Следовало сделать так, чтобы управляющие не мешали ремонту. Но если она попытается помочь, то Фрайман и Типпетт ворвутся в зал. Оливер же продолжал баюкать свою руку, попеременно стеная и ругаясь. Как же они с Саймоном справятся вдвоем? А Генри с друзьями все еще в забое!

Внезапно зазвенели гневные голоса. Элис повернула голову и увидела приближавшегося констебля Байса с небольшим отрядом рабочих. Они направлялись к машинному залу с выражением решимости на лицах.

На сердце у Элис полегчало: теперь они с Саймоном не одни.

– Думаете, сумеете меня остановить?! – рявкнул Типпетт, глядя на рабочих. – Мы били вас, слизняков, больше десяти лет. Ничего не изменилось.

Старший констебль поднял дубинку, и рабочие в нерешительности остановились; многие из них уже готовы были отступить. Байс же выглядел не слишком убедительно.

Оставалась одна Элис.

– Броуди, Уэнделл!.. – крикнула она. – Спускайтесь в забой! Только осторожно. Шахту затапливают, а там люди.

Шахтеры, глядя на Типпетта, колебались.

– Идите же! – крикнула девушка.

Рабочие побежали ко входу в забой.

– Останови их, – приказал Типпетт Фрайману.

Но тот в нерешительности переминался с ноги на ногу.

– А как насчет этих?

Старший констебль ощерился.

– Они будут послушными слизняками и останутся на месте.

По-прежнему глядя на Типпетта, Элис закричала:

– Парни, он больше не имеет над нами власти! Он ничто!

– У него дубинка, – заметил кто-то.

– Ее можно отобрать.

Рабочие неуверенно переглядывались. А потом вдруг рванулись к Типпетту и его людям. Констебли хлопали глазами, ошеломленные тем, что им посмели противостоять. Элис же повернулась к дверям машинного зала: нужно было помочь Саймону.

Но тут раздался стук колес и Элис замерла у двери. В следующее мгновение из экипажа выпрыгнул Стокем с винтовкой в руках.

«Но откуда же взялось оружие?» – думала Элис. Даже Типпетт и его люди были вооружены только дубинками. Впрочем, однажды она видела, как управляющие с винтовками в руках охотились на птиц. Когда в конторе управляющих началось настоящее безумие, Стокем, должно быть, прокрался в их дом и взял винтовку. И это означало только одно: кого-то убьют.

У нее возникло кошмарное чувство, что этот кто-то – Саймон.

Саймон упорно трудился над насосом, но ему то и дело приходилось отбиваться от Горли и Мертона, поскольку Харролд постоянно их подстрекал. Неудивительно, что эти люди так старались уничтожить шахту. Загнанные в угол, они были готовыс на все.

Тут Саймон ударил Горли в подбородок с такой силой, что тот без сознания рухнул на пол. Но было ясно, что Мертона так легко не возьмешь: от него постоянно приходилось отбиваться, так что вся спина и руки Саймона были покрыты синяками. Наверное, завтра он будет выглядеть ужасно, если, конечно, доживет до завтра.

На улице послышались голоса Типпетта и Элис. Черт, он хотел броситься к ней, но слишком многое удерживало его здесь, в машинном зале.

Потом Саймон вдруг услышал вопль одного из констеблей.

– Проклятая сука сломала мне руку! – заорал Оливер.

Починка насоса потребовала полной сосредоточенности, но Саймон все же глянул в сторону двери и улыбнулся. И тотчас же провел серию ударов – короткий прямой по корпусу Мертона, потом – хук справа и апперкот. Мертон был не настолько тренирован, чтобы долго продержаться, и поэтому вскоре без чувств лежал рядом с Горли. Саймон же шагнул к Харролду. Тот прижался к стене – белый как полотно.

– Сам ничего не способен сделать, верно? – с отвращением проговорил Саймон.

Харролд что-то бормотал, едва не плача.

Саймон снова принялся за работу.

А за дверью уже раздавались мужские голоса: шахтеры пришли из деревни, чтобы защитить свою собственность.

Саймон широко улыбнулся. Именно этого и добивались в «Немисис». Не просто разыгрывали спасителей, а помогали людям обрести уверенность в себе, чтобы они могли драться за свои права.

И снова – громкий голос Элис. Она, словно генерал, отдавала приказы.

Боже, как он будет скучать по ней! Какая острая боль…

Что ж, он залижет раны и переживет. А теперь главное – отремонтировать насос и проследить за следующими операциями. Еще немного – и насос снова заработает. Вода уже начала уходить из шахты, и у рабочих появился шанс выбраться оттуда. Ирония заключалась в том, что в свой первый день работы на «Уилл-Просперити» он чинил то же самое оборудование. Тогда ставки были высоки, но они ничто по сравнению с нынешними.

Саймон замер, услышав стук колес экипажа, а потом – женский крик и мужские ругательства. В следующую секунду он выскочил из машинного зала. Элис стояла у двери, держа свой молоток как дубинку. Типпетт и его люди – один прижимал руку к груди – стояли перед ней. Рабочие и Байс собрались чуть поодаль, и все смотрели на Стокема.

Бывший владелец держал в руках двуствольную винтовку и яростно переводил дуло с Элис на рабочих. Лицо его при этом было совершенно безумным. «А ведь нет ничего опаснее безумца с оружием», – подумал Саймон.

– Брось винтовку! – приказал он. – Иначе сам пострадаешь.

Стокем повернулся к Саймону, но, к счастью, не спустил курок. Пока.

– Ты забрал все! – провизжал Стокем. – Обманул нас! Это несправедливо!

– Кто бы говорил о несправедливости! – закричала Элис.

– А ты!.. – Стокем повернулся к девушке. – Притворялась благовоспитанной леди, а оказалась низкородной шлю…

Стокем не успел договорить. Отвлекаясь на Элис, он не видел, как Саймон ринулся к нему. Стокем провел жизнь за письменным и обеденным столами, и у него не было силы Саймона. Тот ударил его кулаком в лицо, послышался хруст и фонтан крови брызнул из носа Стокема. После чего тот распростерся в грязи и больше не шевелился.

Типпетт яростно взвыл и вместе с Фрайманом кинулся на толпу, и даже Оливер замахнулся здоровой рукой на Байса, обозвав того предателем.

Внезапно раздался грохот. Оливер отпрянул, когда Саймон выстрелил из ружья у него над головой. Констебль в испуге уставился на Саймона, сообразив, что это был предупредительный выстрел. Бормоча молитвы, Оливер сбежал – скользил и спотыкался в грязи, но не останавливался, пока не взобрался на холм.

Но Типпетт по-прежнему размахивал дубинкой.

А Фрайман тем временем успел ударить Элис по плечу. Та вскрикнула, пошатнулась и упала, не выпуская из рук молотка. Она пыталась встать на ноги, но Фрайман, стоявший над ней, замахнулся, чтобы снова ударить. И тут вновь раздался грохот, и Фрайман с воплем упал, прижимая руку к ноге, из которой хлестала кровь.

Саймон подбежал к Элис и помог встать. Она взглянула на рану Фраймана и побледнела. Но не упала в обморок, не зашлась в приступе рвоты. Улыбнувшись, она сказала:

– Меткий выстрел.

– Легче, чем сдерживать натиск тысячи зулусов, – небрежно пожав плечами, ответил Саймон, но внутренне содрогнулся. Господи, да знал ли он когда-нибудь подобный страх?

– Типпетт. – Элис кивнула в сторону констебля, стоявшего перед толпой рабочих. Они бы бросились на него, но у него в руке была дубинка.

Саймон подбежал к неподвижному Стокему. Тот не издал ни звука, когда Саймон похлопал его по карманам в поисках патронов. Проклятие! Этот идиот ничего не захватил с собой, так что винтовка оказалась бесполезной. Он повернулся к Типпетту. Старший констебль увидел лежавшего на земле Фраймана, а затем понял, что Оливер сбежал. Лицо его исказила злобная гримаса, и он направился к Саймону, вытянув перед собой дубинку, чтобы удерживать противника на расстоянии.

– Безопасное место! Тут всегда был порядок! – заорал констебль. – Все было у меня под контролем, пока не появился ты!

Они с Саймоном стали ходить по кругу, пытаясь перехитрить друг друга.

– Тебе ни к чему держать их в страхе. Это был твой выбор, – отрезал Саймон.

– Это была моя деревня, а ты все испортил. Все разрушил!

– Он все исправил, – возразила Элис.

Саймон хотел ей напомнить, что она тоже сделала все возможное, чтобы шахта перешла в руки рабочих, но сейчас было не время для таких разговоров.