Оставшуюся часть пути оба молчали, но Саймон продолжал держать ее за руку, и Элис не возражала. Все происходило так быстро… Она мчалась на всех парах в неизвестность, а он был теплым и надежным, и очень приятно было сознавать, что он рядом.

После металлического величия Эксетерского вокзала простенькое дощатое депо в Плимуте казалось разочарованием. Оборудование на «Уилл-Просперити» и то было более внушительным.

Пока Саймон расплачивался с носильщиком и останавливал кеб, Элис смеялась над собой и своими неизвестно откуда взявшимися претензиями. Ведь через несколько дней все будет так, словно Плимутского вокзала вообще не существовало.

Несколько дней… Целая жизнь между «теперь» и «тогда», а что ждало ее в будущем – этого она не знала. Все двадцать четыре года тень шахты падала на ее жизнь. Она оставалась в школе, пока было возможно, но в конце концов ей объяснили, что нужно работать. И с тех пор – до недавнего времени – течение дней не менялось. Проснуться, позавтракать, идти на шахту, работать, прийти домой, поужинать и почитать. Когда же усталость одолеет – лечь спать. А на следующий день все повторяется. Только воскресенья проходят иначе. Иногда рутина прерывается ее походами в контору управляющих с требованием перемен.

Боже, как хорошо хоть немного пожить по-другому! Хорошо – и одновременно страшно. Но она может победить страх.

Саймон помог ей сесть в кеб и крикнул кучеру:

– «Адмирал и якорь»! – Повернувшись к Элис, он тихо сказал: – Мы не можем рисковать и встречаться с Джеком и Евой в отеле. Ведь если кто-то увидит нас вместе с ними…

– Да, понимаю, – кивнула Элис.

Когда кеб отъехал от вокзала, она уловила тяжелый запах моря. А потом, когда они свернули за угол, перед ней открылось широкое пространство и она ахнула от неожиданности. Перед ней простирался огромный залив, усеянный кораблями всех размеров, а в небе кричали чайки. Плимутский залив напомнил ей, что мир куда больше, чем она воображала. Корабли бороздили моря, направляясь в дальние страны, откуда привозили экзотические грузы и странных людей. Невозможно не почувствовать себя ужасно маленькой, когда перед тобой простирается бесконечный океан…

– Ты раньше видела море?

– Один раз, в Ньюквее. Но тогда я была совсем маленькой. Почти ничего не помню, кроме того, что Генри сунул мне за шиворот пригоршню песка, а ма оттаскивала меня от воды. Я не умела плавать.

– Но это не помешало тебе попытаться.

– И наглотаться соленой воды, когда я наконец прыгнула в море. Потом меня отвели домой. Не слишком интересные каникулы у моря.

– Мы могли бы наверстать упущенное, но…

– Но у нас не каникулы, – закончила Элис.

– Что ж, может – в другой раз…

– Да, в другой раз.

Которого, оба знали, не будет. Поэтому она любовалась заливом в надежде, что ее мозг сработает как одна из новомодных фотографических камер и запечатлеет образы моря. Чтобы можно было потом возвращаться к нему снова и снова. Если бы у нее в этот момент была такая фотография, она написала бы на оборотной стороне: «Саймон и море. 1886». Увы, ни его, ни моря она никогда не узнает по-настоящему.

Залив исчез, когда кеб свернул на другую улицу. Здесь, как и в Эксетере, по улицам ходили самые разные люди, некоторые – в морской форме. Были и роскошно одетые. Элис пыталась запомнить все, что видела: ведь и люди, и красивые улицы, и запах океана – все эти бесценные воспоминания навсегда останутся с ней, когда она вернется в Тревин.

Но Элис выбросила из головы мысли о возвращении домой. Главное – то, что происходило сейчас и следующие несколько дней.

Наконец кеб остановился перед величественным зданием. Судя по вывеске, свисавшей с медного столба, это была таверна.

Спустившись на тротуар, Саймон сказал кучеру:

– Отвезите сундук в отель «Корморант». Скажите, что он принадлежит мистеру Шейлу. Они знают, что с ним делать.

Кебмен сунул деньги в карман и коснулся полей шляпы.

– Да, сэр.

Саймон помог Элис выбраться из экипажа, и она подумала: «Как странно… меня усаживают в кебы и чуть ли не выносят на руках, хотя я сама могла бы прекрасно справиться».

А она ведь толкала вагонетки, нагруженные рудой! Толкала вверх по склону холма!

Но тут – другой мир. Тут женщины слабы, и с ними обращаются как с мыльными пузырями. Конечно, она не лопнет как пузырь, но все равно здесь следует подчиняться местным обычаям. К тому же ее вовсе не раздражала любезность Саймона – скорее наоборот.

Когда кеб отъехал, Саймон распахнул двери таверны, и они вошли. Сквозь стекла многочисленных окон на полированный пол темного дерева лились лучи света. Барная стойка блестела, и пахло солодовым элем и лимонным воском для мебели. У стен стояли сиденья с высокими спинками, а перед ними – столы. Что ж, если эта таверна – корабль с высокими мачтами и раздувающимися на ветру белыми парусами, то пабы в Тревине – протекающие шлюпки.

Хотя часы еще не пробили полдень, за столами и у бара сидели посетители. Они с любопытством поглядывали на Элис. Саймон обнял ее за талию и повел к стойке бара. Было ясно, что никто не принимал ее за женщину легкого поведения, однако же ее присутствие в таверне вызывало некоторое удивление.

– Чем могу служить, сэр? – вежливо спросил бармен.

– Нас ждут Данемы, – ответил Саймон.

– Сюда, сэр, – тотчас ответил бармен и повел их по коридору, увешанному картинами с изображениями военных кораблей. Тихо постучав в дверь, он сказал: – Ваши гости прибыли, мистер Данем.

– Прекрасно, – ответили из-за двери таким хриплым и низким голосом, словно говорил шахтер, только что выбравшийся из самых глубин «Уилл-Просперити».

Но бармен дверь не открыл. Взяв протянутую Саймоном монету (интересно, откуда он их берет, если в Тревине у него денег не было), он зашагал обратно.

– Это я и моя спутница! – крикнул Саймон сквозь дверь. Он словно предупреждал хозяина большого злобного пса о своем приближении: мол, подержи животное за ошейник.

Наконец он осторожно открыл дверь, поспешно пропустил Элис, затем вошел сам. Они оказались в небольшой комнате с темными панелями, таким же полом и единственным окном. Посреди комнаты стоял круглый стол, вокруг – несколько стульев, а в углу высился камин.

У окна стояла светловолосая женщина в жакете, блузке и юбке. Достаточно было лишь взглянуть на нее – и сразу становилось ясно: она умна и уверена в себе. Шагнув к двери, она сказала:

– Вы, должно быть, Элис. А я Ева.

Элис кивнула, а женщина добавила:

– Это мой муж Джек. – Она указала в другой конец комнаты.

Элис повернула голову – и едва не закричала. Она и раньше видела больших мощных мужчин – шахтеров, честно заработавших свою силу, но таких людей никогда не встречала. Этот человек был настоящим гигантом, на руках и плечах которого перекатывались мускулы, и даже дорогой модный костюм не скрывал его могучую мускулатуру. При этом каждое его движение внушало страх.

И тут Элис вспомнила: «Это тот самый человек, который сбежал из тюрьмы!»

Джек, казалось, отметил тот момент, когда она поняла, кто он такой. Его рот искривился в улыбке, и это зрелище отнюдь не успокаивало.

– Джек и Ева собираются помочь нам на следующей стадии плана, – сообщил Саймон.

О господи, эти двое – их союзники?! И если так – то каковы же враги?..

Взяв себя в руки, Элис проговорила:

– Что ж, тогда начнем.

Элис знала, что не стоит судить людей по внешности или даже по прошлому. И она была бы последним человеком, если бы делала это.

Но все же, когда заговорил Джек, она ожидала, что тот будет что-то неразборчиво рычать или изъясняться на таком языке, что понадобится переводчик, чтобы его понять.

Но нет, ничего подобного.

Все четверо – она, Саймон, Ева и Джек – уселись за стол, и слуга в переднике принес тарелки с яйцами, сосисками и поднос с дымящимися чашками чая. Элис сильно нервничала, но все же обнаружила, что сандвичи в Эксетере почти не утолили ее аппетит, поэтому энергично взялась за завтрак. Чай взбодрил ее после почти бессонной ночи, так что она успела полностью прийти в себя, к тому времени как Джек стал рассказывать о происходившем в последние дни.