Последнее, что он еще отчетливо видел, — это бездонное небо, подернутое снежной дымкой расплавленных облаков. Потом из этой синевы выросло до огромных размеров запаленно-усталое лицо человека, одетого в серый поношенный пиджак. Не было в его глазах ни ненависти, ни презрения, одна усталость, какая бывает у людей, измученных долгой и изнурительной гонкой.

— Скорее врача, — негромко сказал он подбежавшим к Кресту людям...