– Да ничего особенного. Сказал, что он вам посоветовал устроиться в больницу и отключить аппарат у Нины. Это так?

– Да.

– Странно, что он не стал шантажировать напрямую, а пошёл к Кастильскому. И откуда столько денег взял, чтобы всё это установить? Схожу завтра к этому колдуну-экстрасенсу, поговорю с ним по душам. Теперь не отвертится.

– Не стоит, Олег. Наверно, у него был свой интерес. А какой – он не скажет. Кроме того, это опасно. Кастильский обладает большими связями. Он может вас уничтожить, если ему будет грозить разоблачение.

– Плевать. Я ему все выскажу. Не могу понять, как он это делает.

– Что именно?

– Ну, вызывает ко мне Северцева, где бы я ни находился. Его призрак является ко мне, говорит что-то туманное, непонятное. Думаю, это все штучки колдуна. А я думал…

– Вы думали, что это на самом деле призрак?

– Нет, я считал, Кастильский поможет мне найти убийцу Григория. Ну, уж не судьба. Видно придётся самому все доводить до конца.

Дверь мне открыла Матильда Тихоновна.

– Проходите, господин Кастильский вас ждёт, – произнесла она, как всегда надменно.

Колдун восседал в кабинете за письменным столом. Не заметил ни малейшего волнения на лице, хотя, наверняка, он понимал, зачем я пришёл. Я прошёл к столу и торжественно высыпал устройства, вывернутые из стен, потолка и пола дома Колесниковых.

– Зря вы это сделали, – на лице Кастильского возникла снисходительная улыбка.

– Вы мне угрожаете? – поинтересовался я, хотя по поведению колдуна не заметил, чтобы тот испугался.

– Боже упаси, – он мягко улыбнулся. – Олег, вы ведь все равно верите мне. Ну, признайтесь. Садитесь, мы поговорим. Вы нуждаетесь в этом.

Кастильский впервые назвал меня по имени, но это не выглядело подобострастием, желанием польстить, втереться в доверие. Я плюхнулся в кресло и холодно произнёс:

– Понять не могу двух вещей: откуда Пётр Максимов взял такие бабки, чтобы оплатить вашу работу. Явно не по карману уголовнику. И второе: как вам удаётся вызывать ко мне призрак Северцева.

Кастильский откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на животе.

– Эти устройства были установлены по заказу Константина Григорьевича Максимова, – объяснил он спокойно. – Он хотел таким образом защитить тех, кто потом стал бы жить в его доме. Естественно, они не действовали при его жизни.

– Вранье. Тогда бы Екатерина знала бы об этом.

– По какой причине Константин Григорьевич не сказал племяннице, я не знаю. Но именно эти устройства и спасли недавно жизнь вашему другу, Владу Самарину. На ваше счастье, вы не стали искать их в подвале и демонтировать.

Я вздрогнул от неожиданности.

– Не волнуйтесь, я не собираюсь вас шантажировать. Я вас не боюсь, – проговорил он доброжелательно. – И никому не выдам вашу тайну.

– Почему же вы раньше не сказали об этих устройствах новым хозяевам дома? Ведь Сергей Колесников мог умереть! Екатерина осталась бы совершенно одна, с двумя детьми на руках! Вложили в руки Петра орудие убийства.

– Поймите, Сергей Колесников совершил преступление. Он должен был понести наказание. Понимаю, вам очень неприятно.

– Неприятно?! Это мерзко.

– Успокойтесь. Нам надо серьёзно поговорить. Я хочу вам помочь. Поверьте, – в голосе колдуна звучало только сожаление.

– Зачем? Откуда такая расположенность к совершенно незнакомому человеку?

Кастильский помолчал, и лишь через долгую паузу ответил:

– Я впервые увидел человека с таким неуёмным желанием победить зло. Вы думаете, что я вызываю с помощью технических устройств призрак Северцева к вам? Нет. Я тут ни при чем. У вас образовалась стойкая духовная связь с Григорием, поэтому и предлагаю вам выяснить, кто же его убил. Проведу сеанс, но должен сразу предупредить, это очень опасно.

Пару минут я переваривал слова Кастильского, испытывая гамму чувств, от смутной тревоги до безумного любопытства. Колдун завлекал меня в рискованную, но безумно интересную игру.

– И в чем заключается опасность?

– Когда я введу вас в транс, вы попадёте в то самое место и время, когда был убит Северцев. Окажитесь на его месте, будете видеть всё его глазами. Но если вы слишком эмоционально воспримете происшедшее, в момент убийства у вас может не выдержать сердце. Поэтому я вас и предупреждаю. Вы можете отказаться.

– А почему вы не предложили этого раньше? Только теперь, когда я получил ясные доказательства, что вы снабжаете людей устройствами, которые вызывают нечистую силу…

– Господи, я совершенно не боюсь разоблачения, – перебил меня Кастильский с коротким смешком. – Если вы напишите, сделаете мне бесплатную рекламу. Я предлагаю это по одной-единственной причине: ваша связь с Северцевым стала очень прочной. Поэтому я могу переместить ваше сознание. Впрочем, гарантий дать не могу.

– Можете сделать прямо сейчас? – быстро поинтересовался я.

– Сейчас нет. Вы должны эмоционально подготовиться. Ваши мысли слишком заняты одной особой… Кстати, должен вас предупредить – ей что-то угрожает.

– А что именно? – встрепенулся я. – Откуда исходит эта угроза?

– Человек, заключивший сделку, пока не смог выполнить требования князя Тьмы. А времени остаётся все меньше.

– Это очень расплывчато, – разочарованно протянул я. – Абсолютно ничего не даёт.

– Если бы человеку была бы дана возможность совершенно ясно предсказывать какие-то события, он стал бы вровень с Богом. Всё, что я ощущаю, мысленно представляю – опасность исходит от какого-то движущего объекта.

Господи, когда же я смогу, наконец, увезти её отсюда! От Мельгунова, от Розенштейна, пронеслись в голове мысли. Я жаждал услышать это от Кастильского, но он так ничего и не сказал.

Я вышел от Кастильского в растерянности. Я считал, что он испугается разоблачения. А он дал понять, что я – в его руках. Если задуматься, то мною давно манипулировали все, кому не лень: Розенштейн, Верхоланцев, Милана. Они все использовали меня для своих целей. Розенштейну нужно, чтобы я участвовал в шоу, Верхоланцеву, чтобы играл в фильме. А Милана служила приманкой, из-за которой я остался в этом городе, хотя мог плюнуть на всё и уехать. Я разоблачил колдуна, помог Колесниковым избавиться от призраков. Что меня держит? Только Милана. Я остановился на мостике, переброшенном через речушку, которая весело журча по камням, убегала в густые заросли. Милана может обманывать меня, держать меня на коротком поводке. Я верю ей, потому что хочу верить. Потому что люблю. Но все тягостные думы закрыло безумное желание увидеть Милану.

Я ринулся к остановке, словно за мной черти гнались, вскочил в трамвай.

Издалека увидел шумную толпу техников, актёров массовки, и шикарный ретромобиль, благодаря которому и попал в съёмочную группу. Вышел на остановке, в глаза бросилась вывеска над входом в кафе, где я встретил Розенштейна и Лифшица. Кажется, это было так давно, совсем в другой жизни.

– Олег, добрый день! – услышал я голос Лили. – Вы вовремя, сейчас будем репетировать в ботаническом саду.

Лиля выглядела измученной и подавленной, но изо всех сил пыталась это скрыть. Под глазами фиолетовые круги, лицо бледное до восковой желтизны. Я только открыл рот, чтобы поинтересоваться, в чем дело, но она быстро исчезла.

Я подошёл к гордо возвышавшемуся на площади длинному, сигарообразному автомобилю с открытым верхом, воскресавшему в памяти королёвские кареты. Любовно провёл по отделанным белой кожей сиденьям, ощутив приятную на ощупь поверхность.

– Нравится?

Я поднял глаза и увидел Верхоланцева, который опирался на изящную тросточку с набалдашником в виде головы льва. – Красивая тачка. В старых машинах есть особая стать, как в породистых рысаках. Смотришь и наслаждаешься. А ты ездить-то на таких умеешь?

– Конечно, – усмехнулся я.

– Ну-ка, покажи.

Я проверил зажигание, достал из багажника «кочергу», завёл. Тачка мягко снялась с места, я проехал вперёд, лихо развернув, остановился около Верхоланцева.