Креней Изольда назвала птицу в честь своего папочки. Она же научила Креню разговаривать, а слушать и запоминать услышанное он умел едва ли не с рождения: ведь и у ворон, как и у людей, тоже бывают свои вундеркинды.

Ворона была нужна Изольде для того, чтобы узнавать, где что делается. Она заставляла птицу летать по Круглику, подслушивать сплетни и слухи и пересказывать ей.

Зная почти все тайны как жителей Круглика, так и дачников, Изольда, лишь намекнув на свою осведомленность, легко «выбивала» для себя всяческие блага: то минеральные удобрения для цветов, то новые доски для забора, а то и письменную благодарность для своего Бобчика «за добросовестную работу в сфере обслуживания».

Еще Креня должен был узнавать, где намечаются свадьбы или похороны. Вот где Изольда и Бобчик грели руки!

Изольда Сократовна первой мчалась к месту событию, потому что знала: только в двух случаях люди даже не спрашивают, сколько стоит букет, а платят, сколько скажешь. Да и Бобчик, которого Изольда сразу извещала срочной телеграммой, прилетал на своих «Жигулях» на свадьбу или похороны за пустыми бутылками. После такого визита на дверях приёмного пункта стеклотары, где он работал, несколько дней висела красноречивая табличка: «Нет тары!», а на полках «банкового банка» Изольды стало теснее…

Роль шпиона совсем не нравилась птице, он затаил на Изольду страшную злость и первой же возможности мечтал отомстить. Но страх перед милицией пока что заставлял Креню повиноваться хозяйке, да и для мести никак не было подходящего случая…

Вот так на самом деле жила Изольда Сократовна, прячась от посторонних глаз за высоким забором и за славою душевной и бескорыстной женщины.

Поэтому, услышав крик Лизки, она выгнала Креню из клетки и приказала:

— Немедленно лети к Валяйко: погляди, чего вдруг эти воспитанные дети галдят.

— На голодный желудок? — возмутился Креня, потому что хозяйка даже не вспомнила о завтраке. — И не подумаю!

— Что-о?! — закричала Изольда. — И не подумаешь?! Да я сейчас, вот-вот… — И она сделала вид, словно собирается бежать на улицу и звать на помощь участкового милиционера Крутиуса: так она уже не впервые пугала птицу.

И хотя Креня в глубине своей вороньей души немного сомневался, что милиция может быть полезной Изольде с её цветочками, но страшное воспоминание детства снова заставляло его подчиниться…

— Лечу, уже лечу! — замахала птица крыльями. — Но хоть маковую росиночку!

— На уже, обжора, подавись! — «расщедрилась», пожалев птицу, Изольда и бросила ему заплесневелую обглоданную косточку.

Креня сначала обиженно и надменно отвернулся, но голод, как говорят, — не тетка, и он под презрительным взглядом, торопливо склевал едва заметные остатки курятины, утер клюв когтистой лапой и тенью сиганул в приоткрытую форточку.

Подлетая к летней кухни Валяйко, Креня ненароком зацепил металлическую кружку, которая висела на яблоневой ветке. Кружка со звоном упала на землю — и птица от испуга аж завис в воздухе. «Всё! — мелькнуло у него в голове. — Теперь уже точно сдадут в милицию!..» Но, к его удивлению, никто на звон просто не обратил внимания, поэтому Креня, уже осторожнее, примостился на нижней ветке и внимательно начал мотать на ус, простите — на клюв, — все, что происходило на кухне…

Олег наконец-то оправился от того, что увидел и услышал. Он поднялся с земли, пододвинул к себе низенький деревянный табурет, выключил газовую плитку — в баллоне уже кончался газ — и решил подробно выяснить, что же случилось.

— Прошу извинить, — обратился он как можно спокойнее к крылатой ящерке, которая умела говорить, — но мне не совсем понятно: вы говорите, якобы вы…

— Говорю, что слышишь! — не очень вежливо перебила его ящерка. — Я — дракон Минимакс Первый и пока что последний. — При этом «ящерка»-дракон расправила крылышки и забавно встопорщила роговые чешуйки на мордочке и колючки на длинном зеленом хвосте. — А когда некоторые лица, которые безосновательно, как я убедился, называют себе «homo sapiens», то есть человеком разумным, мыслящим, не понимают элементарных истин, то и нечего с такими разговаривать! — Минимакс закончил свою речь и высокомерно отвернулся, вперив радужные глазки, прикрытые веками с голубыми ресницами, в Лизку, которая стояла у плиты и улыбалась.

Олег не знал, что ответить этому спесивому, на его взгляд, чудовищу, тоже перевел взгляд на сестру.

— Чего улыбаешься? — недовольно сказал он. — Лучше бы взяла и убрала! Вон весь пол залила яйцами и замусорила скорлупой!

Лизка принялась убирать, а Олег немного успокоился, «выпустил пар», как сказал бы папа, и снова обратился к спесивой ящерке, которая называла себя Минимаксом:

— Насколько я понял, сударь, вы назвались драконом?

— Точнее не скажешь! — насмешливо улыбнулся Минимакс, если предположить, что маленькие крылатые ящерицы умеют улыбаться.

— Но насколько я знаю, — продолжал Олег, — про драконов научных данных нет. Разве что в сказках и былинах есть упоминания о них. Но это — выдумки. Да и вы, простите меня, что-то не очень похожи на тех драконов, о которых мне пришлось слышать и читать. Настоящие драконы — это гигантские драконы, которые дышат пламенем. Вы же по виду — обыкновенная ящерка, разве что с крылышками.

— Вот я сейчас покажу тебе ящерку! — пискляво воскликнул Минимакс. — Вот ты сейчас увидишь у меня! — И он просто на глазах у очень перепуганного Олега начал расти!

Вот Минимакс увеличился до размера морской свинки.

Вот он перерос кота!

Еще немного — и…

Олег, даже не представляя, что может произойти дальше, так сжал руки, что хрустнули пальцы. Но неожиданно Лизка, эта веселая, разговорчивая Лизка, смело подскочила к «ящерке», обняла её чешуйчатую шею, прижала свою золотистую голову к остроухой голове дракончика и нежным голоском, какого Олег до сих пор и не слышал, прошептала созданию в самое ухо:

— Минимаксик, дорогой, успокойся, пожалуйста! Неужели ты не видишь: братик шутит…

«Хороши шутки! — подумал Олег, но вслух ничего не сказал. — Вот так проглотит тебе это чудище — даже туфель не найдут!..»

Лизка еще крепче прижалась к дракончика, и тот — к большому удивлению Олега! — сразу стал уменьшаться.

Уменьшившись до размера обыкновенной ящерки, он сказал:

— А я что? Я — ничего. Но он же первый начал! — Минимакс махнул колючим хвостом на Олега. — Чего он «ящеркой» обзывается! Я же не говорю ему ничего обидного, хотя он тоже Котигорошек или, скажем, Добрыня…

Крыть было нечем. Олегу и правда до могучего телосложения наших знаменитых сказочных богатырей было очень далеко. Худющий — аж косточки сосчитать можно! — он еще и горбился так, что лопатки выпирали из-под майки, словно вот-вот из них прорастут крылья.

Меткое наблюдение никчемного дракона не просто обидело мальчика, а и заставило задуматься. Он сразу же дал себе слово заняться зарядкою уже не для родителей, а в первую очередь для себя.

— Откуда ты знаешь про Котигорошка и Добрыню? — поинтересовался Олег и даже не заметил, что перешел на «ты».

— Мне — да не знать! — буркнул дракончик. — Ваши богатыри столько моих предков напрасно уничтожили — не сосчитать! Силу им, видите ли, девать было некуда! Врагов земли Русской мало — так давай мощь свою на бедных дракончиках испытывать, бить чем попало им по головам: кто молотом, кто железной палицей, а кто и мечом… — И неожиданно горькая слеза выкатилась из радужного глаза дракончика.

— Минимаксик, не плачь! — погладила его мизинчиком по головке Лизка, а Олег добавил: — Не мучайся, то прошло…

Он, если говорить искренне, не очень верил дракончику, но побаивался, что Минимакс рассердится и снова начнет расти.

Олег уже убедился в его удивительном свойстве: стоило разозлить или обидеть дракончика, как он сразу же начинал увеличиваться. И до каких размеров он мог вырасти, Олег не представлял, а экспериментировать ему ну совсем не хотелось. Зато, если дракончику сказать несколько ласковых слов, подольститься комплиментом и приласкать — он сразу уменьшался до размеров обыкновенной ящерки.