— Итак, допустим, мы нашли кафе и его хозяин вспомнил эпизод, когда двое мужчин увели оттуда своего товарища, сказав при этом, что им надо кое-что с ним уладить. И даже больше того, ему кажется, что при встрече он мог бы их узнать. Тогда нам остается только познакомиться с ними поближе.— Комиссар беспомощно развел руками.— Но как нам их разыскать? Что ж нам, дать объявление в газете и попросить их как можно скорее связаться с полицией? Или выявить всех мужчин в Париже, у кого на руке есть след ожога? Последнее, конечно, само по себе не так уж невозможно. Хотя…

Он рассмеялся и хитро посмотрел на нее, слегка склонив голову на плечо. Она заметила:

— Можно было бы расспросить остальных — я имею в виду тех шведов, которые приехали вместе с Петером Лундом. Быть может, они каким-то образом приведут к тем двоим. То есть, я хочу сказать, может, они что-то о них знают или даже знакомы с ними. Что вы об этом думаете?

— Превосходная мысль. Однако, мне кажется, было бы удобнее, если бы вы сами связались с ними и попытались это выяснить. Если вам удастся узнать что-либо интересное, мы всегда готовы взять на себя все остальное.— Он сделал паузу.— Что я имею в виду, говоря об остальном? Найти этих людей. Устроить их опознание владельцем кафе,— ведь ваш собственный источник информации для нас недостижим. Доказать, что это они убили Петера Лунда, сбросив его в Сену. При этом нам предстоит либо найти кого-нибудь, кто был бы настоящим свидетелем и смог бы подтвердить с уверенноетью, что сделали это именно эти парни,— то есть не такого, как ваш, который даже и не видел ничего, а только строит свои предположения. Либо надо будет добиться их собственного признания. И кроме того, мотив. Каков здесь мотив? Ведь это не убийство с целью ограбления. Вот каким образом обстоит дело, мадам.

Захлопнув досье, он встал, подошел к архивным полкам и поставил его на место.

— Кроме того, вы говорите, что, по словам человека, сообщившего вам эти сведения, Петер Лунд рассказал той даме, которая была с ним ночью в кафе, что он уже раньше видел этих людей или, точнее, их машину. Он не знал, кто они такие, и обнаружил, что за ним следят, сразу же после того, как расстался со своими приятелями у дверей «Лидо». Какие же тогда есть основания считать, что эти господа знали людей, сидевших в машине? Мне, по крайней мере, это кажется сомнительным. Однако, разумеется, почему бы вам не попробовать? — Он тяжело вздохнул, как бы подводя итог беседе.— Я продолжаю считать дело с нашей стороны законченным. Нет никаких признаков, что было совершено преступление. Отсутствуют мотивы. Анонимный свидетель. Какие-то фантастические предположения. Единственное обстоятельство, подтверждающее достоверность показаний свидетеля, это то, что он назвал блюдо, которое Петер Лунд ел незадолго до своей гибели. Каштаны. Но этого совсем не достаточно. Не достаточно… Да упокой Господь его душу.

После ухода Анны-Беллы Сторм в пепельнице на столе осталось три окурка. «Еще дешево отделался»,— подумал комиссар. Сама же Анна-Белла решила прогуляться до посольства пешком. Ей хотелось хотя бы полчаса побыть на свежем воздухе. Придя в свой кабинет, она в течение получаса наговаривала на диктофон отчет о событиях последних нескольких часов. Ровно в пять она отправила его Тирену.

Встреча с японцами прошла успешно. Патрик К., вложив кое-что в сразу же сжавшуюся руку метрдотеля, попросил его накрыть роскошный стол в одном из кабинетов. Он предупредил, чтобы было побольше цветов, причем этим должен заняться человек, знающий толк в искусстве икебаны, лучше всего японец. Мастерски составленные букеты в маленьких вазочках, напоминающих лодочки, казалось, плыли по ослепительно белой скатерти, как по сверкающей водной глади. Посуда также была великолепна: по-видимому, лучший из всех сервизов, имевшихся в отеле,— роскошный фарфор, украшенный золотом и розами. Блюда подавались на японский манер в небольших чашечках, и гости могли на выбор пользоваться обычными серебряными приборами или же палочками из слоновой кости.

Обед продолжался около двух часов и еще более углубил зародившиеся накануне обоюдные дружеские чувства. Никто из шведов, не говоря уже о сдержанных японцах, чье поведение диктовалось отчасти национальной традицией, отчасти соблюдением светских приличий, ни словом не обмолвился о несчастье, приключившемся с их коллегой. Патрик К. специально заранее предупредил всех шведов, чтобы никто не проговорился о судьбе, постигшей Петера Лунда. В фойе ресторана он еще раз повторил товарищам свои инструкции:

— Японцы — не такие, как все люди,— в который раз задушевно втолковывал он им.— Узнав о происшедшем, они могут запросто прервать переговоры под предлогом того, что считают невозможным продолжать их на таком трагическом фоне. И тогда все наши дела зависнут в воздухе, а этого допустить нельзя. Так что, ребята, ни слова о Петере.

Все согласно закивали. Они прекрасно знали, что Патрик К. потратил уйму времени на изучение нравов и обычаев зарубежных стран с точки зрения их влияния на успешное ведение деловых переговоров.

После обеда шведы и японцы прошли в небольшой конференц-зал с удобными креслами и сияющим полированным столом красного дерева, на котором были разложены блокноты, стояли бутылки минеральной воды и искрящиеся хрустальные стаканы. Дискуссия была оживленной и в высшей степени плодотворной для обеих сторон. Когда через пару часов они расставались, основные линии для дальнейших переговоров были уже намечены. Теперь дело было за обеспечением адвокатами фирм юридической стороны вопроса, за составлением смет, временных графиков, за необходимыми подсчетами и детальной разработкой всех форм сотрудничества. Все последующие контакты решено было осуществлять при помощи телекса.

Когда все уже поднимались из-за стола, доктор Шума, технический эксперт японцев и самый молодой член их делегации, высказал предложение посетить попозже вечером какой-нибудь ночной клуб. «Интересно было бы взглянуть, что представляют собой эти высокохудожественные балетные номера, которыми так славится Париж»,— вскользь заметил он.

Патрик К. с сожалением покачал головой.

— Да, конечно, это интересно,— сказал он.— Однако, как это ни прискорбно, мы пас — поскольку мы сумели за столь короткое время продвинуться так далеко, у нас появилась возможность уехать домой сегодня вечером, так что завтра нам уже предстоит приступить к работе.

Доктор Шума вежливо улыбнулся и слегка поклонился.

— Ну что ж, в таком случае…— Он не закончил свою мысль, тем не менее Патрик К. понял, что посещение ночного клуба уже твердо запланировано и состоится в любом случае независимо от того, примут ли шведы в нем участие или нет.

Действительно, планы у шведской делегации изменились. Прежде всего, было бы неприлично, если бы они отправились развлекаться этим вечером, да и настроение у них было вовсе не подходящее. А кроме того, сразу же после обеда стало ясно, что никаких затруднений в переговорах не предвидится. Поэтому было решено заказать билеты на вечерний рейс в Стокгольм. Патрик К., в чьем ведении находились все транспортные проблемы, на несколько минут покинул компанию, подошел к портье и поручил ему обо всем позаботиться.

И вот, пару часов спустя, четверо молодых людей снова сидели на том же самом месте, что и вчера, когда они ожидали машину, которая должна была доставить их в Шату на прием. Рядом стоял их багаж: у каждого — портфель с документами и небольшая дорожная сумка; один комплект багажа был лишним. Сумка и портфель самого Патрика К. были из добротной черной воловьей кожи.

Патрик К. разложил взятые у портье билеты перед собой на стеклянном столике. Их было пять. Как это принято в гостиницах, каждый был пронумерован и положен в ячейку для ключей от соответствующего номера.

— На него тоже заказали,— сказал Патрик К.— Никто в отеле еще не знает, что он умер. Может, только уборщица утром удивилась, что он так и не пользовался своим номером, хотя, вероятно, это иногда у них случается.