Керка. Мне не спалось. Я все ждала, что ты…
Атилла.
Потом… (Увидел Ятвяга среди кметей.)
А, здесь, Ятвяг? Когда вернулся?
Ятвяг. Вчера. Привез сюда пятьсот возов…
Атилла.
Расскажешь после.
Ну, Оногост, с кого начнем?
Оногост.
С кого велишь. И так и эдак можно:
ждут и свои, ждут и чужие.
Восточный Рим к тебе прислал послов –
их Едекон привез. Вон там стоят.
Тот лысый – он сенатор. Да-а!
Атилла.
Сенатор? Ха! К нам, варварам, сенатор?
Ведь нас они зовут склавены, славы –
по-римски, а по-нашему – рабы.
Какая честь! К рабам послом сенатор!
Оногост. Прикажешь их позвать?
Атилла.
Пусть подождут. Мы варвары, что делать?
Ты знаешь мой обычай – по порядку:
Кто раньше всех пришел – того веди.
Оногост. Да раньше всех так: голяк какой-то пришел, я ему сказал…
Атилла (нахмурившись). Что сказал?
Оногост. Чтоб шел он… (Поймав взгляд Атиллы.) Нет, чтоб стоял… то есть так и эдак: чтоб стоя шел.
Атилла. Зови его сейчас же… ты, двухъязыкий!
Оногост бежит к двери, впускает Дулеба.
Дулеб (кидается к Атилле). К тебе за управой! Невмочь терпеть. Мы тебе челом бьем на одного из твоих.
Атилла. Кто мы?
Дулеб. Дулебы мы, орем мы землю и сеем просо, живем. Так наехал к нам с людьми твой… (Замолкает.)
Атилла. Ну, что ж ты? Дальше!
Дулеб. Здесь он… Боюсь!
Атилла. Здесь я. Не бойся. Где он – укажи!
Дулеб (показывает на Ятвяга). Он… наехал, взял оброк с нас. Мы дали сполна: по мере с дыму. А через день – глядим, опять он тут – другажды давай ему оброк. Ну, обидно. Мы не дали. Так он велел нас в кнутья, коих до смерти, коих до крови. Меня, гляди: вон как иссек! (Поворачивается спиной, начинает спускать порты.)
Атилла.
Не надо – верю. (Ятвягу.) Подойди.
Он правду говорит? Гляди в глаза мне!
Ятвяг, дрожа, стоит молча, прикованный к глазам Атиллы.
Атилла (спокойно Ятвягу). Пойди, убей себя. Сейчас же!
Ятвяг (подходит к страже, ему дают нож, он ударяет себя ножом. Падая, кричит). Атилла – живи и здравствуй!
Его уносят.
Дулеб. Ты милостив, князь… и страшен.
Атилла. Не тебе: неправде. Иди.
Дулеб уходит.
(Едекону.)
А, мой топор! Вернулся?
Ну, что в Восточном Риме видел, а?
Едекон. Баб…
Атилла. Как баб? А император Феодосии?
Едекон. А вот я тебе скажу: «Кобылу видел», а ты меня тоже спросишь: «Как кобылу? А хвост?»
Атилла. Чудак. Пожалуй, не спрошу.
Едекон. Ну вот. Так Феодосий на бабах растет, как на кобыле хвост, и они им вертят, как хотят. А другие, чтоб походить на баб, вот это самое себе (показывает) ножом долой, и голоса у них бабьи, и рожи бабьи – евнухи по их.
Атилла. Ты это видел? Так. Что ж слышал?
Едекон. Имя.
Атилла. Какое?
Едекон. Атилла. Об Атилле, про Атиллу – все, у всех ты в глотке застрял, как рыбья кость: плюются, а кость все там. Только на одного и есть у них надежда, что он сумеет вынуть кость.
Атилла. Кто ж этот лекарь?
Едекон. Аэций.
Атилла.
Аэций? Тот, кому я дал приют,
когда опальный он бежал из Рима?
Мы рядом с ним, бок о бок шли на готов,
в бою он жизнь мне спас – ты видел? Помнишь?
И мы теперь сойдемся с ним врагами?
Ну что ж: хороший враг – милее друга.
Едекон. Страшен враг не в поле, а в доме.
Атилла. О чем ты?
Едекон (встраивает мешок). Об этом. Я принес тебе подарок. Возьми… (подает Атилле мешок).
Вигила (послам). Теперь… смотрите! Смотрите!
Атилла (раскрывает мешок). Брат, Вледа… ты?
Голова (шепотом). Вледа… Вледа! Вледа!..
Мертвая тишина.
Атилла (Голове).
Молчишь? Не слышишь?
Ты помнишь, как с тобой однажды
мы увели отцовского коня
и – в степь, сквозь солнце, травы, пыль?
Ты сзади сел и за меня держался –
и в шею мне дышал теплом –
теперь ты дышишь холодом в лицо…
(Молча смотрит.)
А помнишь, ты метнул стрелой в лягушку?
Лягушка дергалась, потом затихла,
и ты меня спросил: «Что с ней?»
Ну, что ж с тобой теперь? Затих? Молчишь?
Ты знаешь, что письмо не император,
не Феодосии получил, а я?
(Едекону.)
Сперва ты показал ему письмо,
потом ударил топором, ведь так?
Едекон. Да, так.
Атилла. И сразу, с маху – он не крикнул даже?
Едекон. Он не поспел.
Атилла.
Вот так же мне с плеч голову снеси,
когда увидишь, что как с псами пес
я с Римом снюхался. Ты понял?
Едекон. Понял.
Исла. Так, так, Атилла! Так!
Атилла (Голове).
Ты тоже понял? Поздно? Ну, прощай!
Мой Вледа, брат, предатель милый…
(Целует Голову, закрывает мешок. Едекону.)
Чтоб знали все, что он изменник,
чтоб наказали сыновьям и внукам,
чтоб, вспомнив ночью, просыпались с криком –
пойди и труп его повесь на тын,
да голову в руках пусть держит сам –
стервятникам навстречу – пусть клюют.
Ты слышал? Ну, иди!
Все замерли. Едекон с мешком отходит от Атиллы.
Вигила (кидается к Едекону).
Скажи: ты сам дьявол – или кто?
Едекон. Узнаешь скоро… Гляди, твоя…
Ильдегонда, одетая пышно, входит. Садится на скамью.
Атилла (увидел). Кто смел там сесть?
С разных сторон кидаются к Ильдегонде, Атилла останавливает их.
Ты знаешь наш обычай:
при мне дано сидеть моей супруге.
Ты что ж, со мной спала
и хочешь, чтоб про это знали все?
