Тогда я подумала, что, может, она хотела избавиться от меня. Возможно, она все еще обитает в Пойнт Плезант. Заплатила за месяц вперед и не хочет съезжать. Когда же она поняла, что мамаша на нее доносит, то состряпала сценарий, как держать меня подальше от Пойнт Плезанта. Или, может, тут была какая-то другая игра. Возможно, прав Эдди Кунц насчет того, что Максин помешалась на Джеймсе Бонде.

Первым я закинула Салли, потом завезла Лулу, напоследок доставила домой Бабулю.

— Мама думает, что ты избавилась от оружия, — сообщила я Бабуле.

— Ну, вот еще, — возмутилась Бабуля. — Выдумки.

Матушка ждала нас в дверях, скрестив на груди руки. Будь я хорошей дочерью, зашла бы и съела какое-нибудь печенье, к примеру. Но я не была примерной дочерью. Матушку я любила, но любовь не простиралась настолько далеко, чтобы попытаться объяснить, как наша Бабуля очутилась за карточным столом в переполненном казино.

Я дождалась, пока Бабуля успешно одолеет лестницу, потом помахала в знак прощания и уехала в Большом Голубом. Я миновала все фонари на Гамильтон, свернула на Сент-Джеймс и почувствовала нервную дрожь в желудке при виде «неотложки» за углом. Полицейские и пожарные машины, машины «скорой помощи». Вся стоянка перед моим домом была ими уставлена. Сверкали «мигалки», и до меня докатились вопли в репродукторы. По канавам бежала черная, как сажа, вода, а на тротуарах толпился народ, одетый в спешке в банные халаты или вообще во что попало. Что бы это ни было, кажется, оно уже закончилось. Пожарные сворачивали шланги. Некоторые зеваки уже расходились.

Меня пронзил страх. В следующий раз я зажгу спичку.

Улица была перекрыта, поэтому я остановилась, где попало, и бегом бросилась через полоску газона, окаймляющего стоянку. Я приложила руку козырьком к глазам, чтобы защититься от света «мигалок» и вгляделась сквозь туманную завесу и дымку от дизельного топлива, пытаясь вычислить окно, где был пожар. Второй этаж. Пожар был в моей квартире. Оконные стекла были разбиты, а ближайшие кирпичи закоптились. Кажется, больше никакие квартиры не пострадали.

Одна связная мысль возникла у меня. Рекс. Рекс очутился в ловушке в стеклянном аквариуме посреди этой заварухи. Я дернула заднюю дверь, моля о чуде, то ли воя, то ли плача, сосредоточившись только на Рексе. Я пробиралась через спертый воздух, которым невозможно было дышать. Словно плывешь через фруктовое желе. Зрение и слух были искажены. Чьи-то руки потянули меня, когда я продиралась через запруженный народом вестибюль. Я услышала, что кто-то позвал меня.

— Здесь! — кричал мистер Кляйншмидт. — Сюда!

Он стоял с миссис Карватт, а миссис Карватт обеими руками обхватила стеклянный аквариум Рекса.

Я протолкнулась к ним, с трудом веря, что Рекс спасен.

— Он в порядке? С Рексом все хорошо? — спросила я, поднимая крышку, чтобы самой удостовериться, потом наклонила банку из-под супа и посмотрела на испуганного Рекса.

Наверно, глупо так привязываться к хомяку, но Рекс — мой сосед по квартире. С ним я не чувствую, что дом мой пуст. И помимо прочего, я ему нравлюсь. Я в этом почти уверена.

— С ним все хорошо, — ответила миссис Карватт. — Мы его вовремя вытащили. Слава Богу, что вы дали мне ключ от своей квартиры. Я услышала взрыв и тут же пошла проверить. Какое счастье, что пожар начался в спальне.

— Кто-нибудь пострадал?

— Никто. Все происходило в вашей квартире. Миссис Синковски снизу залило немного, и мы все пропахли дымом, но на этом все.

— Должно быть, у вас сногсшибательное дело, — предположил мистер Кляйншмидт. — Кто-то взорвал вашу машину и квартиру, и все в один день.

Ко мне, громко топая, подошел Кенни Зейл. Мы с Кенни ходили вместе в начальную школу, а в старших классах я встречалась с его старшим братом Микки. Сейчас Кенни работал пожарным. Он был одет в ботинки, черные защитные штаны, а лицо его было покрыто потом и сажей.

— Похоже, ты навестил мою квартиру, — заметила я Кенни.

— Может, тебе стоит подумать о смене работы.

— Насколько там плохо?

— Спальня пропала. Оттуда все началось. Похоже, кто-то бросил зажигательную бомбу через окно. Ванну спасли. Гостиная сильно завалена мусором. С кухней, наверно, все будет в порядке, когда отмоешь ее. Придется тебе перестелить полы. Наверно, придется все заново покрасить. Многое повреждено водой.

— Войти туда можно?

— Ага. Самый подходящий момент. Как раз сейчас там пожарный маршал. Он, наверно, проведет для тебя экскурсию, чтобы ты смогла определить, что можно сделать, а потом опечатает квартиру до окончания расследования и в целях безопасности.

— Джон Петруччи все еще пожарный маршал?

— Ага. Ты с ним, наверно, в тесных отношениях.

— Мы проводили какое-то время вместе. Но я бы не сказала, что мы близки.

Он усмехнулся и взъерошил мне волосы:

— Рад, что ты была не в постели, когда это случилось. Зажарилась бы как тост.

Я оставила Рекса на попечение миссис Корватт, взбежала по лестнице и протолкнулась через скопление народа в холле к своей квартире. Вся площадка вокруг моей квартиры была покрыта копотью и залита водой. В воздухе едко пахло дымом. Я заглянула внутрь, и у меня сжалось сердце. Меня потряс масштаб разрушений. Черные стены, разбитые окна, на месте мебели неузнаваемые обуглившиеся мокрые обломки.

Я непреклонный поборник отрицания. Мыслю я так: зачем иметь дело с неприятностями сегодня, когда завтра можно попасть под автобус. И если откладывать достаточно долго, то проблема сама собой рассосется. К несчастью, эта проблема не собиралась уходить. Она была вне пределов отрицания. И навевала чертову депрессию.

— Черт! — заорала я. — Черт, черт, черт, черт!

Все отвлеклись от своих занятий и уставились на меня.

— Ладно, — заверила я. — Сейчас мне уже лучше.

Соврала, конечно, но чувствовала, что стоит так сказать.

Вперед выступил Петруччи:

— Есть какие-нибудь соображения, кто это сделал?

— Нет. А у тебя?

Еще одна ложь. Были у меня кое-какие догадки.

— У кого-то очень хорошая подача.

Это могла быть Максин. Звезда софтбола. Но все еще было ощущение, что что-то не так. Похоже больше на гангстерские делишки… типа подружки Джо, Терри.

Я робко вступила в кухню. Коробка из-под печенья с медвежонком была целой. С телефоном, похоже, было в порядке. Копоть и вода заполонили все и производили гнетущее впечатление. Я крепко закусила губу. Не буду плакать. Рекс в безопасности. Все остальное заменимо, твердила я себе.

Мы переходили из комнаты в комнату, и я удостоверилась, что не многое удалось спасти. Нашла кое-какую косметику в ванной и фен для волос. Я сложила их в пакет, который взяла на кухне.

— Ну, не так уж плохо, — поделилась я с Петруччи. — Я все равно хотела сделать ремонт. Лучше бы ванна сгорела.

— Что, тебе не нравится смесь оранжевого с коричневым?

— Как ты думаешь, уже поздно поджечь ванну?

Петруччи выглядел оскорбленным. Словно я уговаривала его пукнуть при всем честном народе.

— Твое имущество застраховано?

— Да. Может быть.

Миссис Карватт ждала в холле с Рексом на руках.

— Вы в порядке? У вас есть, где остановиться? Сегодня вы можете поспать у меня на диване.

Я забрала у нее клетку.

— Спасибо за предложение, но я, наверно, поеду к родителям. У них есть свободная спальня.

В лифте оказалась старая миссис Бестлер.

— Едем вниз, — объявила она, наклонившись над ходунками. — Первый этаж, дамская ручная кладь.

Двери открылись в вестибюль, и первым, кого я увидела, был Диллон в рабочем комбинезоне.

— Я просто хочу подняться и взглянуть, — пояснил он. — Думаю, придется доставать кисти.

— Да, красить много придется.

Губа моя снова задрожала.

— Эй, да не переживай так. Помнишь, как миссис Баумгартен подожгла рождественскую елку? Квартира выгорела дотла. Ничего не осталось, кроме кучки золы. А сейчас посмотри… совсем, как новенькая.

— Ставлю ящик «Гиннесса», если разнесешь кувалдой мою ванну.