Смерть поэта Знайте: как-то, когда-то и где-то Одинокий поэт жил да был… И всю жизнь свою, как все поэты, Он писал, пил вино и любил. Обогнавши Богатство и Славу, Смерть пришла и сказала ему: – Ты поэт и бессмертен!.. И право, Как мне бить, я никак не пойму?!! Улыбаясь, развел он руками И с поклоном промолвил в ответ: – В жизни я не отказывал даме! Вашу руку!.. И умер поэт. Слон и муха
Однажды некий крупный слон, Красою мухи поражен, К той мухе, словно феодал, Преступной страстью воспылал. Но муха, быстро рассудив, Что толстый слон, хоть и красив, Но все же толст для жениха, Взяла и скрылась от греха. Влюбленный слон не пил, не ел. Влюбленный слон бледнел, худел И таял, таял по часам. — Dans chaque malheure cherchez la femme! И как французский томный граф, Он умер, тихо прошептав: «Не для меня придет весна!» Так муха слопала слона. Отсюда ясно, что слоны Влюбляться в муху не должны, Зане на сей предмет для них Судьба назначила слоних. Король бубен В далеком неком царстве, В заморском государстве, Хоть это выражение Немного старовато, Но все же, тем не менее, Жил был король когда-то. Как водится, конечно, Он жил весьма приятно, Любил народ сердечно И был любим обратно. И назывался он Король бубен! Однажды на балу Король, к стыду и сраму, Заметил вдруг в углу Неведомую даму. – О, кто вы, дивный Икс? Эй, ты, Валет червей, Кто это? – Дама пик-с! – Позвать ее скорей! Покинув бал тайком, Пылая страстью низкой, Сидят в саду вдвоем Король с авантюристкой. Последний сделав шаг, Вдруг молвил он, расстроясь: – Позвольте… как же так? Вы… только лишь… по пояс?! И крикнул, полон гнева: – Вы, значит, полудева?! На что сия кокотка Ответствовала кротко Без слез и не грубя: – Взгляните на себя! Взглянул… и был весьма смущен Король бубен. Вздохнул он платонично, И, против ожидания, Увы, весьма прилично Закончилось свидание. Когда цветёт сирень В тот день все люди были милы И пахла, выбившись из силы, Как сумасшедшая, сирень. И взяв с собою сыр и булку, Сюзанна вышла на прогулку. Ах, скучно дома в майский день! Увидев издали Сюзанну, Воскликнул пылкий Жан: Осанна! И прыгнул к ней через плетень. Пылая факелом от страсти, Сюзанне Жан промолвил: – 3драссте! И тотчас к ней присел на пень. Была чревата эта встреча! И, поглядев на них, под вечер Стал розоветь в смущеньи день. И вот на утро, как ни странно, Не вышла к завтраку Сюзанна… – Ах, мама, у меня мигрень! Вот что от края и до края С Сюзаннами бывает в мае, Когда в садах цветет сирень!.. Еретичка От Люксембурга до Бастильи, Еретикам на вечный страх, Герольды папские трубили На всех парижских площадях: – Мы, добрый папа Лев четвертый, Скорбим о дщери Анж-Питу, Продавшей явно душу черту За неземную красоту. И вот, в знак милости господней, К ней, пребывающей во зле, Казнить ее велел сегодня Наместник Бога на земле! И к Анж-Питу в час утра ранний С молитвой кроткой на устах И с папской буллою в кармане Пришел напутственный монах. Она приподняла ресницы: – Ах, как безжалостны все вы! На небо к господу явиться Я не могу без головы! Казни меня, но без увечья! Должна же я, пойми, монах, С моим возлюбленным при встрече Поцеловаться в небесах! Николетта Как-то раз порой вечерней В покосившейся таверне У красотки Николетты, Чьи глаза, как два стилета, Нас собралось ровно семь. Пить хотелось очень всем. За бутылкою кианти Говорили мы о Канте, 06 его императиве, О Бразилии, о Хиве, О сидящих vis-а-vis И, конечно, о любви. Долго это продолжалось. В результате оказалось, Что красотка Николетта, Чьи глаза, как два стилета, В развращенности своей Делит честь на семь частей – Нет! – воскликнули мы хором, — Не помиримся с позором. Так мы этого не бросим! Призовем ее, и спросим! Пусть сгорает от стыда! Рассердились мы тогда. – Почему, о Николетта, Чьи глаза, как два стилета, Вы связали ваше имя Сразу с нами семерыми? И ответ был дня ясней: – Ах, в неделе же семь дней! [1]Больше мы ее не спросим. Слава богу, что не восемь!!! вернутьсяВ некоторых списках вместо двух последних строк стоит: И пришлось нам примириться. Слава Богу, что не тридцать. |
