Важность информации, переданной профессиональной разведкой трудно переоценить, но, в дополнение к этим разведкам, Сталин обладал еще одним необычным источником информации известным под названием стратегической разведки. Стратегическая разведка была детищем Лаврентия Берия. Назначенный Сталиным в 1938 г. вместо Ежова наркомом внутренних дел Берия, кроме других, более известных его «обязанностей», много сил приложил для восстановления почти уничтоженной во время репрессий внешней разведки НКВД и, параллельно с этим, организовал еще один, тайный, орган разведки.
Человек недюжинного ума и еще большей хитрости, жестокости и коварства, Берия, как и Сталин, обладал особым талантом в области шпионажа и еще в юности получил кличку «Сыщик».
Личная стратегическая разведка, созданная Берия, представляла собой неформальную, глубоко законспирированную сеть шпионов и диверсантов, включавшую в себя людей самых различных социальных слоев — от знаменитейших личностей эпохи до последних отбросов общества и матерых убийц. Свидетельствует сын Берия, доктор технических наук Серго Гегечкори: «Некоторые люди, работавшие на советскую разведку и занимавшие очень высокое положение в Германии, Великобритании и других странах, „выходили“ непосредственно на моего отца. Таких тоже было, знаю, немало. Кого-то, думаю, из них Сталин знал, но члены Политбюро однозначно — нет. Исключений тут не было. Да и Сталин, насколько могу судить, особого интереса к источникам информации не проявлял. Детали его обычно не интересовали. Он ставил задачу, а уж каким путем она будет достигнута, его волновало мало. Сталина интересовал как правило лишь конечный, а не промежуточный результат…»
Агентурная информация, получаемая Берия из «своих» источников, в большинстве своем, не поступала, как все другие виды информации, в отдел информации к Маленкову, а, минуя официальные каналы, шла напрямую к Сталину. Информация Берия была особой!
Лаврентий Берия, вообще, занимал особое место при Сталине даже среди соратников. Мингрел по происхождению, он говорил со Сталиным на его родном грузинском языке, что создавало особую доверительность в их отношениях. Много часов, ежедневно в Кремле и еженощно за обеденным столом на ближней даче в Кунцево, где в эти годы жил вождь, Сталин и Берия проводили вместе.
Вопреки своим привычкам, Сталин бывал у Берия дома, и в Москве, и в Грузии, обедал с его семьей и даже вступал в шутливую перепалку с его женой красавицей Нино Гегечкори. Дети Сталина называли Берия — «дядя Лаврентий». Сталин не мог обходиться без Берия. И именно Берия была поручена деликатная миссия организации похорон умершей в Тбилиси матери Сталина, проститься с которой единственный сын ее, Coco, не нашел нужным приехать.
Дочь Сталина Светлана Аллилуева скажет о смерти своей бабушки страшные слова: «Кто знает, была ли мирной ее кончина?»
Много кровавых тайн связывало Сталина и Берия. Для них обоих человеческая жизнь не значила ровным счетом ничего. На совести Сталина были уже миллионы загубленных жизней, на совести Берия, может быть, было немногим меньше. С Лаврентием Сталин мог говорить откровенно, без намеков, без умолчаний. Вместе они задумали не одно преступление, и не одно преступление совершил Сталин руками Берия.
Удивительно, но всесильный Лаврентий Берия, которого боялись даже сталинские соратники, отдавал, видимо, должное тайной силе Маленкова и считал необходимым поддерживать с ним личную «дружбу». И оба они, и Берия, и Маленков, многие годы верно служили Сталину.
Вся имеющаяся в распоряжении этой пары агентурная информация и, особенно, сведения, касавшиеся подготовки гитлеровской Германии к нападению на Россию, немедленно поступала к Хозяину. Если бы, хотя бы одно, самое короткое, самое незначительное сообщение случайно или намеренно «затерялось», тогда не сносить бы им своих голов, ни верному Лаврентию, ни исполнительному Маленкову! И за меньшие «провинности» безжалостно карались самые близкие ему люди. Всесильные соратники не составили бы исключения. Совершив одну, самую малую, оплошность, каждый из них мог бы, как Павлуша Аллилуев, брат Надежды, трагически погибшей жены Сталина, неожиданно умереть от «паралича болезненно измененного сердца».
Или, как «друг и брат» Сталина Сергей Киров, мог пасть жертвой «врагов народа». Или самому внезапно стать «врагом народа», и тогда уже быть судимым и расстрелянным «по закону». Но нет, за все время «служения» вождю ни Берия, ни Маленков, не допустили ни одной оплошности! Не совершили ни одной ошибки! До самого конца… До рокового 1953 г., когда одряхлевший тиран начнет бояться даже своих самых верных соратников. И не напрасно!
Скорее всего, именно эти «друзья» — Берия и Маленков — сыграли основную роль в достаточно странной смерти Сталина. И именно Маленков, с помощью Берия, станет «наследником» вождя и займет пост председателя Совета министров СССР. Правда, всего через несколько месяцев после этого торжественного события Маленков предаст своего многолетнего «друга». Объединившись на время с другими соратниками, Маленков примет участие в «устранении» Лаврентия. Вместе с Берия будет уничтожена целая группа его подручных, в том числе и бывший советский полпред Владимир Деканозов.
А пока… И Маленков, и Берия головой отвечают за то, чтобы вождь был максимально информирован по всем вопросам и, в особенности, по вопросам, касающимся Германии и Гитлера.
Одно из первых донесений о возможности столкновения Германии с Россией Берия передал Сталину еще в июле 1940 г., почти за пять месяцев до того зимнего вечера, 18 декабря 1940 г., когда Адольф Гитлер подписал свою «Директиву № 21».
СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ, ВОРОШИЛОВУ, ТИМОШЕНКО
№ 2813/6, от 12 июля 1940
Бывший английский король Эдуард вместе с женой Симпсон в это время находится в Мадриде, откуда поддерживает связь с Гитлером. Эдуард ведет с Гитлером переговоры по вопросу формирования нового английского правительства и заключения мира с Германией при условии военного союза против СССР…
Германский и итальянский военные атташе в Бухаресте заявили, что в будущем Бессарабия, а также Советская Молдавия, будут отторгнуты от СССР… В Протекторате и на территории, оккупированной Германией, проводится регистрация офицеров и подофицеров, знающих русский, сербский, хорватский, болгарский и румынский языки. В Лодзи немецкие военные власти концентрируют и обучают военному делу белогвардейцев…
После падения Франции, во второй половине июля 1940 г. начали поступать уже более конкретные сообщения — о переброске германских воинских частей с Запада на Восток и о перевозках строительных материалов для возведения на восточных границах Германии укреплений типа «Линии Зигфрида». В августе 1940 г. внешняя разведка сообщала о том, что в Польше сосредоточены 75 германских дивизий, а по Дунаю, к болгарской Руссе, идут немецкие баржи, груженные тяжелыми орудиями.
В сентябре 1940 г., после того как Гитлер окончательно отказался от вторжения на английские острова и даже отдал приказ «прекратить сосредоточение сил и средств, необходимых для вторжения», Кремль почти немедленно, 27 сентября, получил соответствующее донесение из Парижа: «Немцы отказались от наступления на Англию и ведущаяся подготовка к нему является лишь демонстрацией, чтобы скрыть переброску основных сил на Восток. Там уже имеется 106 дивизий».
Падение Франции и отказ Германии от вторжения на английские острова — именно эти два события премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль назовет «Поворотными пунктами Второй мировой войны». Выступая по радио 22 июня 1941 г., Черчилль отметил четыре таких поворотных пункта, включив сюда, кроме первых двух, также принятый американским конгрессом закон о ленд-лизе и совершившееся на рассвете этого трагического дня «внезапное» нападение Германии на Россию.
В сентябре 1940 г. Иосиф Сталин, так же как и Уинстон Черчилль, не мог воспринять равнодушно такие два грандиозных события, как падение Франции и отказ Германии от вторжения на английские острова. Сталин не мог не понять, что после Парижа целью Гитлера станет Москва! Эта его уверенность должна была укрепиться в октябре 1940 г., когда Берия, уже совершенно определенно предупредит его о том, что примерно через шесть месяцев Германия начнет войну:
