Пол стоял в тени можжевельника и наблюдал за женой. Интересно, думал он, удалось ли ей произвести впечатление на этого толстого коротышку? Руфь, безусловно, отлично знает свое дело. Неудивительно, что Боб Ландерс постоянно повышает ей зарплату.

В поле его зрения появился Крис Кауфман с молодой женщиной, снявшей на лето коттедж Прескоттов. В прошлом году Руфь завела с ним короткий роман, длившийся те несколько недель, что Пола не было в городе. Пола, естественно, добрые люди не преминули поставить в известность.

Лед в бокале Пола растаял. Он запрокинул голову, поглощая последние капли. Руфи он не обмолвился о том, что знает про ее интрижку. Тем более что он и сам в этом смысле не ангел. В истории каждой четы есть взлеты и падения. Как же иначе?

От выпитого в голове приятно гудело. Чудесный день. Да и вообще жаловаться не на что. У него приличная работа. Красивая жена. Замечательные дети, хотя Джози порой и доставляет массу хлопот. Пожалуй, пора налить еще бокальчик.

Руфь запихнула в брезентовую сумку теплые свитера, затем упаковала приготовленную на день рождения Уилла еду: запеченные в остром соусе куриные ножки, омаров холодного копчения, авокадо, приправленные имбирем, малину; потом уложила тарелки, вилки, пластиковые стаканчики, бутылку охлажденного вина и банки с диетической пепси-колой и спрайтом. Наконец очередь дошла до торта — она надеялась, что в пластиковом пищевом контейнере его удастся довезти до острова Бертлеми целым и невредимым.

Джози пришла на кухню и начала метаться из угла в угол.

— Я тебе не очень нравлюсь, да? — вдруг спросила она.

Слова дочери больно задели Руфь.

— Ты говоришь ужасные вещи.

— Но ведь это правда. Уилла ты ни за что не отправила бы учиться в интернат.

— Ты же понимаешь…

— Я видела, как ты смотрела на меня у Тротмэнов.

— А я видела, как ты сама смотрела на меня, — отвечала Руфь. — С ненавистью.

— Возможно, я и вправду тебя ненавижу.

Руфь почувствовала, что вот-вот расплачется.

— Что ж, я к тебе ненависти не питаю. — Она протянула к дочери руки. Если б только Джози кинулась к ней в объятия, как это часто бывало раньше! — Я люблю тебя.

— Ага. Конечно.

Видя, что ее порыв остался без ответа, Руфь опустила руки. И все же девочка была права: Джози ей не очень нравилась. Во всяком случае, та озлобленная, агрессивная Джози, какой ее дочь сделалась нынешним летом. Но это ничего не меняет, хотела заверить ее Руфь. Самое главное на свете — любовь. А любовь никуда не делась.

— И ты будешь любить меня, что бы я ни натворила? — спросила Джози.

— Конечно. Любовь — не водопроводный кран: хочу открою, хочу — закрою. Каково бы тебе было, если бы я обвинила тебя в том, что ты меня не любишь?

— А кто сказал, что я тебя люблю?

— Джози!

Руфь растерялась. Может, она таким образом пытается объяснить, почему этим летом у нее столько разногласий с родными? В ушах Джози сверкали сережки, которые Руфь подарила ей в прошлом году на Рождество. Маленькие серебряные прямоугольнички с медным сердечком в середине. Может, она специально надела их сегодня? Но если это некий знак, что она хочет им сказать?

— Если ты не любишь меня, я не стану тебя упрекать, — заявила Джози. — Родители ведь привязаны к своим детям. А дети родителей не выбирают. И они не обязаны любить друг друга только потому, что живут под одной крышей, да? — Джози смотрела на мать с притворным равнодушием.

— Я одно могу сказать. И я, и твой отец, мы оба очень любим вас с Уиллом. И ты, конечно, знаешь это.

— И за Уилла ты готова жизнь отдать, да?

— Конечно.

— А за меня?

— И за тебя, разумеется, тоже. — Чтобы придать разговору более легкий характер, Руфь добавила: — Будем надеяться, что этого делать не придется.

Руфь заставила себя научиться плавать, когда училась в колледже, и это несколько приглушило в ней ужас перед водной стихией. Но когда они вчетвером шли по узкому причалу, прежний страх снова дал о себе знать. Море — ее враг; оно уничтожит ее при первой же возможности.

Они забрались в двенадцатиметровый шлюп «Везучая утка», который Пол купил десять лет назад. Прикрывая ладонью глаза, Руфь посмотрела на небо. Неожиданно налетевший шквал рассеял знойную духоту, собирался дождь.

— Не волнуйся, дорогая. — Пол обнял ее за плечи. — В худшем случае нас потреплет немного.

Когда они с Полом обручились, Руфь, пересилив себя, начала постигать науку управления парусником. Она совершенствовала свое умение каждое лето, но могла проявлять его только в хорошую погоду.

Едва они отчалили, Джози вытащила плеер и надела наушники, демонстративно отгораживаясь от семьи и тем самым давая понять, что находится в шлюпе не по своей воле. В открытом море они сразу набрали большую скорость. Руфь сидела в кубрике с закрытыми глазами, слушая, как Пол с Уиллом обсуждают намеченную на завтрашнее утро регату.

— Я буду доволен, если мы придем в первой тройке, — сказал Пол.

— А я рассчитываю на большее, — заявил Уилл. — Это же последняя гонка в сезоне. Мы с тобой должны постараться.

— У нашей «Утки» мало шансов обойти новую яхту Стайнов, — возразил Пол.

— Мы запросто их опередим. Мистер Стайн купил яхту только потому, что Эд его упросил. Сам он не отличит правого борта от левого.

— Зато Эд не промах.

— Да, но мы все равно лучше. Экипаж Коннелли, — с гордостью произнес Уилл. — Победа будет за нами.

— Дохлый номер, — вмешалась Джози. — Сэм Хекст заткнет вас за пояс. Особенно если я буду в его команде.

— Мечтать не вредно, — бросил Уилл.

— Сэм Хекст? — встрепенулась Руфь. — Он случайно не родственник Гертруды и Дитера?

Джози тяжело вздохнула.

— Он племянник Дитера, мама. Неужели не знала? — Она вновь переключила внимание на брата. — В первой тройке, говорите? Вам бы в десятку попасть.

— Спорим?

— Да, Джози, — поддержал сына Пол. — Готова побиться об заклад? С тебя двадцать баксов, если мы вас обойдем.

— По рукам!

— Проигравший покупает всем омаров, — добавил Уилл. — Договорились?

— Договорились, обжора несчастный.

Руфь, умиротворенная теплым солоноватым воздухом, сонно улыбнулась. О корпус шлюпа размеренно бились волны, солнце обжигало плечи. Всю жизнь бы так, как сейчас.

— Пожалуй, пора домой, — сказал Пол.

За последний час погода заметно испортилась, на море поднялась неприятная зыбь. На горизонте сгущались грозовые тучи, небо окрасилось в темно-лиловый цвет.

— Ладно. — Уилл принялся убирать остатки еды. — Отличный пикник, мама. Спасибо.

Вместе с Джози Уилл понес вещи в ялик, на котором они подошли к берегу острова Бертлеми. Небольшие волны раскачивали ялик. Узкий пляж периодически накрывало водой.

— Надвигается шторм, — заметил Уилл.

— Ага, — вторила ему Джози.

Брат с сестрой насмешливо переглянулись.

Руфь села в ялик, завидуя детям, относившимся к водной стихии с безразличием бывалых моряков. Сама она в маленьком суденышке чувствовала себя незащищенной.

Пол вошел в воду, столкнул ялик с мели и вскарабкался на корму. Дети налегли на весла, направляя ялик к шлюпу, стоявшему на якоре метрах в ста от острова. Вдалеке виднелись возвращавшиеся в гавань парусники.

Едва они собрались сняться с якоря, ветер переменился и теперь дул прямо в сторону моря. Шквал приближался, море волновалось все сильнее.

— Убавить паруса, — спокойно скомандовал Пол.

— Есть, — со смехом отозвался Уилл.

— Сначала надень спасательный жилет. Ты тоже, Джози. Поставим малый кливер и зарифим гроты.

— Слушаюсь, сэр.

— Руфь, иди вниз и проверь, все ли закреплено.

Она заковыляла в каюту, мечтая только об одном: чтобы все это поскорее кончилось. Убедившись, что в каюте ничего не болтается, она остановилась на нижней ступеньке, наблюдая за Джози и Уиллом, усмирявшими хлопающую парусину. Полил дождь — сплошная стена воды, стелющаяся почти параллельно поверхности моря.