— Частично это постройка шестнадцатого века. Ферма принадлежала жене Джока. Фамильная собственность ее семьи, которая досталась ей по наследству. Жена умерла несколько лет назад. Он забрал свои документы после операции на Фолклендах и обосновался здесь. — На стук в дверь тоже отклика не последовало. — Давайте его поищем.

Они шли по дорожке среди деревьев в небольшой долине, рядом журчал бегущий ручей. Было тихо и, бесспорно, очень живописно.

— Здесь хорошо, — признала Сара.

— Это точно. Только не пейте воду. — Он кивком указал на ручей.

— Почему?

— Попробуйте и очень скоро поймете. Это солончаковое болото.

Они теперь шли по тропинке среди зарослей камыша. Сара спросила:

— Вы давно знаете Джока Уайта?

— С тех пор как меня перевели в SAS. Мы вместе служили в Омане, на Кипре, в Ирландии, а потом и на Фолклендах.

— Сколько ему лет?

— Полагаю, около шестидесяти, но у меня такое ощущение, что он жил всегда. Он участвовал в корейской войне, представляете? Потом Борнео, Аден. Да, Вьетнам тоже, был прикомандирован к австралийской SAS. — Он искоса посмотрел на Сару. — Вы знаете, что Вильерс был во Вьетнаме?

— Нет, я этого не знала. — Сара была поражена.

— Осталось немного мест, куда SAS не суется. Но, возвращаясь к Джоку, он учит выживанию любого, кто хочет этому научиться.

— Похоже, что он очень необычный человек.

— Это точно. Он в полку даже не легенда, икона.

Резкий голос с едва заметной шотландской картавостью произнес:

— Не верьте ни единому его слову, милочка, он всегда преувеличивает.

Они обернулись, Джок Уайт вышел из зарослей камыша. Это был гигант с всклокоченными седыми волосами и белой бородой в камуфляжной куртке десантника, вельветовых брюках, резиновых сапогах и с дробовиком за плечом. В камышах возникло движение, и появился светлый ламбрадор. Судя по виду, собака недавно имела щенков. Собака заскулила, заюлила, радостно приветствуя Игана.

Он присел, чтобы ее приласкать.

— Привет, а кто у нас хорошая девочка? Это Пегги, сама прелесть, — сказал он Саре. — А это… — Он взглянул вверх на мужчину. — Это Джок Уайт. ИРА, обычно, закрывала свою лавочку и отправлялась на зимовку во Флориду, когда он появлялся в Южном Арма.

— Наглый, как сам дьявол, — сказал Джок. — Всегда был таким. Вы оказались в плохой компании, милочка.

— Теперь уже нет, мистер Уайт. — Она подала ему руку. — Сара Тальбот.

— О, это мне нравится, Шон. Впервые ты сделал что-то стоящее. Давайте вернемся к дому и выпьем чаю. Вы останетесь, конечно?

— Мы надеялись.

— Это хорошо. — Он предложил Саре руку, и они отправились по дорожке в обратный путь.

Джагоу проехал через Мартон и до указателя на ферму «Всех святых», развернулся и поехал обратно. Он обратил внимание на маленький караван-парк позади деревенского гаража и въехал в ворота. Старик в комбинезоне и суконной кепке, стоя на стремянке, красил один из караванов. Он обернулся и посмотрел на Джагоу.

— Могу я что-нибудь для вас сделать?

— Вы владелец?

— Смешное слово, но отражает смысл.

— У вас не найдется каравана в аренду, как вы считаете?

Старик положил кисть сверху на банку с краской и спустился со стремянки.

— Надолго?

— На сегодня, возможно, завтра тоже.

Старик заглянул в машину.

— Вы рыболов?

— В действительности, орнитолог.

— Все едино. Не много вы наловите при таком снаряжении. — Он повернулся, почесывая спину. — Выбирайте сами. В это время года здесь никого не бывает. Десять фунтов за ночь вместе с газовым баллоном.

— Замечательно. — Джагоу взял из машины портплед и рыболовные снасти.

— Гараж тоже мне принадлежит. В магазине мы держим все необходимое. Ваше имя?

— Макензи. — Джагоу любезно улыбнулся и последовал за стариком к ближайшему каравану.

Потолок в гостиной был таким низким, что Джок Уайт почти касался его головой. Камин же такой огромный, что человек мог в нем стоять в полный рост. Кресла, старый диван-кровать, буфетная стойка с несколькими фотографиями на ней, все со времен службы в армии и множество книг повсюду, во всем приятная беспорядочность.

Джок Уайт сидел на подоконнике в армейских очках в стальной оправе, сползавших на кончик носа, и читал бумаги, относящиеся к смерти Эрика. Французское окно было распахнуто в сад, где сидела Сара, держа на коленях корзинку со щенками. Регги свернулась у ее ног. Иган развалился у камина и дымил сигаретой. Он закашливался почти после каждой затяжки.

— Ты, парень, убить себя пытаешься, или что? — сказал Джок.

Иган пожал плечами.

— Отстань, Джок. Конец один. Ты же знаешь, сколько я ношу в себе металлолома.

— Как колено?

— Приемлемо.

Джок вздохнул, снял очки и поднял в руке бумаги.

— Это грязное дело.

— Не могу не согласиться.

Джок посмотрел на Сару в саду.

— Прекрасной молодой женщине вроде нее не следовало бы вмешиваться в дела такого сорта.

— Она настроена очень решительно, — сказал Иган. — Закусила удила. Хочет с ними встретиться лицом к лицу.

Джок Уайт покачал головой.

— Так зачем ты привез ее сюда?

— Нам нужно занять эти выходные, пока люди моего дяди поймут, могут ли они чем-нибудь помочь. Я подумал, что ей будет здесь интересно. Я упомянул твои курсы выживания. — Он встал и подбросил в огонь полено. — И, кроме того, она никогда в жизни не нажимала на курок. Мне хотелось бы думать, что она и не смогла бы, когда дело дойдет до дела.

Пожилой человек кивнул.

— Ты, парень, хитрый поросенок. Ты ведь хочешь, чтобы я вывел ее из игры, включив в игру.

— Точно.

— Ты всегда был порядочным сукиным сыном, — сказал Джок. — Я пойду с ней прогуляюсь, а ты оставайся здесь и занимайся своими делами.

Он взял свою куртку десантника, надел и вышел к Саре.

— Не хотите подышать со мной свежим воздухом, милочка?

— С радостью, Джок.

Они вышли из сада через маленькую калитку, и пошли вверх по течению ручья. Джок сказал:

— Мне жаль вашего сына.

Она остановилась и взглянула на него заискивающе.

— Вы первый, кто его так назвал. Большинство говорят: пасынок.

— О, кровные узы не всегда являются определяющим фактором. Дело в чувствах. Мне кажется, он не был бы для вас дороже, будь он ваша плоть и кровь.

Она потянулась и погладила его по щеке.

— Это лучшее, что мне говорили, когда бы то ни было.

Они пошли дальше.

— Я знал вашего мужа, — сказал Джок. — Очень давно служил с ним вместе в Адене. Там, в округе, который называется Кратер, перевес был на стороне марксистских повстанцев. Когда они устроили засаду и взяли наших парней, он пошел туда со взводом, чтобы их освободить. Все, что у него было, это офицерская тросточка в правой руке. Так и вижу его впереди, шагающим, словно на воскресной послеобеденной прогулке, чтобы вызвать огонь на себя.

— В конце концов, они его прикончили, не так ли?

Он посмотрел на нее удивленно, потом понял.

— Можно, конечно, и так на это смотреть.

— Я никогда не могла понять солдат. Первый парень, в которого я влюбилась, был убит во Вьетнаме. Каждый раз это выглядит такой глупостью.

— Иногда нет выбора, милочка. Фокус в том, чтобы жить здесь и сейчас, в каждое мгновенье. Действовать так, словно все заключено в нем. Нет начала и нет конца.

Джагоу с верхней площадки плотины наблюдал за ними в цейссовский бинокль. Видя ее с Уайтом, он едва сдерживал негодование из-за того, что кому-то еще доступно общение, в котором ему отказано. Он сказал тихо:

— Ладно, старик, не раскисай.

— Здесь так хорошо. — Сара слегка подрагивала от холода, глядя вдаль на солончаковые болота.

— Эти места были заповедными со времен римлян, — сказал Джок. — Потом здесь были саксы. Изгои, которых преследовали норманны. Спустя века это были контрабандисты, которым дышали в затылок сборщики налогов. Хочу заметить, что и сейчас не без этого.