— Молодой сержант, который служил со мной в SAS. Был серьезно ранен на Фолклендах. Он только что вышел в отставку.

— Расскажи мне о нем, — потребовала Сара, но машина уже остановилась у подножия лестницы монументального здания эпохи Георгов.

— Сейчас не время, дорогая, — сказал Фергюсон, когда шофер открыл дверь. — Мы приехали.

В зале суда набралось с десяток людей того сорта, что ищут развлечений. Джагоу сидел в последнем ряду и обратил внимание на бригадира, Сару Тальбот и Тони Вильерса сразу, как только они вошли. В данный момент это еще не имело для него значения, но Вильерс занял его мысли на некоторое время. В британской армии говорят, что свой свояка видит издалека, и Джагоу мгновенно понял, кем является молодой полковник, несмотря на его цивильную одежду.

Секретарь суда объявил о начале процедуры.

— Всем встать для приветствия коронера ее величества.

Все встали. Коронер, высокий человек ученого вида в темном костюме и без мантии, что Сару удивило, вошел в зал суда и сел.

— Судебное заседание открыто, — сказал секретарь. — В обычных условиях расследование подобного рода требует присутствия присяжных. Но этот случай необычный и процедурно присутствие жюри не требуется.

Секретарь передал коронеру лист бумаги, тот ознакомился с ним и посмотрел на присутствующих.

— Полковник Вильерс присутствует в суде?

— Сэр. — Вильерс встал.

— Я рассмотрел представленное вами обоснование требования Министерства обороны относительно присвоения делу литеры Д и принимаю его. Заявляю для всех представителей прессы, присутствующих здесь, что сообщение в прессе любых деталей данной процедуры является уголовным преступлением и наказуемо тюремным заключением. Полковник Вильерс, вы можете сесть.

— Спасибо, сэр.

Коронер продолжал:

— Факт смерти Эрика Малкольма Яна Тальбота был уже установлен судом коронера во Франции, где смерть имела место. — Саре хотелось закричать, вскочить и протестовать против сказанного, и Вильерс, словно прочитав ее мысли, крепко взял ее за руку. Коронер продолжал: — Прискорбный поворот, который приняли события после безвременной смерти этого юноши, требует передачи расследования в руки соответствующего ведомства. В суде присутствует ближайший родственник?

Саре потребовалось некоторое время для осознания, потом она встала.

— Здесь, сэр.

— Займите свидетельское место. — Сара прошла вперед, поднялась на стенд и встала у ограждения. Коронер глянул в бумаги, лежащие перед ним. — Вы миссис Сара Тальбот, проживающая в настоящее время в Нью-Йорке, в Соединенных Штатах Америки?

Все было так формально, так сухо.

— Так точно.

— Пожалуйста, объясните свое родство с погибшим.

Сара облизала запекшиеся губы.

— Я была ему мачехой.

— Тело вашего пасынка находится сейчас в городском морге. Вы его опознали, миссис Тальбот?

— Нет, сэр.

Секретарь передал коронеру еще один лист бумаги. Коронер просмотрел его.

— Представленные суду в качестве доказательства отпечатки пальцев позволяют мне отозвать это требование. Я даю разрешение на похороны. — Он помолчал. — Суд выражает вам искренние соболезнования, миссис Тальбот.

— Спасибо.

Она сошла вниз, потрясенная, что все закончилось так быстро. Секретарь суда крикнул:

— Всем встать. Коронер ее величества удаляется.

Все поднялись и двинулись к выходу. Вильерс сказал:

— Могло быть хуже. Ты, Сара, молодцом.

Джагоу, выходивший из зала следом за ними, услышал, как Сара сказала:

— Худшее впереди, но избежать этого нельзя.

— Что это? — спросил Фергюсон.

— Эрик, — просто сказала Сара. — Я хочу его видеть.

Вильерс обнял ее за плечи.

— Не нужно этого делать, Сара. Не нужно тебе через это проходить. Я его видел, и это уже не Эрик. Я уже все организовал. Его доставят сегодня днем в Лондон, служба в крематории Гринхилла в десять часов утра. Все обговорено.

— Мне нужно его увидеть, — твердо сказала Сара.

Он посмотрел на Фергюсона, бригадир кивнул. Вильерс сказал устало:

— Ну, что ж, попробуем пройти и через это.

Он был прав, конечно. Это почерневшее скрюченное создание, представшее их взорам, когда смотритель выдвинул ящик и откинул белую клеенку, совершенно не напоминало Эрика, и все же она постояла рядом с ним, вспомнив, как он держал ее за руку во время свадьбы, счастливый и полный доверия. Наконец, она кивнула смотрителю и пошла прочь, сопровождаемая двумя мужчинами.

Они сели в машину, и когда она тронулась с места, Фергюсон спросил:

— Как вы себя чувствуете, миссис Тальбот?

Она повернулась к нему с горящими глазами.

— Всю мою жизнь я была, как принято говорить, хорошим человеком. Обычным благопристойным гражданином. Троекратное ура американскому образу жизни и да здравствует закон. Так вот, у меня для вас новость, бригадир. Я не намерена отойти в сторону. Я хочу найти подонков, которые это сделали. Хочу, чтобы они за это поплатились.

Вильерс страшно побледнел.

— Сара!

— Вот так я себя чувствую, Тони. Именно так. — Она отвернулась и стала смотреть в окно.

Из телефонной будки на станции обслуживания в Кентербери Джагоу набрал знакомый номер, и спустя пару минут Смит уже перезвонил ему туда.

«Он начинает нервничать», — сказал себе Джагоу, и начал подробно рассказывать Смиту о том, что он узнал.

— Что вы о ней думаете? — спросил Смит.

— Она мне понравилась. Настоящая леди. На мой взгляд, высокий стиль и железная выдержка.

— Я собрал некоторую информацию. Ее старик оставил ей несколько миллионов, когда умер. Да и сама она лихой брокер на Уолл-стрит. Она останавливается в доме на Лорд-норд-стрит, который ее кампания держит для визитеров.

— Впечатляет, — сказал Джагоу.

— А двое мужиков, что с ней, Вильерс и Фергюсон, они-то кто? Что, черт побери, происходит?

— Если вы хотите знать мое мнение, основанное на семи годах службы ее милостивому величеству, я бы сказал, что они из разведки.

— Но почему? Какое им до этого дело? — Смит помолчал. — Возвращайтесь немедленно в Лондон. Я позвоню вам на квартиру в шесть. Никуда не уходите.

Они высадили Фергюсона, а Вильерс поехал с Сарой на Лорд-норд-стрит. Дом был очень красивым, высокое узкое здание периода Регентства. Из обслуживающего персонала здесь держали только служанку, которая приходила по утрам, так что сейчас дом был полностью в их распоряжении.

В холле стояли две упаковочные коробки, Сара, увидев их, спросила:

— Что это?

— Пожитки Эрика. Я сказал, чтобы очистили его комнату в «Тринити». Подумал, что ты захочешь их разобрать.

— О, Тони! Спасибо тебе огромное. Это была хорошая мысль.

Она немедленно открыла одну из коробок. Вильерс сказал:

— Пойду приготовлю чай.

Он стоял у плиты в ожидании, чтобы закипел чайник, когда в кухню вошла Сара с большой книгой, в переплете из синей марокканской кожи.

— Посмотри, что я нашла.

Тони заглянул ей через плечо, когда Сара раскрыла ее, присев на стол.

— Боже мой, да это на латыни, — поразился он.

— Любимый предмет Эрика. Еще одно, что нас с ним роднило. Я в «Редклифе» тоже специализировалась в классических языках, латынь и греческий. Отец считал это бесполезной тратой времени.

Вильерс налил чай в чашки.

— И что там?

Сара начала читать с первой страницы, свободно переводя с листа:

— Сегодня я прибыл в «Тринити». Ужасно волновался. Кембридж удивительный. Сара приехала со мной на выходные, чтобы помочь мне устроиться. Мы плавали по реке в плоскодонке, а потом сидели под шелковицей, которую посадил Мильтон в саду совета колледжа Христа. Завтра она возвращается в Нью-Йорк. Представляю, как я буду скучать без нее. — Она прекратила читать, закрыла книгу и прижала к себе. — Тони, не обижайся, но я хотела бы, чтобы ты ушел, потому что я буду, наверно, сейчас плакать и долго не смогу остановиться.