Поэтому она продолжала идти за ним. И оба все ближе подбирались к большому дому.

Из-за тяжелых занавесок пробивался свет – в окне на первом этаже и в нескольких на втором. И еще – в двух окнах чердака, где жили слуги.

Тут Саймон спрятался за вяз, и Элис, последовав его примеру, присела за большим гранитным валуном, давным-давно свалившимся откуда-то с вершины холма. Она сидела так довольно долго, так что даже ноги заболели от неудобной позы, а кончики пальцев щипало от холода.

Казалось, прошли часы. И только боль в руках и ногах не давала заснуть. Наконец огни в доме стали гаснуть один за другим.

Саймон ждал еще полчаса, потом снова зашагал к дому. Элис с трудом сдержала стон – ноги затекли и отказывались двигаться. Но на Саймона не влияли ни холод, ни ожидание, ни груз, который он нес. Он медленно обогнул дом и оказался во дворе. Между домом и конюшней находился вымощенный булыжниками двор, а чуть в стороне была гравийная дорожка, которая, похоже, вела к выложенной сланцевыми плитами террасе, окруженной растениями в горшках. Во дворе же стояли стулья и стол из кованого железа – очевидно, управители нередко наслаждались ужином или сигарами на свежем воздухе. Когда погода теплая, должно быть, ужасно приятно сидеть тут с чашкой чаю или пить дорогой виски.

Но Саймона нигде не было… Может, он в конюшне? Однако лошади были спокойны и только тихо пофыркивали во сне. А может, он нашел убежище в саду? Или спрятался за растением в большом горшке на террасе?

Элис поколебалась, не зная, что делать.

– Решили присоединиться ко мне для кражи со взломом? – прошептал ей в ухо знакомый низкий голос.

Она развернулась. Перед ней стоял Саймон, державший за ремни свой груз. Очевидно, он совсем не удивился, увидев ее.

Ему не хотелось шуметь, но вид ошеломленной Элис заставил тихонько хохотнуть. Правда, он тут же затих, вспомнив о ее гордости и своей миссии.

– Когда вы узнали?.. – прошипела она.

– С той минуты, как покинул ваш дом.

Она лишилась дара речи, и Саймон пояснил:

– Это моя работа, Элис. Если бы я не знал, когда за мной следят, тогда пришлось бы мне всю жизнь оставаться механиком.

Девушка шла за Саймоном почти незаметно, что очень его удивило. Верь он слишком долго был в этой игре, чтобы не понять, что кто-то за ним следовал.

– Или, – прошипела Элис, – вернуться в мир аристократов, откуда вы пришли.

– Никто не может выбирать обстоятельства своего рождения. Главное – по какому пути ты решил пойти, – заявил Саймон.

Он шагнул к девушке и отметил, что она не отступила. Прекрасно. Он не хотел, чтобы она боялась его.

– Элис, так что же? Мы собираемся стоять здесь всю ночь, молясь, чтобы нас не поймали? Или поможете мне пробраться внутрь?

Она с подозрением оглядела дом.

– А вдруг вы заведете меня в ловушку?

– Тогда оставайтесь здесь или идите домой. Только выбирайте поскорее.

Он прошел мимо, игнорируя ее досадливый тихий возглас. Ему необходимо было сосредоточиться. Что бы Элис ни решила, он не мог допустить, чтобы она отвлекала его. Но она чертовски хорошо умела отвлекать…

Вход для слуг находился у подножия лестницы, ведущей в полуподземный этаж. Фрамуга над дверью и несколько узких окон пропускали достаточно света, хотя в таком современном доме наверняка имелись газовые лампы. Но сейчас внутри было темно и тихо. Он ждал, когда все уйдут спать. Ждать пришлось долго – слуги все еще не уходили.

Наконец он спустился по ступенькам и остановился перед дверью с отмычками наготове.

– Кто-нибудь может бодрствовать, – прошептала Элис, осторожно подошедшая к нему.

– Уже все спят, даже горничные. – Он сунул отмычку в замок.

– Вы уверены?

– Я следил за домом три ночи подряд. График у слуг не меняется. И не только у здешних слуг.

– Значит, у вас большой опыт в отношении слуг, – с горечью в голосе прошептала Элис.

Что ж, следовало ожидать ее гнева из-за его, Саймона, вынужденного двуличия, а также из-за его происхождения. Но скрытность – часть работы. Только так можно добиться успеха. И если кто-либо злился на него или негодовал, это значения не имело. Главное – справедливость и правосудие. Что же до Элис, то он очень мягко с ней обошелся.

И все же ее обида ужасно его огорчила, хотя не должна была бы волновать. Ведь превыше всего – его миссия и рабочие на «Уилл-Просперити». Да-да, чувства Элис не должны были волновать его. Но почему-то волновали.

– Мне приходилось переодеваться слугой, – сообщил Саймон, и это было правдой. Более того, он не знал бы так много о жизни и обычаях слуг, если бы не вырос с ними. Но это не ее дело. – Переодевался и кучером, – добавил он с усмешкой.

Элис молчала. Оглянувшись, он заметил, что она смотрела на него как на морское чудовище.

– Значит, кучер? – Она со вздохом покачала головой и взглянула на отмычки, которыми он действовал. – Неужели в Харроу учат взламывать двери?

– Там учат приспосабливаться к обстоятельствам.

Элис едва заметно улыбнулась, однако промолчала.

Тут замок наконец с негромким щелчком открылся, и Саймон проскользнул внутрь. Элис последовала за ним. Не так-то легко было двигаться бесшумно с тяжелым грузом за спиной, но он оказывался и в худших ситуациях. Осторожно приоткрыв дверь, Саймон увидел коридор, уходивший в темноту.

– Положи руку мне на плечо, – прошептал он. – Я поведу тебя.

– Куда? – спросила Элис, но все же сделала так, как он сказал.

Было совсем темно, и ему пришлось искать дорогу на ощупь.

– Боже, как воняет… – прошептала Элис, потянув носом. – Это у вас…

– Протухшее масло. – Саймон знал, что в любую минуту может быть разоблачен, но все же улыбнулся. – Надеюсь, что смогу смыть этот смрад с одежды. Иначе никто не сядет рядом со мной в церкви.

Она убрала руку с его плеча.

– Вы действительно ходите в…

– Довольно разговоров. – Он нашел ее руку и снова положил себе на плечо. – С этого момента и до того, как мы окажемся в полумиле отсюда, работаем молча. Сожми мое плечо, если поняла.

Она с силой сжала его плечо, и по телу Саймона прокатилась волна жара. Женщина с сильными руками и сильной волей… Какие возможности!

Покачав головой, Саймон сказал себе: «Так миссия не выполняется». Он гордился своим безупречным послужным списком в «Немисис» и ни разу не позволял плотским желаниям затуманить ему голову. Более того, он никогда не связывался с женщинами во время работы, если только этого не требовали обстоятельства. В свободное же время он многое узнавал в постели любовницы, готовой на все, и открыл великое множество секретов, завернутых в тонкое белье с ароматом дорогих духов.

Но здесь все было по-другому. И Элис не скучающая жена магната. А единственная причина, по которой он хотел уложить ее в постель, – желание. Он хотел ее.

«Черт побери, вытащи свои прокисшие мозги из штанов!» – приказал себе Саймон. Он продвигался по коридору к кухне, то и дело прислушиваясь – не проснулся ли кто в доме? Но все мысли его были устремлены к женской руке у него на плече. Проблема в том, что Элис очень ему нравилась. От простой похоти можно и отмахнуться. Или просто выкупаться в ледяной воде. В крайнем случае – воспользоваться правой рукой. Но наслаждаться обществом женщины, восхищаться ею – это ужасно все усложняло.

Они добрались до кухни, где свет из окон падал холодными квадратами на вымощенные изразцами поверхности. Тут Элис медленно выпрямилась и осмотрелась в изумлении. «Возможно, впервые в жизни она оказалась в современной кухне. По сравнению с этой ее кухня выглядит средневековой, – думал Саймон. – Удивительно, что Сара умудрялась готовить так вкусно в таких условиях и из таких простых продуктов. Но ведь скоро придется кормить и ребенка… А потом, возможно, появятся новые дети». Он видел, какие большие семейства у шахтеров Тревина. Дети рождались раньше, чем у родителей появлялись средства, чтобы их содержать. Но все же как-то содержали. Хотя все всегда были голодны.