Авианосец «Киев» Доктрина наша жёстко запрещала Авианосцы строить сорок лет. И вот он — «КИЕВ»! Торжество металла И командир вальяжный, как валет… Экватор режет вкось стальная масса. Взлетают вертикально летуны. По трапам скачет молодое мясо, Чтоб воевать за мир, против войны. Занятны диалектики извивы — Сначала голубь мира был кумир, Затем борьба за мир и «панча-шила», [2]И, наконец, война — война за м и р! Полундра, братцы! Вспять меридианам, Поближе к берегам далёких стран! Мы убедим ракетой интриганов, Что прав наш престарелый капитан… Москва 17.03.80 г * * *
Метёт позёмка по аэродрому, Взлетает «ТУ», Ложится на крыло… Москва внизу, Но далеко до дома, В котором ты И, стало быть, тепло. Ещё неделю проявлять сноровку, Искать решенья И искать ночлег… Как же длинна Порой командировка В наш электронный, Суматошный век!.. А «керогаз» залез на 10 тысяч. Ревут турбины, Славя коммунизм, И стюардесса, В кресла задом тычась, Нам демонстрирует Свой безупречный низ. Но что мне эта приторная баба? К тебе душа парит, как дельтаплан, — Домой пора, Обнять тебя пора бы, Но «ТУ» упорно делает финплан. Динамик повествует о прилёте, Ты далека, Ещё не скоро в дом… И так всю жизнь — Верхом на самолёте, С аэродрома — На аэродром… Казань, 20.03.80 Духи «Фиджи» Есть в океане острова — Ох, дальние! — Мечта розовощёкого раджи. Там дует бриз и пахнет пальмами. Это — Фиджи! Там ходят девушки совсем без зонтиков, Лишь в том, в чём мама родила, И пахнут девушки экзотикой. Как пахнут их точёные тела! Песком прибрежным бегают пай-мальчики, Тюльпанами пипирки заменив — Над ними, видно, шефствует романтика, А стиль старушки этой шаловлив! С кораллового грота, Нерешительно, Выходишь ты, улыбкой одаря, Несусь к тебе, Принцессе восхитительной, — Племяннице подводного царя. Но через час над синими атоллами Туман молочный тихо скрыл двоих. Мы таем в нём, И всё висит над волнами Волшебный запах орхидей твоих… Казань, 21.03.80 г. * * * Мы — ягода хмельная, мы — бродило. Мы — мир пронзившая невидимая ось, Когда в семнадцатом Россия задурила, — Видать, бродило в чаны пролилось! Элита разума, интеллигенты, Мы презираем тирании зло. На виселицу, в каторгу и «к стенке» Спокон веков упрямство нас вело. Судьба наша — светить другим, сгорая. Мы счастливы от яростной судьбы! Мы — мазохисты. Нам не надо рая, Не надо сытости, не надо похвальбы. Иезуитов мира обличаем, А между тем, в глазах блестит слеза. Ничто не возникает из отчаянья — Добро не всходит, не растёт лоза. Зачем когда-то в православном храме Мы богохульствовали, дети и отцы? И души прадедов утюжа тракторами, Мы радостно смеялись, подлецы… Мы — мир пронзившие за сотню лет насквозь, Фермент чумы, начало разрушенья, Мы бешенства опасный ржавый гвоздь, — Мы — для чего? Для смеха и забвенья… 1957–1981 гг. * * * Какая благость эти поезда, Когда в купе, Жарой промаринован, Ты ищешь рифму к слову «ерунда», И, не найдя, «Боржоми» дудлишь снова!.. Дороги все ведут теперь к Москве, Как раньше в Рим вели, В Париж и в Мекку. Под косогором, Во густой траве Пьют бражку три весёлых человека… Лариса дремлет… Мысль почти что спит, И, проходя, зевает проводница… А поезд неустанно нас стремит В далёкую дождливую столицу. 15.06.80, 16.41, поезд № 311 Круглое Поле — Москва, ваг. № 4, где-то за Рузаевкой. * * * Москва — большая олимпийская деревня, Здесь встретишь эскимоса и пигмея. Брожу под марши по бульварам древним, От восхищения взволнованно немея. Везде — в метро, В подземных переходах Уродцев олимпийских тьма, с запасом — Портрет абстрактный нашего народа, — Строителя, спортсмена, свистопляса!.. Я думал, что народ — это все мы, И тётя Хая и, конечно, дядя Ваня. Но оказалось, будучи людьми, Мы, тем не менее, всего только миряне. Народ же — знай! — передовая часть! А часть отсталая, Плетущаяся следом, — Все остальные, серая напасть, Элиту укрывающая пледом. Нетёсанное, злое гражданьё, Простые олимпийские уродцы… Да зд-р-равствует отечество моё, В котором надобно за каждый день Бороться! Я думал, я — основа, я — народ, Но, выявилось, зверски ошибался. Москва — дурдом, И в нём я — идиот — Вновь к Д о к т о р у на удочку Попался… Москва, август 1980 года вернуться «Панча-шила» — 5 принципов мирного сосуществования Джавахарлала Неру. |
