Футбол сделался чистым бизнесом. А это подразумевает, что всё на свете можно купить. Не вырастить, не выстрадать, не воспитать, не обучить. А купить. Деньги, к счастью или к несчастью, есть, порыва, энтузиазма – нет и в помине... И вот ведутся дискуссии: сколько легионеров можно за раз выпускать на поле под знаменем своей команды? А я, убейте, не возьму в толк, как можно всерьёз болеть (читай – переживать) за бразильских, африканских, каких-нибудь малайских динамовцев и спартаковцев, тем паче армейцев, не знающих ни бельмеса по-русски, ничем, кроме контракта, не связанных с данным клубом, его мифологией и болельщиками. Сегодня надели его форму, завтра сняли…

Странное дело: если за твою дворовую, скажем, команду удачно сыграл случаем затесавшийся гость, все сознавали, что гордиться нечем. Данная тонкость ныне, видимо, боссам сегодняшнего футбола представляется анахронизмом.

Для многих имя знаменитого клуба перестало быть родным и любимым, мифологическим, легендарным. Просто бренд, торговая марка. Отсюда современный тип болельщика – не вдохновенный, не рыцарственный, не простодушный, а именно что фанатский – сектантский, агрессивный, зачастую безразличный к эстетической сути футбола, его романтике. А фанатские компании – некие квазипартии, близкие к пресловутым ку-клукс-клановцам и штурмовикам. Недаром озлобленные радикалы всех мастей ищут их сочувствия и содействия. От боевой группы фанатов, штурмующей вагоны метро, хочется спрятаться куда-нибудь под эскалатор.

Как искусство и феномен социальной психологии футбол вдохновлял замечательных авторов, не только журналистов, но и поэтов. Сейчас спортивные полосы газет уподоблены биржевой хронике: кто кем перекуплен или арендован, сколько за кого заплатили.

Рассказы о крупных мастерах кожаного мяча проходят в наши дни по ведомству светской хроники. «Вратарь республики» как народный кумир теперь невозможен, зато популярен вратарь – гламурный персонаж.

Успокаивает, однако, вот какое соображение. Искусство, театр, кино, литература – они ведь тоже, знаете, вынуждены жить по рыночным законам. И всё же в лучших, порой героических своих проявлениях, следуют своей природе и предназначению.

Хотелось бы надеяться, что и российский футбол рано или поздно, переболев рыночной горячкой и безответственным космополитизмом, мало-помалу вернёт широкую бескорыстную душу. Свою, что называется, самим Богом поставленную задачу: быть главной народной забавой, народным утешением и выражением главной народной мечты. О подвигах, о доб­лести, о славе…

Что-то былое напомнил субботний матч сборной, первый под руководством отечественного наставника. Наши разок пробили шведскую стенку, свою оставив без прорех. Чаще бы так!

Анатолий МАКАРОВ

Теги: Россия , спорт , футбол

Россия и русский человек в восприятии славянских народов / Отв. ред. А.В. Липатов, Ю.А. Созина. – М.: ООО «Центр книги Рудомино», 2014. – 608 с.: ил. – (Серия Slavica et Rossica). – 500 экз.

«Людей, как правило, интересует, что думают о них другие» – с такой меткой вступительной формулировки от редколлегии, необычайно точно характеризующей содержание и главную идею книги, начинается удивительное и познавательное литературное путешествие.

Перед нами – очередное издание Института славяноведения РАН в рамках проекта Slavica et Rossica. Авторами составляющих данный сборник исследований помимо сотрудников самого института выступили кандидаты, доктора наук, профессора ведущих российских и зарубежных университетов. Целью совместной работы провозглашается ни много ни мало необходимость «осознания сложных реалий истории и современности».

Нельзя не отметить, что материал в целом изложен доступным художественным языком, использован широкий круг источников, примеров и доказательств. Данный труд может быть интересен не только узкопрофильным специалистам, но и неравнодушному к проблеме рядовому читателю. В проведении исследований авторы старались быть максимально объективными и беспристрастными, дабы «избежать как идеализации, так и дискредитации русско-славянских связей». Что, согласитесь, не самая лёгкая задача в настоящее время.

Чем вызван интерес славянских народов к России? На вопрос отвечают по-разному: это и необычайная притягательность российской культуры, и кровное родство вкупе с исторической и географической близостью, и необъяснимая «за-гадка русской души». Безусловно, страны «с великой историей и культурой, способные влиять на судьбы других народов и государств», не могут не привлекать повышенного внимания. Процитированный в исследовании Л.Н. Будаговой моравский режиссёр, выпускник московского ВГИКа Владимир Суханек и вовсе категорично утверждает, что «Россию можно любить или ненавидеть. Кто думает, что она ему безразлична, тот эмоциональный инвалид».

Однако далеко не всё так просто. Упомянутый в статье А.В. Липатова нобелевский лауреат по литературе 1980 года поляк Чеслав Милош в одном из интервью сказал: «Люблю русских, но опасаюсь России». Это ещё один интересный момент, встречающийся читателю на протяжении всей книги: сознательное отделение страны и населяющих её народов от государства и власти. К первым славяне традиционно испытывают симпатию, ко вторым нередко относятся с осторожностью. Однако более корректным для обозначения соответственно симпатизирующих и опасающихся будет употребление терминов «русофилы» и «русофобы».

Начнём с хорошего. Положительный образ России на всём протяжении истории до момента образования СССР ассоциировался с её ролью освободительницы славянских народов от гнёта иноземных захватчиков (например турок и австрийцев) и главенствующими позициями в деле объединения славянской «семьи». Правда, разными общественными деятелями предлагались порою резко отличающиеся друг от друга проекты, и единую позицию сформировать, как известно, так и не удалось. Скажем, в той же Польше ни о каком едином государстве, а уж тем более под российским патронажем, даже речи не шло после территориальных разделов конца XVIII века. Особо проникнувшиеся идеями панславизма, одна-ко, настаивали чуть ли не на насильственном объединении всех славянских государств под предводительством Российской империи. Как, например, словацкий литературный критик Светозар Гурбан-Ваянский, открыто критиковавший украинцев и белорусов, которые «пытались доказать, что их язык имеет право на самостоятельное существование».

Впрочем, немногочисленные, но стойкие ряды русофилов составляли и составляют не только политические маргиналы вроде вышеупомянутого Гурбан-Ваянского, но также и подлинные ценители русской культуры и искусства. Переводы Пушкина, Толстого, Достоевского, театральные постановки пьес Чехова и Лермонтова – явления, встречающиеся повсеместно в славянских государствах. 

Порою весьма идеализированные представления о нашей стране сменились реальной картиной происходящего в пе-риод Первой мировой войны и последующего прихода к власти большевиков. Отнюдь не «братское» отношение к военнопленным славянам, разгул анархии в крупных городах и катастрофически низкий уровень жизни заставили многих русофилов пересмотреть отношение к России. А.Г. Машкова цитирует первого президента Чехословацкой Республики Т.Г. Масарика, недвусмысленная фраза которого характеризует данную ситуацию: «Мы любили то, чего не знали». 

Иными словами, случаи грубого вмешательства нашей страны в дела славянских государств показали, что тот же рус-ский народ с его «загадочной душой» можно как любить, так и относиться к нему с пренебрежением, а над великой культурой и достижениями науки – саркастически потешаться, предполагая, что талантливые люди, выделяющиеся из общей массы «необразованных и невоспитанных крестьян», есть скорее исключение из правил. «Русофобы», увы, всегда были в большинстве. Русофобия, по определению чешского публициста Мартина Путны, это «естественная реакция европейца при взгляде на этот дикий Северо-Восток». Это и следствие различия в менталитете, культуре, развитии. Статья А.В. Липатова, например, позволяет совершить краткий, но очень познавательный экскурс в историю становления и формирования непростых взаимоотношении России и Польши, во многом объясняющий причины возникновения тех или иных мифов и стереотипов.