— О, Джонни, я так боюсь. Я начинаю думать…

— Я тоже боюсь. Но у нас есть шанс. Стоит попробовать, а?

Она подумала о деньгах. Сто восемьдесят шесть тысяч!

— Да.

Несколько минут они молчали, потом Джонни сказал:

— Послушай, милая. Нужно, чтобы ты точно представляла себе, чем ты рискуешь. Я знаю, что это немного поздно, но у тебя еще есть время отступить.

Она посмотрела на него.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь?

— Откровенно говоря, — продолжил. Джонни, — я все время думаю: имею ли я право втягивать тебя в это дело. Рано или поздно меня найдут. Когда мафия приговаривает человека к смерти, его можно считать мертвецом. Я знаю, что я конченый человек, но если повезет, если я доберусь до денег, мне удастся купить шхуну и я смогу продержаться еще, может быть, год. Если сильно повезет, я смогу продержаться три года… Но не больше. Тот, кто связан со мной, также приговорен. Сейчас они, возможно, не будут тебя искать, но если они найдут нас вместе, то, когда найдут меня, а они в конце концов до меня доберутся, твоя шкура будет не дороже моей.

Фреда задрожала.

— Не говори об этом, Джонни. Пожалуйста.

— Нет. Об этом нужно говорить. У нас есть шанс прожить три года. Если это будет больше, то это будет исключением из правил. Я тебя прошу, милая, слушай, что я тебе говорю. Не думай, что если мафия накроет меня, она перестанет интересоваться тобой. Они так не работают. Они тебя будут искать. Ты можешь спрятаться, но рано или поздно кто-нибудь придет и поступит в твою дверь. И это будет мафия.

Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Но я хочу также, чтобы ты знала, чем рискуешь. Подумай хорошо. Мы можем выкрутиться, но ненадолго. Если я доберусь до денег, то смогу дать тебе большую сумму. Я даю слово. В этом отношении ты можешь не беспокоиться. Через полчаса мы будем в Джексонвилле. Ты можешь сойти с автобуса и остаться. Возможно, они будут заниматься розысками меня и оставят тебя в покое. У тебя есть немного денег и ты сможешь выкрутиться. Мне не хотелось тебе этого говорить, но это в твоих интересах выйти в Джексонвилле.

Она закрыла глаза, пытаясь подумать, но оказалось, что она ни о чем не может думать, кроме этих денег. Сто восемьдесят шесть тысяч долларов! Три года жизни? С этими деньгами так можно их прожить! Предположим, их все-таки схватят, как Джонни думает. Предположим, что их убьют, как Джонни убил этих двоих. Но что такое смерть в конце концов. Она пыталась ее представить как избавление от всего, но сто восемьдесят шесть тысяч долларов потратить за три года… Вот это жизнь! Закрыв глаза, она стала вспоминать свою жизнь. Такая жалкая, убогая жизнь. Грязный дом, убогие родители, вереница отвратительных мужчин, в конце концов Эд, и скука. Но на заднем плане появился страх, что придет день, когда постучат в дверь. Она прогнала его и открыла глаза. Ей удалось даже улыбнуться.

— Будем вместе, Джонни, навсегда.

Автобус продолжал ехать на север, и они, сидя на заднем сиденье, молчали, держась за руки. Но оба они знали, что несмотря на мрачное будущее, отныне они могут полностью принадлежать друг другу.

Сэми-негр выбрался из кровати около половины восьмого. Он чувствовал себя подавленно. Еще полусонным он направился в ванную. Через четверть часа он вышел оттуда выбритым и умытым и включил электрокофеварку. У него было много причин, чтобы чувствовать себя подавленным, но основная — из-за чего он не спал всю ночь, исходила от Шу. Они накануне разговаривали, и Шу потребовала триста долларов. «Нечего и говорить, чтобы я сохранила твоего выродка, — вопила она. — Иди, ищи деньги». У него не было денег. Джонни забрал все его сбережения. Он вынужден был признаться Шу, что у него нет таких денег.

Она внимательно посмотрела на него своими большими черными глазами. «Отлично, раз у тебя их нет, я обращусь к кому-нибудь другому. Бьянко давно хочет меня и он их выложит».

Сэми посмотрел на нее. Большая, крепкая. Трудно представить себе, что он ее может потерять. Он вспомнил Джека. Он уже давно присматривался к Шу, ожидая возможности заменить его.

— Дай мне время, дорогая, — жалобно сказал он. — Я, может быть, выкручусь.

— Я тебе даю шесть дней… Не больше.

Это была одна проблема. Затем его проклятый брат еще один раз влип. Приходила мать и просила сто пятьдесят долларов. «Ты же не позволишь, чтобы твой брат попал в тюрьму?»

Сэми пообещал сделать что-нибудь. Но что он мог сделать. И потом это место шофера мистера Джо… Водить «ролле» казалось приятным. Красивая униформа наполняла Сэми радостью и гордостью. Но он быстро понял, что работа совсем уж не такая и хорошая. Отвезя мистера Джо в бюро, он должен был сразу же возвращаться в дом, чтобы отвезти мисс Массино за покупками.

Можно было подумать, что она специально выбирает магазины, где невозможно поставить машину, и Сэми должен был крутиться изо всех сил, чтобы не попасть в пробку. И если он заставлял ее ждать, то что происходило! У нее был такой словарь!

Сэми с сожалением думал о тех днях, когда он собирал вместе с Джонни лотерейные ставки. Он боялся, конечно, но лучше бояться, чем выполнять эту каторжную работу. А вечерами они ездили в ночные кабаки. А он должен был оставаться в машине и ждать их до двух часов ночи, а иногда даже и больше. Они требовали, чтобы машина всегда выглядела безукоризненно. Зачем он взялся за эту работу? Он грустно одел свою униформу. Он должен отвезти мистера Джо в девять часов, а ему нужно, по крайней мере, полчаса, чтобы доехать к нему. Он пил кофе, когда вдруг зазвонил телефон. Сэми скривился. Это, наверно, Шу. Он поколебался, но потом снял трубку.

— Алло, Сэми.

Ледяная дрожь пробежала по спине. Это было слишком. Джонни!

— Да… это я, — ответил он приглушенно.

— Слушай, Сэми. Я хочу, чтобы ты сходил на автовокзал и посмотрел. Я хочу знать, наблюдают ли за ним.

— Мистер Джонни… Невозможно. У меня и так много неприятностей. Вы забрали мои деньги, а они мне сейчас очень нужны. У моего брата снова неприятности, а Шу опять беременна. Я вас умоляю, не просите меня ни о чем.

— Это важно, Сэми, — настаивал Джонни. — Совершенно необходимо, чтобы ты туда пошел. Если ты сходишь, я обещаю тебе вернуть эти деньги и добавлю еще три тысячи. Даю слово.

Сэми замер.

— Это серьезно, мистер Джонни?

— Я когда-нибудь обманывал тебя? Ты сходишь на автовокзал, и если за ним не наблюдают, ты получишь шесть тысяч долларов… Я обещаю.

Сэми колебался.

— А если за ним наблюдают?

— В таком случае, ты будешь за ними следить и как только наблюдение снимут, ты получишь свои деньги.

Сэми все еще колебался. Шесть тысяч долларов! Шу сможет сделать аборт, его брат избежит тюрьмы, а металлическая шкатулка снова будет полной десятидолларовыми билетами.

— Хорошо, мистер Джонни, я схожу.

— Я тебе позвоню завтра же в это время, — сказал Джонни и повесил трубку.

Сэми дрожал от страха. Но если у него будет шесть тысяч долларов, все его неприятности закончатся. А когда Джонни что-то обещает, то он всегда это выполняет.

Он одел кепку, быстро вышел из дома и направился в гараж.

А почему Джонни так необходимо знать об этом? Сэми втянул голову в плечи. Это могло означать только одно, но он отогнал эти мысли.

Сэми отвез Массино в контору.

— Быстрее вернись домой, — сказал Массино. — Мисс нужно сделать покупки. Сегодня вечером мы уезжаем. Она тебе все объяснит.

Он сделал паузу и посмотрел на Сэми, у которого лицо посерело от страха и блестело от пота.

— Что с тобой происходит?

— Ничего, патрон, — ответил Сэми, стараясь быть как можно меньше. — Я чувствую себя очень хорошо, патрон.

Массино что-то буркнул и вышел из машины.

Сэми посмотрел на автовокзал на другой стороне улицы и, поколебавшись, вышел из машины. Когда Маесило вошел в свою контору, он заметил Энди, смотревшего в окно.

— За работу! — пролаял Массино.

Энди оборвал его на полуслове, поднял руку и сделал знак подойти. Массино нахмурился и подошел к нему. Он увидел, как Сэми пересек дорогу, украдкой посмотрел по сторонам, поколебался и, наконец, вошел в автовокзал.