнена благоуханием душистых трав, пучочками сушившихся на гвоздиках по стенам. Кроме того, все кругом было заставлено ларцами с целебными семенами и кореньями, горшочками с жиром, барсучьим и заячьим салом и множеством разных других чудесных вещей. К бабке Ёке посылали за самыми редкими снадобьями.

— А уж если у бабки Ёки не найдется, значит, такого в целом свете нет.

Все эти бабкины сокровища стерегли от мышей два огромных старых кота. Старший кот Котофей Котофеич сидел безвылазно в доме, младший кот Котофей, башкастый, одноглазый, тигровой масти, сопровождал свою хозяйку в походах за лекарственными травами. Этот неустрашимый кот нападал на змей, ящериц, зайчат, крыс и кротов. О нем ходили легенды, будто он умеет рыбачить, а глаз потерял из-за того, что сельский староста, где-то в папоротниках, приняв кота за зайца, выстрелил в него дробью.

Бабка Ёка лечила все наше село, и людей и скотину, а по вечерам приходила посидеть с нашей учительницей. Бабка ей рассказывала про разные старинные обычаи, приметы, суеверия, заговоры и заклинания, напевала старинные песни и учила заваривать лечебный чай из разных трав от всевозможных болезней. Прислужник Джурач негодовал по поводу этой возникшей на медицинской почве дружбы:

— Пропади ты пропадом со своими травками, бабка! В целом свете от всяких хворей лечит только ракия, горькая да жгучая, в котле кипучая!

— Посмотрим, старый разбойник, что ты запоешь, когда расхвораешься! Небось сам прибежишь бабку Ёку звать! — грозила ему старуха.

До появления в школе воинственной Веи никто из ребят не догадался воспользоваться этой дружбой бабки Ёки с нашей учительницей.

Но вот однажды застаем мы Вею возле бабкиной хижины. Вея как раз сбросила со спины вязанку хвороста и зовет бабку Ёку:

— Эй, бабушка Ёка, поди посмотри, хороших ли я тебе дров принесла?

В дверях показалась бабка Ёка. Окинув оценивающим взглядом вязанки, она воскликнула:

— Вот это растопка что надо! Чистый граб один к одному, а граб лучше всего горит! Я-то думала, ты только пошутила, что дров мне принесешь!

— Сказано — сделано! — отвечает Вея.

Они вдвоем скрылись в бабкином доме, а мы отправились своей дорогой, недоумевая, с чего это Вея завела такую дружбу со старушкой.

В школе как раз в те дни только и разговоров было что о Вее. Учительнице со всех сторон сыпались жалобы на эту неугомонную девчонку. Кто заступался за подпаска, кто за своих детей. В довершение всего Вея вскочила на пастбище старостиному выездному рысаку на спину и этаким босоногим дьяволенком промчалась через все наше село, чем и вогнала в дикий страх деревенских кумушек.

— Держите ее, держите, она, видно, спятила! — верещали женщины не своим голосом.

На следующий день после посещения бабки Ёки Вея как ни в чем не бывало является в школу. Гладко причесанная, умытая, нарядная — не узнать ее.

— Что это ты так прифрантилась? — с недоумением оглядел ее Кляча и на всякий случай обошел бочком. Как бы это Веин необычный вид не обернулся для него какой-нибудь каверзой!