— А с жильем как устроились? — спросила Юлька.
— Никто не жалуется.
— Конечно, не все сразу, но со временем все получили дома и теперь довольны.
— Да, но где квартира в городе и дом в деревне? Что общего? Здесь даже приличного кабака нет, — огляделись с тоской.
— А я по кабакам не тоскую. Наличка лучше, — подала голос Зойка и добавила:
— Конечно, скучновато здесь. Но год как-то переживем.
— Мы вообще уезжать не собираемся. Привыкли, вышли замуж, завели детей, свое хозяйство, огороды. В городе все это купить надо. А сколько стоит? Родителей не зря перетащили* У иных в городе жили. Теперь с нами. И не жалеют. Все при деле.
— А замуж здесь вышли?
— Конечно!
— В городе путевых нет.
— Одни козлы и отморозки.
— Зато здесь сплошные алкаши.
— Не базарь, родная! У нас в деревне мужики только по праздникам выпивают. В остальное время вкалывают. Иначе Иван за шиворот выкинет. Уже скольких с хозяйства выгнал. Тут путевые всегда себе пару сыщут и поодиночке долгие живут
Новенькие переморгнулись, о чем-то зашептались. И встав с травы, пошли с берега, разговаривая о чем-то своем, секретном.
— Врут, что сами по себе сюда нарисовались, вроде, в городе места не нашли. Конечно, лапшу на уши вешают. Но нам какое дело? Даже если из путан, конкурентками не были. Мы с ним нигде не встречались. Да и дети у них. А значит, бабы престарелые, — сделала вывод Томка.
— Ты-то молодуха заткнись. Тридцатник скоро. Таких на пенсию выгоняют. А ты других обсираешь. Эти хоть детей успели заиметь. Нам такое вряд ли обломится, — осекла Юлька и спросила:
— Ну, а какой понт привезти из деревни в город мужика? Что он там делать станет?
— А то же что и всюду. Разве не деревенские имели тебя по подворотням и скамейкам, под кустами и в углах дворов, на чердаках и в подвалах. Тебе ли сетовать? Ты эту публику хорошо знаешь. А уж что делать с нею, нам тебя не учить. Они кофе с мороженым не закажут и не станут гнуть из себя интеллигентов.
— Юлька, а вякни, за что тебя те двое отморозков молотили в парке. Ты свиданки перепутала или наградила обоих?
— Да ладно тебе! Только и дай подробности! Саму отделали зимой не лучше. Мало шубу сняли, посдирали все украшенья, еще и нашкондыляли. Я тебя тяну, они орут:
— Гля! Одна была! Откуда взялась вторая? Лови ее! Тоже навар снимем!
— Еле убежали от придурков. А ты еще меня спрашиваешь? Молчи уж, подруга!
— Ладно, вы хоть убежали. А нас с Шуркой прямо из кабака чуть в реку не сбросили. Давай лучше прошлое не вспоминать, — обмазывали бабы ферму, даже не оглядываясь по сторонам.
Вокруг шли люди. Они видели всякое. Но не такое. С удивлением останавливались, смотрели на новеньких, те и внимания не обращали. До того ли? Когда Сашка приехал во второй раз, увидел, что солома почти закончилась, а ферма была наполовину оштукатурена. На самих баб смешно было глянуть.
Возле них собралась толпа зевак. Никто не понимал, кто такие, откуда взялись?
— Эй, Санька! Возьми нас в эту бригаду хоть на денек! Уж мы жару поддадим твоим мартышкам! — хохотали мужики. И услышали в ответ такое, что заткнув уши, побежали прочь. Поверили, что не с обезьянами, настоящими бабами столкнулись. Этим на язык не наступи, все на свете порежешь.
— Ну, что бригадир? Нормально получается, не хуже, чем у дорожниц? — спросила Юлька.
— Нормально! Давайте обедать, а то вовсе отощаете у нас! — позвала баб к телеге.
К вечеру, на удивленье всем, новички закончили птичник.
— Куда теперь нас поведешь?
— В жилье, на отдых. С нормой сегодня справились. А теперь на речку, — повел девок весело, тем второй раз повторять не пришлось.
Помытые, посвежевшие, одетые совсем по-городскому, они шли рядом с бригадиром как букет цветов. Что общего было между ними и теми, какие возились в корыте. Деревенские шли, оглядываясь, не веря своим глазам.
— Вот дом для вас. Пока один подготовить успели. Завтра второй. Думаем, останетесь довольны. Вечером в восемь часов привезем ужин. Завтрак — в семь утра. У нас не заспитесь. Некогда. Сами видите, работы много.
Пока Сашка говорил, трое девок уже спали. Двое других, еле волоча ноги, накрывали на стол ужин. Есть им явно не хотелось. И только Сашка их растормошил. Включил музыку, заставил встать и объявил, что сегодня в клубе будут танцы.
— Специально для вас организовал. Не подведите, — предупредил девчат.
— Какие танцы? Мы еле живые. Нужен отдых!
— Так целый час до начала. Успеете отдохнуть, — ожили, узнав, сколько заработали. Сразу улыбки появились на лицах, в глазах замелькали огоньки.
— А ничего бригадир! Щедрый мужик. Я за вечер почти столько зарабатывала. Конечно, не столь адским трудом. Но ничего, привыкнем, — обещали новенькие улыбчиво.
Шел двенадцатый час ночи. Сашка ради интереса заглянул в окно. Ни одной из девчонок в доме не было. Лишь в третьем часу погас свет в окнах дома.
— Интересно, как я их завтра будить буду, — подумал человек, ложась спать.
Но в семь часов все пятеро были на ногах, умывались, готовились к работе.
— Вот вам спецовки и сапоги. Нашел кладовщик на ваши размеры. Так что переодевайтесь и не пугайте наших людей.
— Подумаешь, напугались? Да они и не такое видели. Их бы в город на вечерок. Вот где пугалки! Всего-то голых баб увидели. Зато какая ферма получилась. Им такую не сделать. Мы в нее душу вложили и доказали, что тоже не на панели родились, а и еще кое-что умеем не хуже их.
— Это верно, девчата! Даже моим дорожницам нос утерли. Вдвое больше сделали.
— Ой, Сашок, не перехвали! Неведомо как нынче получится.
А бригадир и сегодня еле успевал от бригады к бригаде. Возил солому, обеды, следил, как работают женщины.
Самому даже лопату в руки взять было некогда. Все спешили, до осени оставалось совсем немного и скоро начнутся дожди. Это уже хорошо знали деревенские. Тогда не будет работы, сплошная скука и безработица. Этого боялись все.
— Юлька, а почему ты, такая красивая и умная девчонка попала в путанки? Чего тебе дом не хватало? — спросил как-то Санька.
Девчонка опустила голову и ответила хмуро сипло:
— А что у меня было? Вечно пьяный отец. Когда мать умерла, мне всего-то четырнадцать лет исполнилось. Он и сказал мне:
— Хватит на моей шее сидеть, ты уже большая, иди зарабатывай как все другие. Но как я не знала. Он вытолкал во двор. Там меня быстро всему научили. Мальчишки и девчонки, какие постарше. Я в тот день первый калым принесла — бутылку водки за свою невинность получила.
— Продешевила подруга! — встряла Томка ехидно.
— Знаю, опыта не было. Но отец и тому был рад. А я ревела. Но потом поняла, слезами не поможешь. Пошла на панель со взрослыми девками, вскоре привыкла, бросила школу и закрутилась другая жизнь. У меня появились свои деньги, и я перестала зависеть от отца. Раньше он бил, когда не приносила «бабки», а потом он выклянчивал на опохмелку. Я могла приводить в дом кого хотела, отец и не слышал. Ему все было до задницы, чем занимаюсь. У меня появились наряды и украшения. Я одевалась как королева И однажды он вдруг спросил:
— Откуда у меня все это?
— Я, понятное дело сказала, и пахан словно проснулся. Стал рвать все на мне, выбрасывая в окно. Мы с ним круто помахались, и он попал в психушку. С тех пор прошло восемь лет, мы ни разу не виделись с ним. Я даже не знала, живой ли он. А тут столкнулись прямо на кладбище. Он в похоронной бригаде работал. Хоронил покойников, копал могилы, ставил памятники и оградки. Я не заметила его сразу. Он окликнул, подошел, отвел в сторону и спросил:
— Ты все простикуешь?
— Да, — ответила честно.
— Знаешь, а я бросил пить. Совсем. Это от самого себя зависит. Приказал себе и крышка. Никаких врачей не надо. Только Господа попроси о помощи. И все сбудется. Тебе тоже надо завязать. Хочешь, я дам денег. У меня есть сбережения. Нам хватит. Мы можем жить как нормальные люди. Послушай, возвращайся ко мне.
