Мне снова захотелось сказать ему все, и я прикладывала все имеющиеся силы, не давая себе это сделать. Казалось, слова эти уже на моем языке, вот-вот готовы спорхнуть с него, но я держалась, а гул в ушах раздавался все громче.

Только бы выдержать...

Моя кожа словно обратилась в каменную и все время сжималась, создавалось впечатление, что она вот-вот начнет давить мои внутренности. Дышать с каждой секундой становилось все труднее, сердце билось все медленнее. От боли во всем теле по щеке скатилась слеза, но я старалась держаться.

- Да пойми ты, я не желаю ничего плохого, никому. Скорее даже наоборот - я хороший, - говорил он, поднявшись на ноги, обойдя меня и принявшись обыскивать мои карманы. - Я делаю это во благо каждого человека.

Хороший, во благо человечества - пронеслись мысли в моей голове, и по какой-то неведомой мне причине эти слова казались правдой. Я была готова без каких бы то ни было доказательств верить каждому слову этого человека, обыскивающего меня с головы до пят.

Он обшарил мою куртку, а потом его руки переместились в район груди, скользнули на живот. Но я не ощущала смущения и неудобств. Все это ради человечества, ради всех и каждого.

Все так и должно быть.

Его руки прикоснулись к моим ногам, по ткани джинсов начали спускаться вниз. Какая-то часть меня все еще пыталась противостоять той вере, которую он внушал мне, но его доводы с каждой секундой становились все более значимыми, и стена, возведенная мной в голове, казалось, вот-вот обратится в пыль.

Я попыталась переключить свои мысли на что-то другое, но все казалось ничтожно малозначимым в сравнении с этим человеком и его глобальными помыслами, желанием помочь всем и каждому. И я не должна мешать этим деяниям. Наоборот, нужно помочь во что бы то ни стало.

Меня словно охватил паралич. Своего дыхания я не чувствовала, сердцебиения тоже, будто превратилась в куклу, ведомую лишь одним желанием помочь ему.

- Так, похоже, у тебя его действительно нет, - усмехнулся он, обошел меня и снова сел в кресло. - Так что, скажешь, куда ты его дела? Запомни, это во благо каждого из нас. Ты можешь помочь всем.

Больше я не могла сопротивляться. Все рациональные мысли ушли, спрятались, исчезли. Нужно рассказать ему про диск.

Обязательно.

- Он в почтовом ящике Виталика, - сорвались слова с моих уст.

- Спасибо, - усмехнулся он. - Ты только что помогла всем и каждому на этой планете. Теперь встань и пройди сюда, - он указал рукой на запертую дверь, за которой днем умерла бабушка Виталика.

Я, словно движимая какой-то неведомой силой, поднялась на ноги. Все вокруг показалось таким красивым, эстетичным - старые пожелтевшие обои на стенах, заполненная окурками пепельница на столе, мебель еще советского образца, ночная темнота за окном. В ушах что-то гудело, пищало, щелкало, но это казалось самой прекрасной музыкой на свете.

Все так красиво.

Наверное, так и должен выглядеть рай.

Я сделала шаг, еще один, и каждый мне давался с такой легкостью, будто мое тело ничего не весило. Впервые в жизни мне было так легко идти.

Я открыла дверь и в маленькой освещенной комнатушке увидела Виталика. Он лежал на узкой кровати, его рот был раскрыт, а глаза сомкнуты. Он словно уснул и видел сны о чем-то хорошем, возвышенном, прекрасном, идеальном.

И даже он выглядел красивым.

Я наслаждалась. Хотелось прыгать, танцевать, радоваться. На миг я ощутила себя на прекрасной лесной поляне, украшенной соцветиями голубых и нежно-фиолетовых цветков.

- Держи, - послышался голос за спиной, и в мою руку лег холодный металл. Но даже это прикосновение доставляло неимоверное удовольствие.

Наручники. В моей руке были наручники.

Самые чудесные наручники в мире.

- Прикуй себя к батарее, - сказал самый приятный на свете голос, и мне незачем было сопротивляться.

Я подошла к окну, взглянула в прекрасную черноту московской ночи, надела наручник на запястье, второй же прицепила к газовой трубе. Мои пальцы сами делали все это, а мозг получал нескончаемое наслаждение.

- Теперь я заберу диск и уйду, - звучал мелодичный, словно песня ангела, голос. - Вы больше мне не нужны. Но запомни - все это было нужно ради тебя, ради Виталика, ради каждого взрослого и ребенка.

Да, только так.

Мне было хорошо. Приятно стоять, приятно дышать, наручник, сдавливая руку, доставлял небывалое удовольствие. И как я могла жить раньше, не видя, не зная этого всего?

Звук прекратился, послышались шаги.

В голове закружилось, перед глазами появились разноцветные мушки. Я почувствовала, что вспотела. С головы до пят. А неземная красота вокруг меня рассеивалась, таяла с каждой секундой.

Все вокруг потемнело, и я, прижавшись спиной к стене, опустилась на пол. Казалось, я падаю в бездонную пропасть, при этом кружась, словно детский волчок. Виски что-то сдавило, я почувствовала, как участилось мое дыхание.

Я открыла глаза. Перед взглядом была мутная пелена, рассеивающаяся с каждой секундой.

Виталик. Передо мной на кровати лежал Виталик.

Мертв?

Я ужаснулась, а по телу пробежал холодок.

Нет, грудь шевелится, дышит. Жив.

Что это со мной было? Зачем я рассказала ему про диск? Что я наделала? Какой наркотик дал мне тот человек и как он вообще умудрился мне его подсыпать? Кто он такой и почему он был так похож на Виталика?

Мой разум ставил все новые и новые вопросы, ответы на которые я не знала. Липкие, холодные щупальца страха с каждой секундой все больше сжимали меня. Послышался стук, треск, чьи-то голоса, слов которых я не могла разобрать.

- Кто здесь? - крикнула я и начала вслушиваться.

А спустя секунду дверь открылась, и на пороге появились двое. Кажется, мужчины, в лыжных масках. Один из них держал в руке пистолет, правда, такого пистолета я никогда в своей жизни не видела.

И они тащили того человека, так похожего на Виталика.

- Свяжи его, - сказал один, и его голос показался мне знакомым. Да, я была уверена, что слышала этот голос, но моя голова все еще кружилась, и память словно была заблокирована. Кто он такой?

Один из них оттащил похожего на Виталика мужчину в угол комнаты, достал из кармана две длинных, похожих на шнуровки от кроссовок, веревки, бросил их на лже-Виталика, и те будто обрели собственное сознание. Они, словно змеи, расползлись по его телу; одна к рукам, вторая к ногам. Секунда - и его конечности были крепко связаны.

Что это такое?

От увиденного мои глаза полезли на лоб. Я все сильнее вжималась в стену, словно хотела пройти через неё.

Только сейчас я услышала, что от связанного идет какой-то еле заметный пищащий звук.

Я сидела в углу, остолбенев, не в состоянии что-то сказать или сделать.

Кто они такие? Госбезопасность? Именно его они и искали? Но почему голос одного из них был так мне знаком?

Один из мужчин в масках склонился над пленником, обыскал, вытащил из его кармана мобильный телефон, посмотрел на экран, нажал кнопку, и в моих глазах начало расплываться. Но через секунду я поняла, что дело не во мне. Задержанный плыл, изменялся, менял форму.

Секунда - и это был совершенно другой человек. Мужчина с молодым бледноватым лицом, но седыми волосами. Изменилась и его одежда - вместо рубашки и спортивных штанов Виталика на нем были темные джинсы и серый свитер.

Что происходит? Как они это делают?

- Тащи его в машину, - сказал знакомый голос.

- А со свидетелями что? - спросил второй, поднимая задержанного и перекидывая его через свое плечо с легкостью, будто тот ничего не весил.

- Этому сделаем процедуру, - ответил знакомый голос, и от слова 'процедура' по моей спине пробежали мурашки. - А с ней я поговорю.

- Хорошо, - ответил второй и с задержанным на плече покинул комнату. Первый же подошел ко мне, присел на корточки.

Мне хотелось бежать, но я понимала, что не могу этого сделать. Хотелось срастись со стеной, провалиться сквозь землю.