— Не совсем. Вы ведь упоминали ирландские связи? Здесь я мог бы помочь. Одного из моих информаторов Фраскони посылали в качестве курьера в Ольстер.

— Это, действительно, интересно, — оживился Иган. — Вам известны подробности?

— О, да. — Барбера подошел к письменному столу, открыл его и достал папку. Он порылся в бумагах. — Вы знаете Ольстер, мистер Иган?

— Можно сказать да, знаю.

— Там на побережье есть место, которое называется Бэликабин. Рыбацкая деревня к югу от Донагади.

— Я хорошо знаю эти места, — сказал Иган.

— В двух милях от деревни есть загородная усадьба «Роузмаунт», которая принадлежит ирландскому аристократу, сэру Лилэнду Барри. Так зовут этого человека.

— И что нам это дает? — поинтересовался Иган.

— Этот сэр Лилэнд ожесточенно противостоит активности ИРА. Он контролирует группировку протестантских экстремистов, известную как «Сыны Ольстера». Я думаю, вы узнаете, что именно они ответственны за смерть тех четырех боевиков ИРА, о которых вы упоминали. Их участие в торговле наркотиками является средством финансовой поддержки их деятельности.

— И Фраскони в этом участвовали? — спросила Сара.

— Как я говорил, их курьер неоднократно посещал сэра Лилэнда. Он несколько раз слышал упоминание имени Смита. Они все связаны, Фраскони, сыновья Ольстера и наш мистический мистер Смит из Лондона.

— Хорошо, это уже что-то. — Иган повернулся к Саре. — Наконец-то, реальный прогресс.

Она встала и сказала Барбере:

— Я вам бесконечно благодарна.

Он взял ее за руку.

— Джакопо покажет вам ваши комнаты. Утром он отвезет вас обратно в «Пунта-Раиси». Он говорит, что у ворот стоит превосходный «мерседес». Вы сможете им воспользоваться.

— А Сальваторе Фраскони? — спросил Иган.

— Оставьте его мне, мистер Иган. — Дон Рафаэль холодно улыбнулся. — Все долги будут заплачены, можете мне поверить.

Джагоу успел на рейс с завтраком из Рима в «Пунта-Раиси» и в восемь тридцать уже ехал в такси в Палермо. Его итальянский не был беглым, но вполне сносным, и ему удалось вовлечь водителя в разговор, задобрив его в самом начале банкнотой в двадцать долларов.

— Я оказался в затруднительном положении, друг мой.

— А в чем дело, сеньор? Может быть, я мог бы помочь?

— Я здесь по такому делу, которое требует иметь при себе значительные суммы денег. Честно говоря, я чувствовал бы себя спокойней, имей я в кармане оружие.

— Для этого нужно иметь разрешение полиции.

— К сожалению, я ограничен во времени. Интересно, что бы вы мне посоветовали?

Он протянул водителю еще одну двадцатидолларовую банкноту, которую тот с готовностью принял.

— В действительности, сеньор, когда я об этом подумал, мне пришло в голову имя владельца ломбарда, Баскотти. Он, возможно, смог бы вам помочь. Люди иногда закладывают оружие, как они закладывают драгоценности.

— Сеньор Баскотти тоже потребует разрешение?

— Нет, сеньор. — Водитель рассмеялся. — Но я думаю, он может потребовать долларов пятьдесят вместо него.

Он довез Джагоу до заведения Баскотти всего за десять минут и ждал, пока англичанин был внутри. Джагоу появился на удивление быстро, бедней на сто пятьдесят долларов, но с полуавтоматическим пистолетом «беретта» в сумке.

— Все хорошо, сеньор? — поинтересовался водитель.

— Лучше некуда. Вы знаете виллу дона Сальваторе Фраскони?

Водитель повернулся к нему с удивленным лицом.

— Вы друг дона Сальваторе, сеньор?

— У нас общие деловые интересы, — ответил Джагоу. — Отвезите меня к нему. — Он откинулся на спинку сиденья.

Сальваторе завтракал на террасе, еще в халате, когда служанка провела к нему Джагоу. Сальваторе щелкнул пальцами, и мужчина в черном костюме, стоявший у него за спиной, подался вперед.

— Обыщи его, Паоло.

Паоло пробежал руками по телу Джагоу и отошел, не обнаружив оружия.

— Скажите, неужели это необходимо, старина? — выразил свое удивление Джагоу по-английски.

— Вы сказали, что вы от Смита? — сказал Сальваторе. — Как ваше имя?

— По паспорту, Хендерсон, но ваш брат Даниело вспомнит меня по своим лондонским дням как Джагоу.

— Даниело мертв. — Сальваторе намазал рогалик маслом. — Что вы хотите?

— Во-первых, примите мои искренние соболезнования по поводу вашей утраты. Второе, что касается женщины, Тальбот, то мистер Смит изменил свое мнение и хочет, чтобы ее не трогали.

— В таком случае, может хотеть дальше, — сказал Сальваторе. — Она и этот ее друг англичанин непосредственно отвечают за смерть моего брата. Теперь они мои. Сегодня они поедут обратно в Палермо. Иного пути, чтобы выехать с острова, у них нет, и тогда…

В его глазах было бешенство, под глазами залегли тени. Джагоу улыбнулся и встал.

— Ну, что ж, ситуация кардинально изменилась. Я уверен, что мистер Смит проявит понимание. Тогда, не буду больше тратить ваше время.

Он быстро вышел и вернулся в такси. Водитель сказал угрюмо:

— По ряду причин, сеньор, я сомневаюсь, что вы друг Фраскони. Не могли бы вы со мной расплатиться и отпустить?

— Не раньше, чем вы отвезете меня туда, где я смогу взять напрокат машину, — сказал Джагоу.

Подходящее место оказалось всего в пяти минутах езды, еще пятнадцать минут потребовалось для оформления документов, так что спустя полчаса после разговора с Фраскони, Джагоу уже сидел в красном «форде» на противоположной стороне дороги от его виллы.

Задача Нино, ждавшего их на автостоянке около кафе у развязки с дорогой на Беллону, упростилась благодаря тому, что, когда Иган, Сара и Джакопо появились, они были в его собственном «мерседесе». Они повернули на главную дорогу, а Нино побежал к телефону.

Сальваторе слушал, глядя на часы.

— Хорошо. Они будут здесь, скажем, через час пятнадцать. Ты держись сразу за ними. Мы отрежем им путь где-нибудь в Палермо. Ты будь наготове.

— Хорошо, дон Сальваторе. — Он бросил трубку, сел в машину и пустился вслед за ними.

Сальваторе положил трубку и обратился к Паоло:

— Они едут, Паоло. Они едут. Теперь моя очередь.

Спустя пятнадцать минут он выехал из главных ворот виллы в синей «мазерати» с Паоло за рулем. Когда они повернули на дорогу, Джагоу завел двигатель «форда» и поехал за ними.

— По крайней мере, обратно вы полетите с шиком, — сказал Иган Саре. Он сидел рядом с Джакопо, который вел машину. Сара расположилась на заднем сиденье. Она сказала:

— Вам не кажется, что Фергюсон сейчас уже обнаружил, что его драгоценный «лир-джет» успешно умыкнули?

— Могу себе это представить. — Он посмотрел в окно. Они уже въехали в Палермо, продвигаясь к району доков.

— Из чего следует значительная вероятность организованной нам встречи, — предположила Сара.

— Я бы сказал, это вполне логичный вывод, — согласился Иган.

— И что они сделают? Арестуют вас?

— Увидим.

— А мы им скажем о Бэликабине и «Сынах Ольстера»?

— Будет видно и относительно этого тоже.

Они проезжали по тихой улице со складами справа от гавани, когда внезапно их обогнала синяя «мазерати» и преградила путь, так что Джакопо был вынужден резко затормозить.

— Вот придурок, — пробормотал он. В этот момент из окна со стороны пассажира высунулся Сальваторе и стал по ним стрелять. — Боже, это же Фраскони! — Джакопо вывернул руль и въехал в переулок между высокими складами, ведущий к гавани.

Иган посмотрел назад и увидел, что их преследует не только синяя «мазерати», но и красная «альфа», и в этот момент Джакопо выругался, обнаружив в конце улицы стену, и свернул в узкий проход, который вывел в безлюдный док. На высокой скорости он доехал до дальнего конца дока, но там было некуда деться, кроме темного въезда слева, и, не имея выбора, он направил машину туда.

Это было громадное здание, темное и мрачное, с каналом гигантской ширины, полным зеленой воды, в середине. Очевидно, в прошлом оно использовалось для строительства судов какого-то определенного типа. «Мерседес» помчался к другому его концу. Джакопо, осознавший, что там нет выезда, выполнил ошеломительный скоростной маневр, и машина, совершив поворот кругом, стала двигаться в том направлении, откуда приехала.