Если теперь результаты расового анализа отобразить на карте, то получится своеобразная, но четко дифференцированная картина. В середине области распространения славян группы с отчетливым преобладанием нордического и восточноевропеоидного компонента объединяются на замкнутой территории, простирающейся довольно узкой полосой от Заале до Днепра. На примыкающей к этой территории с северо-востока и населенной кривичами области следует констатировать повышение удельного веса восточноевропеоидной расы и присутствие элементов, для которых характерны низкие лица и короткие головы. На примыкающей к этой территории с северо-востока и населенной кривичами области следует констатировать повышение удельного веса восточноевропеоидной расы и присутствие элементов, для которых характерны низкие лица и короткие головы. Вторая преимущественно восточноевропеоидная область имеет центр в районе населенных древлянами Припятских болот и охватывает также находящуюся к югу от них территорию полян. Эпицентр третьей довольно замкнутой зоны находится на севере, охваченный с запада и юга областями, для которых характерен приблизительно одинаковый удельный вес нордического и восточноевропеоидного компонентов (Дольный Ятов, Богемия, Силезия, большинство южных славян). Сюда же следует причислить и мекленбургских вендов, которые, однако, отделены от остальных групп полосой с преобладанием нордического компонента. В северной части этой полосы встречается второе относительно большое скопление коротких голов преимущественно альпийского типа (Девин, Богемия). В сильно обособленном Девине, помимо этого, наблюдается повышенное скопление восточных европеоидов, а на его границе с западной частью Балканского полуострова уже обнаруживается присутствие динарских элементов.

На востоке Балканского полуострова, в юго-восточных группах восточных славян, выделяющихся, помимо всего, как это отображено на карте, своим пространственным единством, напротив, повсеместно наблюдается присутствие средиземноморского компонента.

Общим и поэтому исходным моментом в изучении всех групп древних славян должно стать осуществленное именно с позиций представленной расовой классификации исследование смешения имеющих различный удельный вес нордических и восточноевропеоидных составляющих, ибо периферийное положение, занимаемое характерными для средиземноморской и короткоголовых рас компонентами, доказывает, что они проникли в славянские племена лишь после распространения славян на той или иной территории вследствие постепенного и плавного слияния с ними соответствующего исконного местного населения. Следовательно, расовая история древних славян должна в первую очередь ставить вопросы о происхождении обоих основных компонентов.

При этом этнические взаимосвязи нордической расы, как об этом уже было сказано во вступительной части, являются довольно однозначными. Как полноправный представитель индо-германской группы народов, праславяне, несомненно, преимущественно принадлежали к нордической расе. В данной работе не дается более подробного обсуждения проблем привязанности индогерманского языка к нордической расе. Вопрос заключается лишь в том, являлись ли принадлежащие к индогерманской общности праславяне теми единственными, кто передал потомкам свои нордические признаки, или эти признаки, как предполагал Вольфф [53) Wolff, К.: Кем были древние славяне? (Wer waren die Altslawen? Mannus VII, 155–146, 1915)], вследствие германского наслоения были усилены позже, или же таковые изначально присутствовали и в смешавшемся со славянами местном населении. Более подробный разговор об этом еще предстоит.

Чтобы суметь дать подобный вразумительный ответ о положении, занимаемом восточными европеоидами, необходимо прежде всего исследовать морфологические связи типов, выделенных восточноевропейскими антропологами, обратившись к сериям находок и отдельным обнаружениям в Восточной и Центральной Европе. Только затем можно будет коснуться вопроса — какими историческими путями восточные европеоиды внедрились в нордическое праславянство.

Первой морфологической параллелью, которая прямо-таки сама напрашивается в процессе работы с древнеславянским материалом, является так называемый второй финский тип Бунака. Он представлен 19 черепами из финского могильного холма IX столетия, которые извлек на поверхность земли в местечке

Малый Полом Вятской губернии Тарасов и исследовал Дебец [54) Дебец Г. Ф. Черепа из финских захоронений. Сборн. муз. антроп. и этногр. VIII. 259–262, 1929]. Вся группа мужских черепов обнаруживает, как это демонстрируют табл. 13 и рис. 25, большое соответствие по метрическим признакам нашей В-группе. Одни черепа особенно приближены к этой группе, другие же несколько отклоняются от нее, а именно в направлении нордического типа. Из сравниваемых же 13 средних значений только одно выпадает из области «А», а именно BH-индекс, что может объясняться так же, как и существенно большая высота и прочие отклонения, влиянием нордических элементов.

Так, трем из находящихся среди мужских черепов поставлен диагноз «Dolichokrane», еще трем — «Akrokrane» и четырем — «Eurymetope»; по BH-индексу материал отчетливо распадается на две группы: три черепа — со средним значением 102,1 и пять остальных — со средним значением 93,8. Следовательно, исследуя обнаруженные в Поломе черепа финнов IX столетия, мы должны констатировать, что явно имеем дело с преимущественно восточноевропеоидной группой, но характерные для нее значения средних величин несколько смещены вследствие влияния нордических элементов.

Идентичность же самого ядра «второго финского типа» с древнеславянскими восточными европеоидами полностью доказывается прилагаемыми к работе Дебеца иллюстрациями: крепость и фронтальность скуловых костей при умеренном образовании fossa canina, грубое формирование лба и предрасположенность к альвеолярному прогнатизму, низкие, трапециевидные глазницы, своеобразное строение вершины черепа и пентагоноидальная форма norma verticalis полностью совпадают с восточноевропеоидным типом черепа древних славян (рис. 27).

Поэтому Бунак (1932) и связывает этот тип с «race orientale» Деникера, что тем не менее отвергает Дебец: «Обнаруженный в Поломе и Ананьино тип не является балтийским типом, поскольку Тон приписывает происхождение последнего главным образом летто-славянам (lettoslave)». Однако это возражение как с морфологической, так и с исторической точки зрения не может считаться обоснованным. Что касается морфологической стороны, то у Дебеца, пожалуй, вообще отсутствует четкое изложение результатов сопоставления параметров подвергшегося исследованию краниологического материала, а предлагаемое в «race orientale» описание параметров ныне живущих не позволяет без необходимых дальнейших дополнений сделать выводы о частных подробностях строения черепа. Историческое же обоснование, которое преимущественно исходит из сегодняшнего распространения восточных европеоидов, опровергается фактом появления восточных европеоидов на территории России уже в дославянскую эпоху.

Интересно, что именно Дебец напрямую устанавливает, что описанный им «…тип черепа был широко распространен среди носителей древних восточно-финских культур». С исторической точки зрения особенно примечательно, что он обнаружил этот тип среди носителей культуры Ананьино, которая была развита в области финно-угорской прародины на базе тесной связи с более древними местными культурами [55) Дебец Г. Les cränes de l'epoque dite d'Ananino. Eurasia Septentionalis VT, 96–99, 1931. Tallgren, A. M.: L'epoque dite d'Ananino. Z. Finn. Altertumsges. XXXI, 1919]. Но присутствие этого типа можно с высокой вероятностью проследить и еще дальше, вплоть до эпохи восточнорусского и балтийского неолита. Так, в частности, череп, обнаруженный в Волосово на Оке (который, будучи единственным в своем роде, конечно, не является хорошей иллюстрацией), демонстрирует преимущественно восточноевропеоидный характер. Заллер причисляет этот череп к «мезокраническим промежуточным формам», самостоятельность которых он тем не менее уже принимает во внимание [56) Заллер К. Черепа каменного века прежней России (Die Steinzeitschädel des ehemaligen Rußland. Anthrop. Anz. IT, 29–46, 1925]. Примечательно, что Волосово он напрямую поставил в непосредственную близость к находящейся под Киевом стоянке Вышгород I, которая, как выяснилось чуть позже, показывает такую степень сходства метрических показателей с древнеславянскими восточными европеоидами, какой достигают лишь немногие отдельные черепа из древнефинской группы, принадлежность которых преимущественно к восточным европеоидам не вызывает сомнений. Параметры черепов, обнаруженных в месте обоих стоянок — в Вышгороде I и в Волосово — на приводимой Заллером диаграмме отклонений, демонстрируют практически параллельное положение относительно друг друга.