О драконе Как-то раз путем окрестным Пролетал дракон и там По причинам неизвестньм Стал глотать девиц и дам. Был ужасный он обжора И, глотая что есть сил Безо всякого разбора, В результате проглотил: Синьориту Фиаметту, Монну Юлию, Падетту, Аббатису Агриппину, Синьорину Форнарину, Донну Лючию ди Рона, Пять сестер из Авиньона И шестьсот семнадцать дам, Неизвестных вовсе нам! Но однажды граф Тедеско, Забежав дракону в тыл, Вынул меч и очень резко С тем драконом поступил! Разрубив его на части, Граф присел. И в тот же миг Из драконьей вышли пасти И к нему на шею прыг Синьорита Фиаметта, Монна Юлия Падетта, Аббатиса Агриппина, Синьорина Форнарина, Донна Лючия ди Рона, Пять сестер из Авиньона И шестьсот семнадцать дам, Неизвестных вовсе нам! Бедный тот дракон в несчастьи, Оказавшись не у дел, Подобрал свои все части, Плюнул вниз и улетел. И, увы, с тех пор до гроба Храбрый граф, пустившись в путь, Все искал дракона, чтобы С благодарностью вернуть Синьориту Фиаметту, Монну Юлию Падетту, Аббатису Агриппину, Синьорину Форнарину, Донну Лючию ди Рона, Пять сестер из Авиньона И шестьсот семнадцать дам, Неизвестных вовсе нам! Мак и сержанты Начинается все это Приблизительно вот так: Отпросилась Мариетта В поле рвать пунцовый мак. Как ни странно, но однако В поле этом – до-ре-до — Оказались, кроме мака, Три сержанта из Бордо. По характеру был первый Всех товарищей скромней И, щадя девичьи нервы, Улыбнулся только ей. Был второй нахал сугубый, Удивительный нахал. Мариетту прямо в губы, В губы он поцеловал! Ну, а третий Мариетте Всех других милее был! Догадайтесь, как же третий, Как же третий поступил? Ах, сударыня, при даме Рассказать нельзя никак. Коль узнать хотите, сами В поле рвать идите мак! Две сестры Их две сестры. Одна от неба, А та, другая, от земли. Я тщетно жду, какую мне бы Дать боги случая могли. Вот ту, которая от неба, Иль ту, другую, от земли? Одна, как статуя мадонны, Ну а другая, как вертеп. И я вздыхаю сокрушенно, В которую влюбиться мне б. Вот в ту, что статуя мадонны, Иль в ту, другую, что вертеп? Но та, что статуя мадонны, И эта, что наоборот, Вдруг улыбнулись мне влюбленно. С тех пор сам черт не разберет, Где та, что статуя мадонны, И эта, что наоборот! Странный вопрос
У моей знакомой Сони Есть Тальони В медальоне на груди! Ну, а рядом с той Тальони В том же самом медальоне На груди у милой Сони, Ту Тальони заслоня, Помещен недавно я! Почему? – Потому! О слонах и о фарфоре Покушав как-то травку, Зашел слон по делам В фарфоровую лавку И… повернулся там! Мораль сей басни впереди, Она острей булавки. Коль ты есть слон, то не ходи В фарфоровые лавки! Семь сестер На Введенской до сих пор Проживает семь сестер Словно семь кустов жасмина: Дора, Люба, Лена, Нина, Катя, Таня И еще седьмая Маня… В каждой, как по прейскуранту, В каждой скрыто по таланту. Нина Играет на пианино, Люба Декламирует Соллогуба, Лена — Верлена, А Дора — Рабиндраната Тагора. У Тани, у Кати В гортани две Патти. Катя же кстати немножко И босоножка! Но всех даровитее Маня! Ах, Маня, талантом туманя, К себе всех знакомые влечет! Она лишь одна не декламирует, Не музицирует И не поет. Триолеты в бензине Сказал мне примус по секрету, Что в зажигалку он влюблен. И, рассказавши новости эту, Впервые выданную свету, Вздохнул и был весьма смущен. Но зажигалке и милее И симпатичнее был форд. И без любовного трофея Из этой повести в три шеи Был примус выброшен за борт! Тогда, нажав на регулятор, Взорвался примус от любви. Так, не дождавшись результатов, Хоть стильно, но и глуповато Свел с фордом счеты он свои! Но, к счастью, для его хозяйки Был не опасен этот взрыв! Взревев, как негр из Танганайки, Он растерял лишь только гайки, Свою горелку сохранив. Пусть пахнет песенка бензином. Довольно нам любовных роз! И примус с очень грустной миной По всем посудным магазинам В починку сам себя понес! |
