Литмир - Электронная Библиотека

Мельгунов спрятал зеркальце, сделав вид, что задумался и снисходительно ответил:

– Ну ладно, давайте сразу на камеру репетировать. Чего время терять? У меня ещё дела есть.

Дела у него, сволочь, а у остальных не дела, а так, погулять вышли. Верхоланцев подёргал себя за усы, повращал глазами, видимо, пытаясь остановить поток матерных ругательств, непроизвольно рвавшихся наружу.

– Хорошо, переодевайтесь, и начнём сразу на камеру. Кирилл, как у тебя?

Кирилл сморщил лоб, подошёл ближе и пробормотал:

– Дмитрий Сергеевич, свет – говно.

– Да знаю я. Как получится, так получится. Плевать.

Я шёл по коридору от мамы Гали с нарастающим чувством дискомфорта, то ли из-за того, что придётся вновь работать вместе с Мельгуновым, то ли по какой-то другой причине. Пытался из какофонии мыслей, уцепиться за ту, что ускользала, как маленькая паутинка в глазу. Лёгкий порыв ветра пробежал по руке, мелькнул знакомый силуэт, я ускорил шаг, свернул за угол. Никого.

В студии суетились техники. Лохматый и злой, как черт, Кирилл обходил камеры, бормоча ругательства себе под нос.

Я плюхнулся на диван, открыл сценарий, ещё раз прокручивая в голове сцену. Вошла Милана, одетая в ярко-алое обтягивающее платье, ободряюще улыбнулась мне.

– Ну что же, давайте начинать, – скомандовал Верхоланцев, оглядывая гостиную. – Олег, приготовься. Револьвер тебе дали?

Я кивнул, распахнув пиджак, продемонстрировал кобуру. Верхоланцев вздохнул и сделал отмашку рукой. Я уселся на диван перед столиком, бездумно листая книгу. Дверь распахнулась, влетел Мельгунов. Увидев меня, скривился и манерно продекламировал:

– Франко, как ты посмел явиться сюда?!

Я медленно подошёл к камину, повертел в руках безделушки, выставленные на полке.

– Винченто, не ты меня пригласил, а дон Марчиано.

– Я знаю, зачем ты пришёл. Испортить нам настроение своим присутствием. Ты по-прежнему пытаешься вернуть Изабеллу, но никогда её не получишь! И знаешь почему?

Я бросил на него снисходительный взгляд. Мельгунов очень сильно переигрывал, произносил слова в соответствие с ролью, но эмоции вкладывал личные, откровенно выказывал неприязнь, даже ненависть ко мне.

– И почему? – я вальяжно развалился на диване, расставив широко ноги.

– Изабелла ушла ко мне, не потому что разлюбила тебя! Потому что я – величайший пианист в мире, а ты – ничтожество, негодяй, который остаётся на свободе, благодаря лишь высоким покровителям!

Мельгунов откровенно любовался собой, а выглядел удивительно комично, в оплывшем лице, будто в сдобном тесте, торчали глаза, круглые и плоские, как пуговицы, лишённые жизненного блеска. Вошла Милана, остановилась, изучая нас.

– Винченто, строишь из себя звезду, а сам нищий, как церковная крыса, – сказал я. – Женщине нужны драгоценности, красивые платья, меха, дорогие машины. А что ты можешь дать, кроме своего тщеславия? – произнёс я с насмешкой.

– Мне не нужны твои побрякушки, Франко, – подала голос Милана. – Я говорила это много раз. Я люблю Винченто и никогда к тебе не вернусь!

Я вскочил с дивана, подошёл к ней.

– Белла, никто не будет тебя любить так, как я. А этот выскочка думает только о себе. Ты ему не нужна.

– Он будет любить тебя, Белла, будет верен тебе, – кривляясь, произнёс Мельгунов. – Не прикоснётся больше ни к одной женщине. Только Белла не знает, как ты поиздевался над девушкой, которую взял вместе со мной в заложники, когда недавно грабил банк. Ну-ка припомни, Франко, что ты с ней сделал? Привязал к дереву, а потом?

– Лжёшь, мерзавец! – прорычал я, к лицу прилила кровь, поднялась ярость в груди, будто на самом деле Мельгунов открыл Милане правду о моих похождениях.

– Ах, это неправда? – издевался Мельгунов. – А почему ты злишься? Я выдал твою сокровенную тайну? Может, стоит ещё кое-что припомнить? Все, что я узнал о тебе?

Я выхватил кольт из воронёной стали, взвёл курок. Хотел нажать на спусковой крючок, но что-то мешало, я пытался преодолеть упорство изогнутой металлической пластинки. Милана быстро заслонила Мельгунова своим телом. Прогремел выстрел, из ствола вырвалось сизое облачко, кислый запах пороха шибанул в нос. И в ту же секунду раздался резкий вскрик Миланы.

Глава 16

Верхоланцев, белый, как мел, с широко раскрытыми глазами, пытался что-то сказать, открывал рот, закрывал, но не издавал ни звука, как рыба, выброшенная из воды. На подкосившихся ногах я доплёлся до дивана, плюхнулся. Откинув барабан револьвера, высыпал на руку патроны.

– Где Дятлов! Где он, твою мать! – у главрежа, наконец, прорезался голос. – Быстро сюда! Убью, сволочь! Мерзавец! – орал он.

Я сидел, опустив плечи, сжимая в кулаке патроны. Вспомнил, как во время съёмки, тусклые глаза Мельгунова вспыхнули, когда я вытащил револьвер. В последнюю секунду мимо меня проскользнул знакомый мерцающий силуэт, и руку словно отвела невидимая сила. Я промахнулся. Услышал вскрик, мелодичный звон расколовшейся вазочки на камине. На длинной белой перчатке Миланы на уровне плеча осталась пороховая пыль, стало расплываться алое пятно. Мельгунов, подскочив на месте, зашёлся в истерике:

– Он хотел меня убить!

И ринулся из павильона в коридор, увлекая за собой охранников. Милану окружили со всех сторон, загалдели, шумели. В павильон вбежал худенький рыжеватый юноша, почти мальчик, в синем комбинезоне и остановился на пороге, трясясь от страха. Верхоланцев, подпрыгнув на месте, заорал:

– Арсен, где Дятлов, твою мать! Кто заряжал револьвер?! Убью мерзавца, задушу своими руками!

Арсен стал белым до восковой желтизны, затрясся крупной дрожью, на подгибающихся ногах подошёл к разъярённому главрежу.

– Ну что ты молчишь, урод! Кто заряжал револьвер?! – орал багровый от злости Верхоланцев.

– Это … я… я заряжал, – ответил упавшим голосом парень.

Верхоланцев прожёг его гневным взглядом и прорычал:

– Зачем ты, идиот, зарядил боевые патроны?! Кто тебе сказал это сделать?! Кто?!

– Я не заряжал боевыми … – забормотал Арсен. – Я холостые поставил. Из коробочки взял. Мне Антон Николаевич показал.

Верхоланцев откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Казалось, он растерял все силы на вопли. Я подошёл к парню и сказал:

– Неси эту коробочку сюда.

Он бросил на меня испуганный взгляд и мгновенно испарился.

– Зря ты ему это сказал, – почти спокойно проронил Верхоланцев, не открывая глаз. – Теперь мы ни его, ни коробку с патронами не увидим. Твою мать, как надоело с ментами разбираться. Скажи, Верстовский, почему, когда кто-то хочет убить Милану или меня, ты постоянно оказываешься рядом?

– Вы думаете, я сам это организовываю? – с усмешкой поинтересовался я. – Меня тоже пытались убить. И не раз. Вначале в воду скинули, на яхте, потом какой-то мерзавец подушкой задушить хотел, вчера напали два отморозка, с ножом и кастетом. В трамвае.

– О как, – Верхоланцев открыл глаза и с интересом взглянул на меня. – Ну-ну. Рассказывай. И кто во всем этом виноват? Знаешь? Ну, репортёр хренов, ведь уже пронюхал что-то? Понятно, не доверяешь.

Я совсем не жаждал рассказывать о сделке Мельгунова с силами Тьмы. Верхоланцев точно поднял бы меня на смех.

– Какой же ты ублюдок все-таки, Верстовский, – изрёк Верхоланцев угрюмо. – Я тебе позволяю трахать мою жену, а ты не можешь рассказать об элементарных вещах. Видеть тебя не желаю. Пошёл вон.

– Дмитрий Сергеевич, я хочу вам сказать – организуйте охрану Миланы, ей грозит смертельная опасность. И вам тоже, – быстро проговорил я, вставая.

Верхоланцев остановил меня за рукав и усадил рядом.

– Давай рассказывай дальше, – приказал он.

– Я катал Милану на катере, мы заехали на один островок и там…

– Знаю, она рассказала мне об этом. Дальше.

Я тяжело вздохнул, набираясь решимости.

– Рядом с вами есть человек, который хочет завладеть душой Миланы, и, по-видимому, вашей тоже.

Я бросил на Верхоланцева изучающий взгляд, как он среагирует, но он на удивление серьёзно воспринял мои слова.

48
{"b":"281138","o":1}