— Отлично, — отвечает он. — Чувствуешь себя лучше?

— Намного, — соглашаюсь я и перевожу взгляд на пакет.

Люк игнорирует пакет и обходит его, чтобы обнять меня.

— Нам выйти поужинать?

Черт побери, нет.

— Мы могли бы заказать пиццу? — предлагаю я.

— Нет, нам нужно выйти.

Эм.

— Как насчет Серафины? — нам не придется надевать пальто, и мы вернемся в течение часа, если не придется ждать.

— Хмм, — Люк накручивает на пальцы мои волосы. — Я думал о Ломбарди. Это же твой любимый ресторан.

— Но он в сорока пяти минутах отсюда! — ляпнула я.

Люк отступает и хмурится.

— Ты пробыла взаперти весь день, я подумал, тебе понравится идея поехать на ужин.

Я настоящая шлюха. Я могу думать только о том, что находится в том пакете и что Люк может со мной сделать при помощи этого. Я еще раз, украдкой, смотрю на пакет и натягиваю улыбку.

— Ты прав. Звучит отлично.

Люк замирает, молча смотрит на меня, затем уголок рта выдает его.

— Ты никуда не хочешь идти, бесстыдница. Ты практически умоляешь меня взять пакет и за волосы тащить тебя в спальню.

Я сглатываю. Это правда.

— Иди в мой кабинет, — говорит он.

Оказывается, у его стола отличная высота для импровизированного смотрового стола.

— Ощущение такое, словно я внутри снежного шара! — я укутана в одеяло, и лишь кончик носа высовывается наружу, мы в спальне Люка, двери которой выходят на террасу. Раннее утро, солнце еще не взошло. Позади меня, Люк лежит, опираясь на подушки и наблюдает за мной.

Внизу, Филадельфию окутало снежным одеялом, который продолжает падать.

— Так красиво, — я оборачиваюсь и замечаю усмешку Люка. — Люблю когда идет снег.

— Я люблю тебя.

Я правильно расслышала? Я перевожу внимание со снегопада снаружи на Люка. Одеяло натянуто до талии, грудь обнажена.

— Возвращайся в постель. — он протягивает руку, подзывая меня к себе. Я медленно подхожу к кровати, но останавливаюсь, не забираясь в постель. Это просто вырвалось? Он собирался сказать это? Он на самом деле сказал или мне послышалось? Дерьмо. Теперь, я просто стою здесь и это неудобно. Мне сказать, что я не расслышала его? Нет. Для этого слишком поздно. Теперь, я нервничаю. Я ерзаю и смотрю на него из-под ресниц.

Он ухмыляется:

— Ты хочешь, чтобы я снова сказал это?

— Ага.

— Тащи свою задницу обратно в кровать.

Я вздыхаю и закатываю глаза, а он смеется.

— Я люблю тебя, Софи, — повторяет он, и я улыбаюсь. — Теперь, тащи свою задницу обратно в постель, чтобы я мог показать, как сильно.

— Хочу вафель, — говорю я, когда вновь обрела способность говорить. — Я люблю вафли, — поворачиваю голову и ухмыляюсь Люку.

— Что еще ты любишь?

— Сироп.

— И?

— Взбитые сливки.

— Ты можешь высосать взбитые сливки из моего члена, если хочешь.

— Я люблю сосать твой член.

— Ты бы больше полюбила мой член в своей заднице.

— Может, позже, — подмигиваю я.

Он обнимает меня и переворачивает, оказываясь сверху, поднимает мои руки и держит их над моей головой, кусая за шею.

— Дразнишься.

Я ерзаю под ним, пытаясь потереть клитор, но Люк держится вне досягаемости.

— Это вы дразнитесь, доктор.

— Ты хочешь прямо сейчас? — одной рукой он держит мои запястья, а второй поддразнивает меня. Он скользит в меня пальцем, покрывая его моей влагой, а затем выскальзывает наружу, чтобы засунуть палец мне в попку.

Я хрюкаю, стону или хныкаю, не уверена, что вырывается у меня изо рта. Он уже делал так пальцем и мне это нравилось. Это так неправильно, запретно, грязно. Ощущения разные, но похожие.

— Скажи, что ты хочешь этого, Софи.

— Нет, — качаю я головой, но трусь о его руку, ободряя его. Палец скользит наружу, а внутрь уже входят два пальца.

— Ммм, — я сосу нижнюю губу и выдыхаю. Люк кладет палец на клитор и начинает потирать его, пока пальцами другой руки растягивает мою задницу.

— Тебе нравится, малышка?

— Да.

— Скажи, что хочешь мой член в своей попке.

— Нет. Заставь меня кончить.

— Такая требовательная, маленькая нахалка.

— Пожалуйста, Люк! — мне необходимо кончить, прямо сейчас. Я кончила около десяти минут назад, но мне снова нужно освобождение.

Люк скользит вниз по моему телу и заменяет палец ртом, сосет клитор и нежно покусывает его зубами. Я кончила с такой силой, что кажется, отключилась на секунду. Он тянет меня к себе и гладит мой затылок, затем бережно несет меня в душевую кабину, где начинает намыливать с головы до пят. В этом нет ничего сексуального. Просто чувствуется забота.

Я откидываюсь на грудь Люка, а вода льется на нас сверху. Он моет мои волосы и тянет мою правую руку вверх, помещая ладонь на свою шею. Я массирую его шею, пока он намыливает мою грудь пеной. Я вздыхаю от удовольствия. Я могла бы простоять в этом душе весь день, если бы так сильно не хотела вафли.

Секундочку.

— Ты обследуешь мою грудь? — спрашиваю я.

Люк убирает мою правую руку со своей шеи и поднимает левую.

— Да.

Я убираю руку.

— Люк, это так странно.

Он берет меня за руку и кладет ее обратно на свою шею.

— Ты проверяешься каждый месяц? — он целует мочку моего уха.

— Нет, — признаю я. Мне двадцать один год, хочу добавить я угрюмо. Мои сиськи идеальны.

— Я не хочу, чтобы с твоими прекрасными сиськами что-нибудь случилось, — говорит он, продолжая. — Они мои.

Ладно, это были слова пещерного человека. Тем не менее, я хочу нагнуться и попросить трахнуть меня, как его душе угодно, думаю это было бы эффективно. Вместо этого, я поворачиваюсь, прерывая его осмотр, и обнимаю за шею, чтобы притянуть для поцелуя. Потом отталкиваю его и выхожу из душа.

— Эй, — протестует он.

— Вафли! — выкрикиваю я, вытираясь.

— Нам нужно пройтись по магазинам, в эти выходные, — объявляет Люк, заходя на кухню, несколько минут спустя.

— Как по-домашнему, — комментирую я. — Я думала, миссис Джиггер делает все покупки за тебя. Не хочешь включить смазку в список продуктов?

Он шлепает меня по заднице и опирается руками на столешницу, с двух сторон от меня.

— У меня полно смазки, дерзкая ты шлюшка, ты только скажи, — он целует мою шею и отталкивается от столешницы. — Тебе нужно платье.

— Для чего?

— Для торжества. Я говорил тебе об этом.

— Уверена, что нет, — он не говорил. Джина говорила.

— Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, Софи. Оно на следующих выходных, поэтому, сегодня мы должны найти платье.

— У меня ланч с Бойдом.

Люк щелкнул челюстью и начал потирать висок.

— Зачем?

— Зачем? — спрашиваю я, перекладывая вафли с плиты на тарелку. — Он мой брат. Мне нужна причина, чтобы пообедать с ним?

— Да.

— Извини? — я замираю с мерным стаканом у вафельницы. Люк подходит к кофеварке и наблюдает, как кофе капает в кружку.

— Разве, я неясно выразился?

Остолбенев, я смотрю на него несколько секунд, затем заливаю смесь в вафельницу и снова перевожу внимание на Люка. Он прислонился к столу и скрестив руки на груди, потягивает кофе из кружки.

— Ты становишься главным, когда речь заходит о моих встречах с братом?

— Ты под моей ответственностью.

Не знаю, смеяться мне или ударить его.

— Хорошоооо, — отвечаю я, растягивая слово. Нет, не хорошо, но Люк, в силу возраста, должен лучше разбираться в тонкостях женских ответов. Есть около двадцати определений слова хорошо, когда ты разговариваешь с женщиной.

— В последний раз, когда ты виделась с Бойдом, он напоил тебя, — Люк берет предложенную мной тарелку и садится за стол, чтобы позавтракать у окна, но взгляд удерживает на мне. Я перекладываю последнюю вафлю на тарелку и сажусь напротив него.

— Бойд не спаивал меня, я сама напилась, — говорю я, тщательно взбалтывая баллончик со взбитыми сливками.

— Ему не стоило позволять тебе.