Участок дороги впереди был прямым, окаймленным деревьями, за которыми начинались джунгли. Меня раздражало, что грузовик едет так близко, сильно превышая скорость для такого транспорта. Я решил оторваться от него и прибавил газу. Моя машина рванулась вперед. Расстояние между мной и грузовиком увеличилось до нескольких сотен ярдов, но ехать все время на такой скорости мне не удалось. Впереди оказался огромный фургон, нагруженный овощами, который, естественно, еле полз. Я должен был притормозить, выжидая возможность обогнать его. К несчастью, встречный транспорт шел сплошным потоком. В результате грузовик с апельсинами снова оказался у меня на хвосте.
Это был весьма потрепанный грузовик с номером Майами. Голубой козырек не позволял рассмотреть водителя. Как мне показалось, появилась возможность обогнать впереди идущую черепаху, и я решил рискнуть. Пришлось пережить ужасно неприятный момент при выполнении обгона: я чуть не врезался в другую машину, шедшую на большой скорости. Я услышал его сигнал, когда он откуда-то вынырнул.
Я попытался успокоиться, но сигнальный колокол, предупреждающий беду, зазвучал у меня в голове сильнее, когда, посмотрев в зеркало заднего обзора, я убедился, что грузовик с апельсинами тоже сделал обгон и снова едет за мной. У нас обоих скорость превышала семьдесят миль в час.
Потом на короткое мгновение я увидел черную руку, покоившуюся на открытом окошке грузовика.
Чернокожий!
Слева от меня был глубокий ров, за ним деревья, дальше джунгли. Ров был предназначен для отвода воды в период тропических дождей. Я взглянул в зеркало. ГРУЗОВИК ИСЧЕЗ! Вспотев от напряжения, я посмотрел направо. Проклятый грузовик был рядом со мной! Он был слишком высоким, чтобы я мог разглядеть водителя, но я прекрасно понимал, что он планирует сделать. Он решил столкнуть меня в ров.
Инстинкт подсказал мне нажать на газ, но ведь это был не обычный грузовик: он тягался со мной в скорости. Поэтому я изо всей силы нажал на ножной тормоз, крепче вцепившись в руль на случай, если занесет задние колеса.
Тормоза в моей машине были прекрасными. С жалобным визгом покрышек грузовик промчался мимо меня, его заднее крыло поцарапало мое переднее. Мне с трудом удалось удержать машину на шоссе, но поскольку я ожидал того, что случится, все обошлось.
Но не для грузовика!
Его водитель был настолько поглощен задачей врезаться в меня, что, очевидно, не следил за дорогой. Его наружные колеса подмяли траву на самой обочине, и машина накренилась. Сдвинулись с места ящики с апельсинами, и грузовик сорвался в ров. Легкие ящики развалились, золотым потоком апельсины посыпались по рву. Тишину нарушил звук искореженного металла.
Я остановил машину и вылез наружу. Медлительный большой грузовик добрался до места аварии и остановился. Остановились встречные машины. Шоферы и пассажиры повылезали из машин. Вместе с ними я подошел к перевернувшемуся при падении грузовику. Мы заглянули в водительскую кабину.
И Сомбреро и Козья шкура наполовину высунули головы сквозь разбитое лобовое стекло. На них было страшно смотреть.
Стрелки часов на приборной доске показывали 18.30, когда я остановил машину перед отелем «Прыгающая лягушка». Мне пришлось задержаться на месте аварии до тех пор, пока не прибыла полиция, чтобы сообщить им, что я видел, как шофер груженного апельсинами грузовика утратил контроль и свалился в ров. Полицию больше интересовало, как ликвидировать образовавшуюся пробку и снова наладить движение.
— Эти черномазые ездят слишком быстро, — заявил возмущенно старший полицейский. — У этой пары хоть имелось основание. Грузовик был угнан.
Об этом я догадался. Я сказал офицеру, что очень спешу. Он предупредил, что меня, возможно, вызовут в качестве свидетеля, но едва ли.
Подъезжая к Сирлу, я в уме дал оценку случившемуся. Я не сомневался, что была предпринята попытка покушения на мою жизнь. Отныне и далее мне следует вести себя осторожнее. Меня очень интересовало, предупредил ли Бенболт Рейза о том, что я знаю о существовании банды торговцев наркотиками. Это было вполне возможно, все зависело от того, сколько ему заплатили за то, чтобы он провернул дело с продажей фабрики.
За столом администратора я нашел старого Абрахама. Он заулыбался во весь рот, увидев меня.
— Где мисс Пегги? — спросил я.
— Здесь в офисе, мистер Уоллес, разговаривает с мистером Поллаком, нотариусом. Вы слышали о большой новости? Мисс Пегги богата.
— А где ее отец?
Он сразу перестал улыбаться.
— Он в постели. Такая жалость. Боюсь, осталось немного жить.
Я постучал в дверь офиса и вошел.
Поллак сидел в шезлонге. Пегги находилась за письменным столом. Они намеревались распить бутылку шампанского.
— Привет, Дирк! — воскликнула Пегги с приветливой улыбкой. — Где вы пропадали?
Она достала третий фужер.
— Мы празднуем! Присоединяйтесь!
Я прошел к столу.
— Это не для меня, но благодарю… Что вы празднуете?
— Я продала лягушачью фабрику… Гарри все оставил мне. Теперь я богата.
Я придвинул стул и сел на него верхом.
— Быстрая работа. Его даже не ‘Похоронили.
— Расскажите ему, мистер Поллак. Я хочу, чтобы он все узнал! — сказала она, налила шампанского в бокал и протянула его мне. — Выпейте, Дирк. Вы так же участвуете в этом празднике, как и я.
После этого мне не оставалось ничего иного, как поднять бокал в ее честь, отпить немного и снова поставить на стол.
— Да, мистер Уоллес, есть все основания ее поздравить. Она поступила благоразумно, посоветовавшись со мной.
— Как только этот адвокат из Майами, мистер Бенболт, сообщил мне о завещании Гарри, — вмешалась Пегги, — и о том, что я могу продать фабрику, я вспомнила о том, что вы мне говорили, побежала к мистеру Поллаку, и он был со мной, когда приехал покупатель, мистер Рейз.
Поллак наградил меня своей старомодной улыбкой.
— Откровенно признаться, мистер Уоллес, с виду он мне страшно не понравился, но показался человеком дела. Он объяснил, что намерен купить фабрику, что промедление тяжело отразится на обслуживающем персонале, к тому же можно потерять клиентуру. Мне это показалось разумным. Он предложил за фабрику двести пятьдесят тысяч. Я решил, что цена подходящая. Я напомнил, что завещание мистера Везерспуна еще не утверждено. Он ответил, что его адвокаты уверены, что фабрика принадлежит мисс Пегги, а в отношении утверждения завещания никаких проблем не будет. Если же он будет ждать официального утверждения завещания, фабрика упадет в цене. Мне пришлось с этим согласиться. Он предложил пятьдесят тысяч наличными, а после утверждения завещания остальные двести тысяч. Если Пегги согласна взять задаток, он завтра же пришлет своего управляющего на фабрику, весь штат сотрудников остается на местах, снабжение ресторанов не нарушается. Предложение было вполне подходящим, поэтому я посоветовал Пегги подписать договор, так что с завтрашнего дня новым владельцем фабрики является мистер Рейз, если, конечно, завещание мистера Везерспуна не будет признано не имеющим силу. Это представляется маловероятным.
Он погладил свою бородку и улыбнулся.
— Однако после долгих споров я заставил мистера Рейза включить в договор пункт о том, что пятьдесят тысяч долларов не будут возвращены в том случае, если окончательная сделка не состоится по вине той стороны.
Он вновь улыбнулся.
— Когда в сделке одна из сторон слишком заинтересована в ее заключении, вторая сторона при известном опыте знает, когда можно завинчивать гайки.
Он наклонился вперед и похлопал Пегги по руке.
— Таким образом, что бы ни случилось, у этой молоденькой девицы теперь в банке спокойно лежат пятьдесят тысяч долларов.
Мне очень хотелось сказать, что сделка не будет заключена, потому что через несколько дней фабрика будет наводнена людьми из отдела борьбы с наркотиками, а Рейз и Стобарт окажутся за решеткой, но зачем им портить этот счастливый момент. Ну а шампанское стоило выпить за предусмотрительность мистера Поллака: эти пятьдесят тысяч у Пегги никто не отнимет.
