У них есть плантации и оранжереи, у них много шахт и заводов. Они совершенно независимы от остального человечества. Не боясь никого и ничего, презрительно плюя на международные нормы и соглашения, шиамы выходят из своих каменных лабиринтов только для того, чтобы учинять террор и расправу.

Но разве шиамы не были врагами Северной Империи в последней войне? Почему они здесь, в стране своих союзников? Хотя… большая ошибка думать о шиаме как о союзнике. Если дерутся двое светлокожих, шиам может прийти на помощь тому, что слабее, а потом, общими усилиями избавившись от сильного, тут же нападет на слабого.

В век Тишины шиамы немного поутихли, даже по центральным улицам их городов светлокожему человеку стало ходить не очень опасно. Но, отправляясь в рейд, урьяры и фарьяры, сопровождаемые полчищами относительно слабых, но многочисленных и прекрасно вооруженных юхов, шли сквозь обитаемые земли как коса беспощадного бога смерти.

Однако в этот раз коса натолкнулась на камень. Торговцы знали, через что придется пройти составу, а в стране Камней сейчас было сколько угодно воинов, готовых работать за еду и минимальное денежное обеспечение.

Заухали малокалиберные пушки, установленные на поворотные лафеты по крышам грузовых вагонов. В дикое улюлюканье юхов и стройный боевой вой шиамов ровно влилось многогласое раскатистое «р-р-ра» келькурусов. Тяжело бронированная пехота, не расстававшаяся с доспехами и оружием все время переезда, посыпалась из вагонов и споро построилась в оборонительный порядок. Защитников было немало, сотен пять, и с ними по крайней мере два капитана.

Обычные бандиты и не подумали бы соваться к поездам, тем более товарным, но шиамы больше чем добычи искали хорошей драки. И получили желаемое сполна.

Кицунэ, не видевшая начала боя, во все глаза смотрела на развернувшееся побоище. Обе стороны пылали веками копившейся ненавистью и готовы были рвать врага голыми руками, но, как часто бывает на войне, дело решила артиллерия. Даже с малой скоростью перезарядки и низкой точностью стрельбы двенадцать полуторадюймовых орудий играючи находили цели в толпе. Чугунные снаряды прошибали самурайские щиты и сшибали солдат с ног, убивая их на месте или нанося тяжелые увечья. Под прикрытием орудий капитаны келькурусов перешли в атаку и повели за собой солдат, а когда командующий шиамов попытался вступить в бой лично, противодействующий ему капитан защитников поезда отдал команду по рации, и гордый конный самурай попал под перекрестный огонь сразу пяти пушек. Получив несколько попаданий, налетчик вывалился из седла, и шиамы утащили своего командира с поля боя, а затем начали отступать сами. Келькурусы не преследовали их. Не поддаваясь на провокации, оставаясь в радиусе прикрытия своей артиллерии и постреливая по врагу из луков, наемники принялись восстанавливать железнодорожные пути, поднимать локомотив, лечить раны, собирать трофеи и добивать злодеев, попавших в плен.

Девчонка-оборотница, вздохнув с облегчением, по большому радиусу обогнула место стычки и продолжила свой путь. Держалась она теперь еще осторожнее и не бегала больше по железнодорожным путям. Ужас, что было бы, если бы тот поезд задержался минут на двадцать и не принял бы на себя удар налетчиков. Вот и ходи после этого по дорогам! А в лесу снег глубокий, идти невозможно. Такой выбор, ну просто ложись и помирай!

Рими сладко дышала и улыбалась во сне. Нужно продержаться еще немного. Совсем чуть-чуть. Ужасно обидно было бы после всего, что было, погибнуть буквально на пороге дома, который маленькая странница уже сейчас считала родным.

Новая беда грозила обратиться в нечто пострашнее недавней войны с Северной Империей. Флот страны Облаков после отступления от скальных берегов страны Камней вместо того, чтобы отправиться в плавание к родным портам, неожиданно разделился, и больше двух сотен бронированных «черепах» шиамов атаковали порты и прибрежные города страны Водопадов. Противостоять им было буквально некому. Армии Лугов и Водопадов уничтожены, а городская стража была так же опасна для свирепых морских тигров, как дворовый пес для тигра настоящего. Шиамы резали всех, кто не успевал убежать, и жадно гребли добычу. К концу марта они разорили уже шесть крупных городов и продолжали двигаться на юго-восток, собираясь во все более крупную армию и явно намереваясь взять штурмом столицу.

На подмогу Кано и Мичиэ каждый день прибывали сотни бойцов со всех краев света, даже, и немало, из страны Камней, но собрать больше пятнадцати тысяч самураев не было никакой надежды. И сколько из этих пятнадцати обратятся в бегство, увидев пред собой семьдесят тысяч свирепых шиамов?

Положение было ужасным, но совещание о судьбах страны было прервано самым неожиданным образом.

Черная Тень, утверждая свою силу и власть, всегда появлялся там, где считал нужным, не беспокоясь ни о боеспособности, ни о численности врага.

Генералы и наместники вскочили и схватились за оружие, стража окружила принца и принцессу, готовясь защищать их, но сомневаясь что что-то могут противопоставить столь знаменитому врагу.

Подобный переполох был привычен Тайсэю.

— Вы столь неосмотрительно оставили в хранилище ваш грозный меч, мой молодой господин, — с поклоном сказал он принцу Кано, прекрасно понимая что долгое соседство с пожирателем душ, Тоцукой, не может выдержать даже его владелец. — К сожалению, без уверенности, когда и где появится враг, даже самое грозное оружие становится почти бесполезным. Но спешу отметить, что в мои планы не входит нападение на вас, Кано-сама, Мичиэ-сама. Сталкивать две страны в пучину анархии? — Тайсэй развел руками. — Зачем мне это делать?

— Какова же цель вашего визита, почтенный Тайсэй-сама? — осведомился Кано, одновременно приказывая страже и генералам отступить. — Вторжение шиамов…

— Этот вопрос пусть не беспокоит вас больше ни в малейшей степени. Я уже переговорил с лидером шиамов, и мне удалось убедить его прекратить рейд. Примите это как акт моей доброй воли, как демонстрацию того, что диалог и взаимовыгодное сотрудничество со мной возможны. В качестве благодарности я попросил бы вас не принимать под свою защиту Златохвостую Кицунэ, когда она достигнет города, но торговля друзьями — недостойное и неблагодарное занятие, этот вопрос даже не будет обсуждаться.

— Не принимать под защиту? — обратилась к Черной Тени принцесса Мичиэ. — Ваши слова, Тайсэй-сама, нельзя не принять за утверждение, что вести из страны Камней правдивы и украденная из Инакавы девочка-оборотень жива?

— Да, я видел ее своими глазами и убедился в том, что это не самозванка, не другая представительница ее рода и даже не клон. Та самая Кицунэ, знакомая вам, действительно жива и, по моим расчетам, пересекла границы этой страны уже несколько дней назад. По вашей реакции вижу, что вы, Кано-сама, Мичиэ-сама, горите желанием вновь увидеть ее и будете защищать всеми силами. В таком случае вынужден обратиться к вам с предупреждением и парой просьб. Первая просьба — удалите из дворца или того места, где попытаетесь укрыть Кицунэ, всех посторонних и случайных людей. Вторая — приготовьте заранее приказы о награждении ее стражей посмертно. Я не изувер, но на этот раз не буду милосерден так же, как при нападении на особняк в Инакаве. Те стражи просто выполняли свой долг, но новые защитники Златохвостой должны полностью отдавать себе отчет, кому они бросают вызов.

Кано сделал несколько шагов, приближаясь к Черной Тени, и вдруг, склонил голову перед врагом. Генералы и самураи побледнели от всей глубины своего унижения. Все они бессильны и беспомощны настолько, что их господин вынужден молить о пощаде?!

— Умоляю вас, Тайсэй-сама, — скрежеща зубами, сказал последний представитель правящего дома страны Водопадов. — Оставьте преследование несчастной девочки, которая не жаждет ни власти, ни величия и ни с кем не желает воевать. Кицунэ — обычный ребенок и не обладает какой-либо волшебной силой…