Максимин. Позор! (Садится на скамью, опускает голову на руки.)
Мы, римляне, должны терпеть всё это.
Как нищие ждать у его дверей,
чтобы дождаться… Чего? как знать?
Приск. Но, дорогой Максимин, говорят, Атилла сегодня в прекрасном расположении духа, я – тоже. Так что мы добьемся мира, мы спасем Рим – я уверен. Максимин.
Да, пожалуй, если мы пред ним –
мы, римляне, пред варваром, пред гунном,
перед Атиллой станем на колени…
Да и тогда…
он может гуннам крикнуть: – «стой» –
но время ведь и он не остановит.
Приск. То есть, как это – время?
Максимин.
Ты видишь, у меня трясутся руки,
глаза слезятся, рот беззубый – видишь?
Такие ж руки, рот, глаза – у Рима.
Рим стал старик, как я.
А варвары – от них воняет потом,
но их глаза и зубы – посмотри:
любой из них пихнет меня, как Рим,
и Рим, как я, – в куски.
Вигила. Нет, этого не будет!..
Максимин. Ты знаешь средство, чтоб лечить от смерти?
Вигила. Да, знаю: смерть. (Отходит в сторону. К нему – Ильдегонда).
Ильдегонда.
Вигила, ты бледен? Твоя рука
в моей дрожит. Что задумал ты?
Быть может, могу я тебе помочь?
мои руки не так нежны, как твои,
не умею играть на лютне я –
но умею играть копьем, ножом…
Ты скажешь мне?
Вигила.
Я должен молчать – я клятву дал.
Ты скоро увидишь все сама.
Входят Едекон, Старший и 1-й Страж. Старший отводит стражей от послов. У Едекона за поясом топор, в руках мешок с чем-то круглым.
Едекон (Ильдегонде). Эй, красотка, там во дворе твои бургунды ждут тебя.
Ильдегонда выходит. Едекон – послам.
Ну, гости, привет вам от хозяев. Жить вам столько годов, сколько волос на голове у Максимина.
Стражи (пальцем на лысину Максимина). Га-га-га!
Едекон. Нишшь! (Стражи замолкают. Максимину). Ты не гневись на них: как лисий, так они ваш римский дух не терпят. Я им сказал, чтобы носы зажали и отошли подальше.
Стражи. Га-га-га!
Приск (Максимину). Вот видишь, я говорил тебе! Дух великого Рима должен победить – он победил.
Максимин отмахивается от него, понурившись, садится. Приск, пожав плечами, подходит к стражам, протягивает руку.
Дорогие, я ваш!..
Никакого впечатления. Пожимает плечами, отходит.
Глашатай (пробегает). Атилла! Атилла! Он вернулся с поля, он вошел в свой дом!
Вигила (в стороне. Едекону взволнованно).
Скорее – скажи еще раз,
что наш уговор не забыл,
что ты исполнишь…
Едекон (дает ему мешок). Держи.
Вигила. Зачем? Это что?
Едекон. Князю Атилле подарок. Дыня.
Вигила (ощупывает). Дыня? Постой… постой… нет! Эта дыня созрела на человечьей шее!
Едекон. Хоть и римлянин, а не дурак: угадал.
Вигила. Чья голова? Говори – кто?
Едекон. Вледа.
Вигила. Как Вледа? Брат Атиллы? Ты его?..
Едекон. Не я – топор.
Вигила (молчит, потом). Едекон, прости меня.
Едекон. За что?
Вигила.
Я верил тебе – и я не верил,
Я боялся: а вдруг изменишь?
Но эта голова немая
говорит за тебя – кричит, –
что их звериное отродье
ненавидишь ты, как я,
что Атиллу, этого волка…
нет хуже… бешеного пса…
Едекон (хватает его за горло). Молчи! Не смей!
Вигила. Едекон, пусти! Ты что?
Едекон (другим тоном). Дурак, услышат – все пропало.
Вигила.
Показалось мне, что ты…
Нет, нет, я знаю – ошибся…
Глашатай (пробегает). Атилла! Атилла! Как солнце в небе он взойдет сейчас!
Вигила.
Да, сейчас…
Еще миг, как волос тонкий,
натянутый, как струна,
и конь судьбы помчится,
копытом давя людей…
(Хватает за руку Едекона.)
Так помни же:
я Атилле письмо подам,
и как только он ко мне нагнется,
ты сзади – в него топором,
а я ему – нож в грудь.
Едекон. Будь покоен: мой топор найдет… кого надо.
Вигила (вынув кошелек, встраивает его).
Как золото звенит – ты слышишь?
Засыплет тебя император
всего, с головы до ног…
Едекон (приглядываясь к кошельку). Дай сюда. (Выхватывает кошелек.)
Вигила. Зачем?
Едекон. Римская башка! Стражу надо купить или нет? А то зарежут нас, как баранов.
Вигила.
Мое имя там, золотым шитьем…
Отдай мне этот кошелек назад.
Вот здесь другой.
Едекон. Не веришь? Ну и делай все один. (Протягивает кошелек.)
Вигила. Нет, я верю, верю я, только…
Глашатай (входит). Атилла! Атилла! Славьте! Трепещите! Ликуйте!
Под дикую музыку, в неистовом плясе вбегают нескольковоинов. Входит Керка и ближние кмети Атиллы. Затем – Оногост, Исла, шут Зыркон и, наконец, Атилла.
Воины, Стражи (колотят в щиты). Арра, Атилла! Арра, Атилла!
Атилла садится; Керка тоже на скамье пониже. Остальные стоят, за исключением Приска. Он уселся, расправляет складки.
Едекон (кидается к нему). Встань, встань!
Приск (встает). А почему?
Едекон. Идол римский, не знаешь разве: сидеть при нем может только она одна. (Показывает на Керку.)
Приск. Она? А почему?
Едекон. Потому, что она может лежать под ним. Понял? Дуб!
Атилла обводит кругом глазами, все цепенеют. Тишина. Встретился взглядом с Керкой.
Керка (встает с поклоном).
Супруг мой, князь –
живи и здравствуй…
Атилла (небрежно).
Живи и ты. Здорова?
Как спала?
