— Вот мы и встретились, — засмеялась тетка и неожиданно чмокнула Юру в щеку так, что он чуть не упал в море, — давай строить замки.

— Я вообще-то приглашал девушек, — смущенно сказал Юра.

— А я чем тебе не девушка?! Я даже лучше, — махнула рукой слоноподобная незнакомка, — с этими молоденькими стервами у тебя будет одна морока, они вечно от тебя что-то хотят. А мы можем просто наслаждаться… Понимаешь?

— Чем?

— Друг другом, толстячок. — Тетка засмеялась необычным, кокетливым смехом и пощекотала пальцем Юрин пупок.

— Я опаздываю на работу, — сказал Юра скороговоркой, — мне надо идти.

Он бросил пакет с вином и плавками и попятился прочь.

— Ты куда? — крикнула девушка.

— Стоять, москвичок! — протрубила слониха.

— Я вам позвоню!

С этими словами Юра пустился в бегство.

Долго Саша с Никитой кружили по городу, осматривая коктебельские достопримечательности. Жара и суматошная южная жизнь так с непривычки их утомила, что они чуть не заснули на откидных стульчиках возле дома Волошина. Вокруг, как мухи, жужжали экскурсоводы, взмахом руки образовывая водовороты в толпах экскурсантов. Каждый на свой лад рассказывал о коктебельских волошинцах, творческой богеме, чьих-то разбитых сердцах, встрече Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, дуэли Волошина с Гумилевым, прогулках по горам, стихах, акварелях и эксгибиционизме. Саша, напрягая глаза, вглядывалась в людские волны, надеясь, что одна из них выбросит к ее ногам Пола, и представляла радость встречи и его фирменную белозубую улыбку. Но среди экскурсантов Пола точно не было. Ближе к вечеру они прикупили на местном рынке дыню, пятилитровую баклашку питьевой воды, пакет гречки, несколько помидоров, банку тушенки и пива. Когда со всем этим скарбом они появились в лагере, их встретила голодная и сердитая Дива.

— Ну что, нагулялись, сыщики? — спросила она. — А я тут чуть коньки не отбросила. — И Дива поведала друзьям о своих злоключениях: — Когда Юрчик отправился на праздник тела, я решила поваляться у палатки. Но скоро стало ужасно жарко, и мне захотелось соорудить какой-нибудь тент. Спрятаться здесь от жары негде, а я на солнце обгораю, между прочим. А тенька нет. Вообще нигде.

— А в палатке? — робко спросила Саша.

— Ты что, птенчик мой?! В палатке сдохнуть можно! Там как в парилке, но только хуже. Залезаешь — и сразу: тик-тик-тик — последние секунды жизни называется. Я спальник решила натянуть на какие-нибудь палки. Хожу тут, колупаюсь, а вокруг меня — сплошь грязные люди. Оказывается, возле нашего лежбища как раз место, откуда они целебную грязь берут. И такие радостные ходят, свинюшки, туда-сюда. А я сижу. Мне нужно было найти палки, спальник натянуть. Ну, пошла я в горы. А горы, блин, — это просто сортир.

— Большая сральная тропа, — с пониманием сказал Никита.

— В общем, с риском для жизни я эти палки искала, все боялась вляпаться. Ужас! Пришла, палочки навтыкала, спальник натянула… А под спальником ничуть не лучше. Он тоже нагревается, как сковородка… Сижу, вообще не знаю куда деваться. И вокруг все те же поросята грязные. Так весь день!.. Эй, чего ты ржешь?

— Бедная Дивочка, — сказала Саша. — Вот и верь после этого аспирантам! У нас тоже достижений немного, в интернет-кафе его, кажется, видели. Но как-то странно об этом рассказывают, типа: на ногах не стоял, то ли больной был, то ли нетрезвый.

— Опять, значит, лыка не вязал.

— Да он не пьет! — пропищала Саша.

— Ну конечно! И куда же он потом делся?

— Этого никто не знает.

— Главное — чтобы из него шашлык не приготовили, — засмеялась Дива. Но, заметив, что ее шутка совсем не понравилась Саше, поспешила ее успокоить: — Ничего, не иголка — найдется. Но, Саш, напомни, чтобы я тебе в Москве дала книжку: «Жизнь с алкоголиком».

— Дива?!

— Что я такого сказала?… Ой, смотрите, идет наш свободолюбивый разведчик!

По пляжу действительно шел улыбающийся Юра.

— Я все промониторил, — сказал он, — я тут знаю теперь все!

— И что же ты знаешь? Поведай, поделись своими наблюдениями, а мы тебе кашки сварим! — сказал Никита, доставая из пакетов купленные в Коктебеле съестные припасы.

— Тут все — оголтелые нудисты!

— Да ну! А мы и не заметили! И это вся информация?

— Да, — гордо сказал Юра. — По преимуществу, нас окружают люди протестного поведения, так называемые, неформалы. О, вы пивчанского принесли!

Он схватил запотевшую бутылку пива, открыл ее и уселся напротив Дивы.

— Ты такая классная! — сказал он ей, не замечая окружающих.

— Я подгорела, — плаксивым голосом сказала Дива.

— Солнечный ожог — признак острой нехватки воды в организме, — сказал Юра. — Поэтому тебе надо больше пить.

— Пошли лучше купаться!

Юра вскочил, сунул в руки Никиты бутылку и рванулся за стремительной Дивой.

Вечером они пришли к единогласному мнению, что, раз уж они богема — значит, богема. И в город отправляться надо всем вместе.

— Я больше не стану палатку сторожить! — решительно объявила Дива.

— Да на фиг палатку, чего нам бояться! — сказала беспечная Саша.

Мимо проходили ребята. Никита спросил у них:

— Нормально тут, ничего не стырят? Как вы вообще в город ходите?

— Не страшно, ничего не стырят, — ответил парень. В носу у него было несколько массивных колец, а борода заплетена в косичку. — Идите куда вздумается, поставьте только на простую сигнализацию.

— На какую?

— Ну, на ментальную какую-нибудь.

— Спасибо за совет.

Ребята взяли с собой паспорта и телефоны. Ну и деньги, конечно. Юра засунул их в напупную сумочку, и все пошли в город. Для начала они решили упасть в чайхане, но таких заведений оказалось на главной улице несколько, они благоуханной цепочкой протянулись вдоль всего коктебельского пляжа до самой сердоликовой рощи. Ребята устроились в самой последней, на втором этаже. Там из окна можно было увидеть море, в котором тонули разноцветные огни города.

По чайхане плавал приятный запах кальяна и жареного мяса. Свет был притушен. Горели свечки на невысоких столиках, вокруг лежали шкуры.

— Какое это блаженство, снять обувь и возлежать в подушках! — сказала Саша томно. — Кстати, одну можно в палатку захватить.

— О, а я пока унитаз отвинчу, — обрадовалась Дива.

Они полистали меню. На последней странице красовалась строчка: «Кальян. Одна минута — одна гривна».

— Хохлы — прикольные люди! — засмеялся Никита.

Кальян они, конечно, брать не стали, а заказали плов.

— В Средней Азии говорят: «Богатый стал человек, каждый день плов может есть», — блеснул познаниями Юра.

Наконец подали среднеазиатский плов из баранины, очень аппетитный, источавший сложные ароматы мяса, пряностей, сладкого перца и сухофруктов.

— Богема! — сказала Саша, которая наелась раньше всех и теперь нежилась, лежа на шкурах.

— Богема, — согласился Никита. — Палатка на сигнализации, все идет нормально, праздник жизни, короче.

На обратном пути они встретили пермяков, Дена и Танечку, все таких же простых и непосредственных.

— Мы тут решили с Деном на порнуху сходить! — поделилась впечатлениями Танечка, улыбаясь из-под панамки. — Атам такая азиатская хрень и заумь, просто кошмар! Весь вечер себе испортили!

— Как фильм-то называется? — поинтересовался Никита.

— Да цифры какие-то.

— «2046», что ли?

— Во-во, именно эта фигня!

Никита согнулся от смеха.

— Ну, вы даете! Порнуха! Это фильм великого китайского режиссера Вонг Кар Вая. Мой любимый. А с чего вы взяли, что это порно?

— Мы долго выбирали, — немного обиженно, но весело сказал Ден, — и это был единственный фильм, на котором было написано: «После 18 лет».

Все улыбнулись, а Танечка глубоко вдохнула свежего ночного воздуха и, положив ладонь на плечо мужа, торжественно сказала:

— Придется делать порно в палатке!

Потом она схватила Дена под руку и, виляя задом, потащила его прочь из города.