— Как ты меня нашел? — спросила я.

— Был по соседству. Увидел, как ты сворачиваешь на Чеймберз. Это тот парень с фальшивыми бриллиантами?

— Угу.

— У него прекрасный вкус.

— Ладно, мы поедем по местам, где Сахарок любит зависать. Посмотрим, сможем ли что-нибудь нарыть.

— Я держу нос по ветру, милашка.

Что бы это, черт возьми, не значило.

— Ненавижу все эти планирования, — заявил Салли, въезжая на маленькую парковку рядом с рестораном. — Вот первая остановка.

Я взглянула на боковую вывеску на здании. «ДАНТОВ АД». Подходяще, черт возьми.

— Не бери в голову название, — произнес Салли. — Это просто ресторан. Подают еду с приправами. Сахарок любит специи.

Ресторан представлял собой один большой зал. Стены были украшены фальшивыми фресками, изображавшими различные сцены, в которых сатиры и минотавры резвились в аду и других жарких местах. Сахарка здесь не значилось.

Двое мужчин помахали Салли. Он махнул в ответ.

— Привет, чуваки, — поздоровался Салли, направляясь через зал к их столику. — Я тут ищу Сахарка. Не видели его сегодня?

— Прости, — ответили они. — Всю неделю его не видели.

После «Дантова Ада» мы совершили полный круг по барам и ресторанам без всякого успеха.

— Я понимаю, что мы болтаемся здесь, выискивая следы Сахарка, — наконец, заявил Салли, — но, по правде говоря, я наложу в штаны, если он вдруг объявится. Я имею в виду, что он сумасшедший. Может запросто сунутся ко мне с гребаной зажигалкой.

Я старалась об этом не думать. Приговаривала себе, что здесь Рейнжер… где-то. И я старалась быть осторожной, оставаясь настороже и на страже, всегда оглядывалась, готовая дать отпор. Я подумала, что если Сахарок захочет дать мне в морду или порвать меня на кусочки, у меня еще есть шанс. Если просто захочет избавиться от меня, то, наверно, так и сделает. Трудно уклониться от пули типа, который решил, что ему нечего терять.

Село солнце, и вокруг нас воцарился сумрак, не слишком помогая успокоиться моему нервному желудку. Слишком много стало темных закоулков сейчас. В каждом месте, где мы побывали, у Салли находились знакомые. Никто не сознался, что видел Сахарка, но это не означало, что они говорили правду. Сообщество гомиков защищает своих, а Сахарка очень любили. Я надеялась, что кто-нибудь из солгавших позвонит Сахарку и спугнет его, отбив охоту охотиться.

— Нам еще много мест осталось проверить? — спросила я Салли.

— Парочку клубов. Прибережем напоследок «Танцзал».

— Сахарок будет в женском платье?

— Трудно сказать. Зависит от его настроения. Наверно, он чувствует себя уверенней в женском платье. Знаю, потому что я тоже. Накладываешь макияж, и пошел этот мир к черту!

Я могла бы порассказать об этом. Слой моей штукатурки всегда возрастает с ощущением опасности. Фактически в настоящий момент у меня возникло непреодолимое желание покрыть веки ярко синими тенями.

Мы сделали остановки в «Раздевалке», в «Мама Гучез» и «У Керли». Осталось только одно место. «Танцзал Свободы». Подходящее название. Если у тебя кишка тонка, то ты не захочешь сюда пойти. Я считала, что у меня с кишкой все в порядке, когда она требуется, поэтому проблем не возникнет.[42] Я миновала Государственный Комплекс, который всегда выглядит ночью странно пустынным. Сотни метров пустых парковок, яркий свет галогенных огней. Пустые здания с окнами из черного стекла, похожими на Звезду Смерти.

«Танцзал» находился в следующем квартале за многоэтажным строением, известным всем и каждому, как «Ночлежка».

Весь вечер напролет мы твердили народу, что под конец заедем в «Танцзал». И вот, когда мы очутились здесь, по коже поползли мурашки, и все мои маленькие волоски встали дыбом. Это было жуткое и ужасное предчувствие, простое и понятное. Я знала, что Сахарок там. Знала, что он ждет нас. Я припарковалась и огляделась в поисках Рейнжера. Рейнжера в пределах видимости не было. Это потому что он как тот ветер, сказала я себе. Ветер увидеть нельзя. Или возможно ветер отправился домой, понаблюдать вечерний бокс по вторникам.

Рядом захрустел суставами Салли. У него было такое же предчувствие. Мы посмотрели друг на друга и состроили гримасы.

— Давай сделаем это, — предложила я.

Мы с Салли вошли, встали у дверей и огляделись вокруг. Внутри был бар, а перед ним столики для закусок. На заднем плане маленькая танцплощадка. Очень темно. И полно народу. Крайне шумно. Я так понимаю, «Танцзал» был местом паломничества геев, но явно не все здесь были гомиками.

— Что все эти не геи здесь делают? — спросила я Салли.

— Туристы. Парень, что владеет этим местечком, был когда-то на грани банкротства. Бар-то был для геев, но во всех окрестностях Трентона столько не найдется гомиков, чтобы оправдать прибыль. Поэтому Уолли посетила великая идея… он нанял несколько парней, чтобы те приходили сюда, танцевали и лизались друг с другом. Так это место стало выглядеть по-настоящему местом сборища геев. Пошла молва, и место стало наполняться. Типа можно прийти сюда и посмотреть на гомиков, показать свою гребаную политкорректность. — Салли улыбнулся. — Нынче это модно.

— Типа тебя.

— Ага. Я, твою мать, в моде. — Салли помахал кому-то. — Видишь того парня в красной рубашке? Это Уолли, владелец этого местечка. Он просто гений. Еще одну вещь он придумал — давать бесплатно первую выпивку туристам-однодневкам.

— Туристам-однодневкам?

— Яппи, которые желают побыть гомиками-на-день. Типа предположим, ты парень и думаешь, что кайфово надеть шмотки жены и прошвырнуться до бара. Клевое местечко! Дают бесплатно выпивку. А в довершение всего ты модный чувак, поэтому все тип-топ. Можешь даже жену притащить, и она сможет побыть лесби-на-день.

Стоявшая рядом со мной женщина была одета в черный кожаный жилет и черные кожаные мини-брючки. У нее была дорогая завивка в виде идеальных рыжих кудряшек по всей голове, а на губах коричневая помада.

— Привет! — поздоровалась она со мной вся такая оживленная и радостная. — Хочешь потанцуем?

— Нет, спасибо, — ответила я. — Я просто туристка.

— Я тоже! — завопила она. — Разве не прелесть местечко? Я здесь с мужем, Джином. Он хочет посмотреть, как я танцую медленный танец с женщиной!

Джин выглядел как юный выпускник частной средней школы в брюках «Докерс» и клетчатой спортивной рубашке с маленькой лошадью, пришпиленной к карману. Он жадно поглощал выпивку.

— Ром с колой, — сообщил он мне, наклоняясь из-за жены. — Хотите вот такой?

Я отрицательно помотала головой.

— У меня пистолет в сумке. Большой вот такой.

Джин с женой отпрянули прочь и исчезли в толпе.

Салли на всю катушку пользовался преимуществом своих шести футов четырех дюймов. Он вертел головой по сторонам, обозревая сверху толпу.

— Видишь его? — спросила я.

— Нет.

Торчать в «Танцзале Свободы» мне не нравилось. Народу было битком, и слишком темно. Меня пихали со всех сторон. Сахарку было бы легко подобраться ко мне… как Джеку Руби застрелить Ли Харви Освальда[43] . Это могла бы быть я. Один выстрел в живот, и я уже история.

Салли положил свою руку мне на спину, чтобы подтолкнуть вперед, и я подпрыгнула и заорала:

— Ай!

— Что такое? Что? — завопил Салли, оглядываясь в панике.

Я приложила ладонь к груди, туда, где билось сердце:

— Я чуточку нервная.

— И у меня в животе какая-то фигня творится, — заявил Салли. — Мне нужно выпить.

Идея показалась мне стоящей, поэтому я пристроилась в хвост Салли, направившемуся к бару. Всякий раз, как он пропихивался через толпу, на него оборачивались, глазели, и звучало:

— Эй, это же Салли Суит! Я его настоящий фанат.