Внезапно он зарычал и вышел из нее. И тотчас же горячие струйки брызнули на ее ягодицы и на спину. Это было невероятно, но она желала, чтобы он хотя бы раз излился в нее. Увы, желанию этому не суждено было исполниться. Иначе… возможны последствия.

Они очень долго оставались в таком положении. И Саймон по-прежнему держал ее за бедра. Наконец он шевельнулся и, отыскав мочалку, вытер ее и себя.

Медленно, спотыкаясь как пьяные, они вернулись в постель. И он тут же обнял ее и поцеловал. Поцеловал один раз, но так сладко…

– О, Саймон… – выдохнула она, произнося его имя с нежностью и тоской. Ведь она понимала, что скоро им придется расстаться. Слишком скоро.

– Я знаю, любимая, знаю…

«Любимая? – подумала она, отплывая ко сну. – Да, любимая».

Поездка к владельцам шахты выявила, что в мире ничего не изменилось. Мужчины и женщины, как обычно, шли на работу или с работы, небо было водянисто-серым, где-то на корабле били склянки, неподалеку лаял пес, и какой-то мужчина громко жаловался на беспечного кучера. То есть очередной обычный день.

Но как могли люди выглядеть и действовать так же, как всегда, если для него, Саймона, все стало другим? Ведь теперь все его мысли занимала женщина, ставшая его Северной звездой и сейчас сидевшая напротив него в экипаже…

Однако следовало сосредоточиться. Поэтому он снова стал перебирать в памяти все необходимые шаги. Представить документы владельцам и подписать бумаги на передачу права собственности… Затем – появление Джека… Да-да, надо все предусмотреть, все возможные трудности, все детали.

Но раз за разом перед глазами вновь возникали сцены прошедшей ночи.

«Элис, Элис, Элис!..» – мысленно восклицал он. И украдкой поглядывал на нее.

Сейчас на ней был строгий дорожный ансамбль. Руки же лежали на коленях, а взгляд пробегал по мелькавшим мимо улицам. Потом вдруг остановился на нем, и она попыталась улыбнуться.

И тотчас же… Черт побери, в его сердце вновь вонзились ножи. Она по-прежнему храбрилась.

Он хотел что-нибудь сказать ей – все, что угодно. Хотел приободрить ее, дать знать, что последняя ночь стала осуществлением его мечты, однако… Они оба знали, что мечты умирают при свете дня, поэтому молчали, слегка раскачиваясь в такт движениям экипажа, пока он не остановился у конторы.

Они поднялись по ступенькам, но прежде, чем Саймон положил руку на ручку двери, уже знакомый ему клерк открыл дверь.

– Добро пожаловать, мистер Шейл.

Линфорд взглянул на Элис, ожидая, что ее представят, но у Саймона не хватило терпения соблюдать все ритуалы. Он отдал клерку плащ и шляпу.

– Где остальные?

– У мистера Тафтона, – ответил клерк. – Я провожу вас.

Элис не произнесла ни слова, когда они шли по коридору. Но она с любопытством оглядывала обстановку – вне всякого сомнения, подсчитывала, что здесь сколько стоит, и прикидывала, что можно купить на эти деньги для рабочих «Уилл-Просперити». Однако она выглядела спокойной и безразличной – как и подобало светской женщине в подобной конторе, где ее заставляли заниматься столь неинтересными делами, как зарабатывание денег.

Молодые клерки, сидевшие за маленькими письменными столами, смотрели ей в след. Ее дорожный ансамбль был из бронзового с голубым муара, на голове – маленькая шляпка с пером, а в руках – атласная муфта с мехом, уберегавшая от осеннего холода. В этом мужском обществе она казалась приятным исключением, гостьей из другого мира. Эти клерки даже не подозревали, что на самом деле Элис была воином в муаровых доспехах.

В кабинете, кроме Тафтона, ждали Харролд и Стокем. При виде Элис все встали, улыбаясь и протягивая руки Саймону для рукопожатия. Даму же приветствовали поклонами. Потом Линфорда послали за чаем.

– Еще раз спасибо за гостеприимство, – поблагодарил Саймон, усаживая «жену» перед столом Тафтона.

– У меня никогда раньше не было столь познавательного вечера, как вчера, – сказала Элис.

Харролд благодушно рассмеялся.

– Счастлив, что вы так считаете. Как жаль, что вы живете так далеко, в Лондоне. Мы могли бы регулярно проводить такие вечера.

– Какая жалость… – согласился Саймон и взмахнул папкой. – Перейдем к делу?

По кивку Тафтона Саймон разложил документы на столе.

– Здесь бумаги, удостоверяющие наличие у меня собственности за границей. А это – акции. Они послужат закладом и гарантией возврата шахты. Когда шахта снова окажется в ваших руках, заплатите за акции, и все будут довольны.

– Как скоро могут ожидаться прибыли? – спросил Стокем.

– Прибыли невелики, но стабильны, как видно из этих документов, – заверил Саймон. – Но преимущество в том, что прибыль не облагается налогом и британское правительство не сможет ее коснуться.

Все мужчины заулыбались, и Харролд взял акции.

Саймон же выложил на стол другие документы.

– Как видно из этих бумаг, на них – девичья фамилия Элис. И указано, что тут она представитель «Корниш майнинг коллектив». Это гарантирует нам защиту ее брата. Нужны только подписи, передающие право владения.

– «Корниш майнинг коллектив»? – нахмурился Харролд. – Это… подлинная корпорация?

– Я сам создал ее, – объяснил Саймон. – Я ее и распущу. Важнее всего, что там стоит подпись моей жены.

Владельцы с готовностью подписали документ, и Харролд торжественно вручил перо Элис. Только Саймон видел, как дрогнула ее рука, когда она ставила свою подпись.

Вот, свершилось! Передача собственности состоялась. Шахта «Уилл-Просперити» больше не принадлежала этим мерзавцам.

Элис отложила перо и, тихонько вздохнув, снова села. Следовало отдать ей должное – она не смотрела на «мужа», не подавала никаких признаков того, что этот лист бумаги был для нее не более чем скучной необходимостью.

Да-да, она идеально сыграла свою роль. Черт возьми, она никогда не перестанет удивлять его. Оставаясь самой собой, она легко принимала любые обличья.

– Итак, джентльмены…

Дверь с грохотом распахнулась, и все, даже Саймон, вздрогнули.

В дверях появился Джек.

– Я вернулся! Как и обещал! – прорычал он. – И буду приходить каждый день, пока не заплатите долг. – Его взгляд остановился на Саймоне. – Какого черта? Что вы здесь делаете?

Саймон поднялся на ноги.

– Я делаю все, чтобы ваша уродливая физиономия больше здесь не показывалась.

Джек рванулся вперед.

– Эй, послушайте…

– Нет, мой друг Гаргантюа, – перебил Саймон. – Полагаю, это вам надо послушать. – Он взял стопку документов. – Вот… Все это свидетельствует о том, что я выбил почву у вас из-под ног. «Уилл-Просперити» больше не принадлежит этим джентльменам. Она принадлежит моей жене.

Харролд, Тафтон и Стокем с улыбками закивали.

– В таком случае я возьму налоги с нее, не так ли? – заявил Джек.

– Не выйдет. Прежде всего потому, что теперь шахта принадлежит корпорации, а это уже вне вашей юрисдикции. Теперь шахта свободна от ваших грабительских налогов. Может, вы захотите взглянуть на подпись моей жены?

– Какого черта? Зачем мне это? – Но Джек все же выхватил бумагу из руки Саймона и уставился на нее. После чего весьма убедительно побледнел, а потом побагровел.

– А вы все же не совсем простак… – продолжал Саймон. – Я уверен, что вы и раньше видели фамилию Карр. Как у заместителя главы Торговой палаты. Этому человеку вы вряд ли захотите перейти дорогу, верно?

Джека затрясло от ярости.

– Но это всего лишь бумага! Я могу разорвать ее, и никто мне ничего не сделает!

– На этот случай у меня есть дубликаты. Также подписанные. Так что можете уничтожить эти бумаги.

Саймон выхватил документы из огромной руки Джека и положил на стол.

– Колокол прозвонил, Дарби. Матч проигран. Проваливайте отсюда, иначе выставите себя еще большим дураком.

Джек развернулся и злобно уставился на Элис. У нее хватило ума картинно сжаться от ужаса – еще один прекрасно сыгранный ею эпизод… либо невольная реакция. Что ж, неудивительно. Джек Далтон, даже притворявшийся озлобленным, был ужасен. Бывшие владельцы шахты в страхе замерли. И только Саймон оставался спокойным. Он улыбался, явно наслаждаясь спектаклем. Внезапно Джек подскочил к нему и заорал: