Сталин, в основном, был доволен действиями «Тени» в Берлине. «Твое поведение в переговорах считаем правильным», — телеграфировал он Молотову. Но, вместе с тем, Диктатор пристально следит за каждым произнесенным Молотовым словом: «В твоей шифровке о беседе с Риббентропом есть одно неточное выражение, насчет исчерпания Соглашения с Германией, за исключением вопроса о Финляндии. Это выражение неточное. Следовало бы сказать, что исчерпан Протокол к Договору о ненападении, а не Соглашение…»

Возвратившись из Берлина в Москву, Молотов мог уже лично, с глазу на глаз, доложить вождю о переговорах. Вместе они еще и еще раз обсуждали и взвешивали ответы Гитлера, сравнивали их с высказываниями Риббентропа, Геринга, Гесса. Не обошлось и без «сплетен», сдобренных циничными замечаниями на особом «матерном» языке, с давних пор принятом между соратниками. Сталин с большим вниманием слушал рассказы Молотова о новой Рейхсканцелярии, об огромном, похожем на банкетный зал, кабинете фюрера. О маленькой, едва заметной в этом огромном кабинете, фигурке Гитлера, о его безумных глазах и истерических выкриках.

А вечером, 14 ноября 1940 г. состоялось заседание Политбюро, на котором было заслушано уже официальное сообщение Молотова об итогах переговоров в Берлине. На этом заседании присутствовал молодой, только что вступивший в должность управделами Совета народных комиссаров СССР Яков Чадаев. Человек удивительной памяти, Чадаев хорошо запомнил все, о чем говорилось в тот вечер на Политбюро, и многое записал:

«Молотов подробно доложил о результатах встречи с Гитлером… После ответов Молотова на вопросы выступил Сталин.

Он сказал: «…Ясно одно: Гитлер ведет двойную игру. Готовя агрессию против СССР, он вместе с тем старается выиграть время, пытаясь создать у советского правительства впечатление, будто готов обсудить вопрос о дальнейшем мирном развитии советско-германских отношений… Могло ли случиться, что Гитлер решил на какое-то время отказаться от планов агрессии против СССР, провозглашенных в его „Майн Кампф“ ?

Разумеется, нет! — твердо сказал Сталин».

Сталин, конечно, не напрасно именно сегодня вспомнил и напомнил членам Политбюро о «Майн Кампф». Впервые эту «Библию» нацистов привез в Москву из Берлина в 1925 г. секретарь Исполнительного комитета Коммунистического интернационала Дмитрий Мануильский. И перевод этой, с позволения сказать, книги, недоступный для простого читателя, занял свое место в уникальной библиотеке Сталина.

В последующие годы, особенно в период, предшествующий подписанию совете ко-германского Пакта о ненападении, Сталин неоднократно возвращался к «Майн Кампф», оживляя в своей феноменальной памяти «откровения» Бесноватого фюрера и подчеркивая заинтересовавшие его места синим карандашом. Один из подчеркнутых вождем абзацев напрямую касался будущей агрессии против России:

«Сама судьба указует нам перстом… Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства…»

Поездка Молотова в Берлин, фактически, увенчалась успехом.

«Прощупав Гитлера», Сталин удостоверился в том, что Бесноватый не отказался от своих планов, провозглашенных в «Майн Кампф» — ни от уничтожения «еврейского могущества в России», ни от уничтожения «России как государства».

После отъезда Молотова из Берлина, Гитлер совершенно открыто принялся сколачивать военную коалицию для Русского похода. Прежде всего, фюрер посетил японского посла Хироси Осима — благо случай был подходящий — 2600 лет правления японского императорского дома. Затем, 17 ноября 1940 г., как сообщали газеты, фюрер имел «важную беседу» с прибывшим в Берлин болгарским царем Борисом, а назавтра, в сопровождении Риббентропа, он уже выехал в Зальцбург и встретился с министром иностранных дел Италии графом Галеаццо Чиано. 20 ноября 1940 г. в Вене состоялась конференция, на которой к Пакту трех держав присоединилась Венгрия, а 22 ноября в Берлин прибыл кондукатор Румынии генерал Ион Антонеску, и Румыния также стала официальной союзницей Германии.

Фотографии Гитлера и Риббентропа в окружении новых союзников заполняли все газеты — гитлеровская военная коалиция стала приобретать откровенно угрожающий характер.

День рождения

Сегодня, 21 декабря 1940 г., в день рождения Сталина, нет и следа эйфории 1939 г. Нет следа и веселья 20-х годов, когда в дни рождения «дорогого Иосифа» на бывшей даче нефтепромышленника Зубалова, ставшей ненадолго домом семьи Диктатора, собирались друзья и родственники с женами и детьми. Вокруг стола, уставленного рыбой и сырами, хлопотала молодая хозяйка — Надя Аллилуева. Гости с удовольствием ели и с удовольствием пили легкие грузинские вина — «Цигистави», «Оджалеши», «Цоликаури». Шумели. Спорили. Заводили патефон. Пели хором русские, украинские, грузинские песни — «Вниз по Волге», «Метелицу», «Сулико». Слаженно звучали голоса бывших церковных певчих — Сталина, Молотова, Ворошилова. В те дни все обращались к Сталину на «ты» и звали его «Коба». Тогда это было можно!

А сегодня, несмотря на торжественный день, нет приглашенных. Да, на самом деле, и приглашать-то как будто бы некого. Большая часть друзей и родственников — Аллилуевых и Сванидзе — арестованы или уже мертвы. Сталин давно остался один.

Сегодня на Ближней даче обычное ночное застолье. В большой столовой, за длинным столом только соратники.

Мелодии «Черной Капеллы»

Как могло случиться, что решение Гитлера о нападении на Россию, которое должно было сохраняться в особой, строжайшей тайне, перестало быть тайной? А слухи об этом решении, еще на стадии предварительных разработок, еще до подписания «Директивы № 21», уже муссировались в Москве, Бухаресте, Лондоне, Вашингтоне? Как могло случиться, что с июля 1940 г. в Кремль почти ежедневно поступали сведения о военных приготовлениях Германии?

О решении фюрера знал только узкий круг лиц — несколько высших офицеров вермахта, тех, кому была поручена разработка плана Русского похода. Только они — офицеры вермахта — могли быть источником утечки информации, вызвавшей эти слухи. И как это ни парадоксально, но именно они — офицеры вермахта стали источником утечки информации о готовящемся нападении на Россию. И не было в этом, в действительности, ничего удивительного!

Ни одна военная кампания фюрера не была внезапной для его противников! И всегда утечка информации шла из высших кругов вермахта. Так было перед вторжением в Чехословакию, перед нападением на Польшу, перед походом на Запад… Этот необычный в истории феномен имел свои давние корни.

Корни ненависти

После окончания Первой мировой войны, по условиям Версальского мирного договора, поверженная германская армия была почти полностью ликвидирована. Пытаясь сбросить «оковы Версаля», Германия все послевоенные годы занималась тайным восстановлением своей военной машины. Эту труднейшую задачу выполнял знаменитый германский военачальник Ханс фон Сект, ставший в 1919 г. руководителем подпольного Генерального штаба.

Генерал-майор Ханс фон Сект, 54 летний германский аристократ, и по внешности, и по характеру, представлял собой типичный образец прусского генерала. По свидетельству современников, он обладал глубоким умом, был талантливым стратегом и, в дополнение ко всему, ярым сторонником союза с большевистской Россией. Сект писал: «Если Германия примет сторону России, то она сама станет непобедимой, ибо остальные державы будут вынуждены тогда считаться с Германией, потому что они не смогут не принимать в расчет Россию».

При активном участии Секта был заключен Рапалльский договор, восстановивший отношения между Германией и Россией, и налажены контакты новой германской армии, так называемого рейхсвера, с Красной армией. Благодаря этим контактам офицеры рейхсвера, ученики и единомышленники генерала фон Секта, имели возможность посещать Россию, стажироваться там, присутствовать на военных маневрах Красной армии и даже участвовать в дружеских попойках с красными командирами. Красные командиры тоже частенько ездили к немецким коллегам на стажировку, изучали немецкий, пили немецкое пиво и… обменивались секретной информацией. Всей этой разнообразной, явной и тайной, деятельности однажды пришел конец. Канцлер Германии генерал-майор Курт фон Шлейхер, один из единомышленников фон Секта, вынужден был уйти в отставку, и новым канцлером Германии стал Адольф Гитлер.