И что это все должно значить?
Я попробовал подняться, но тело нагло проигнорировало все команды. Пот лил с меня ручьем, а боль разрывала на части, подначивая голыми руками вскрыть череп, лишь бы этот ужас прекратился. А еще во рту стоит вкус какой-то горькой гадости…
Ладно, раз двигаться я не могу, то попробуючто-то сказать. Сделав несколько попыток, я добился лишь жуткого хрипа и усиления поселившейся в груди боли.
— Хвала Махуру, ты очнулся. — донесся откуда-то сбоку голос Джу, а потом мне на лоб легла невыносимо холодная ладонь.
О, Господи, как же мне плохо. Такое чувство, что все произошедшее в чертовом сне было на самом деле и теперь у меня в груди огромная дыра. Я закашлялся и еще раз постарался встать. Мне кажется, сидя я буду чувствовать себя намного лучше…
Волшебница мягко пресекла все мои жалкие попытки приподняться и вновь уложила меня на кровать. Сил протестовать просто не было.
— Лежи. Мы совсем недавно накачали тебя отварами. — посмотрев мне в глаза, приказала девушка.
Ее смугла кожа побледнела, а под глазами залегли темные круги. Джу выглядела уставшей, не выспавшейся и… Обеспокоенной.
— Какого… Со мной?.. — собравшись с силами, выдавил я.
Девушка сложила руки у меня на лбу, и я почувствовал исцеляющую волну. Внутренне приготовившись к тому, что мне полегчает, я даже зажмурился, но в этот раз все было иначе — никакого погружения в теплую воду и нахлынувшего здоровья. Боль никуда не исчезла, просто на время отступила, подарив кратковременную передышку.
— Что последнее ты помнишь? — тяжело вздохнув, села на кровать рядом со мной Джу.
Я сконцентрировался, решив на время забыть про свои сны, и постарался отыскать в памяти последнее реальное воспоминание. Удалось это не сразу.
— Мы выбрались… Из дома колдуна. — не узнавая своего хрипящего голоса, пробормотал я. — Потом конюшни и огромная свинья… Сшша на крыше пристройки… Он выстрелил нам вдогонку… Меня зацепило.
Джу хмуро кивнула.
— Это было семь дней назад. Мы гнали несколько часов, а когда наконец остановились — ты просто свалился с врыка. Удивляюсь, что мы тебя по дороге не потеряли… С того времени ты ни разу не приходил в себя.
Я пораженно выпучил глаза. Семь дней! Я провалялся без сознания неделю и даже не заметил этого. Для меня между ранением и пробуждением пролегла глубокая пропасть беспамятства. Максимум несколько часов.
Во рту тут же пересохло.
— Воды, пожалуйста… — хрипло попросил я.
— Я принесу отвара. Оркхай пока приглянет за тобой — чары удержат тебя в сознании еще несколько часов… Если повезет. — виновато улыбнулась девушка и встав с кровати, вышла.
Я повернул голову ей вслед и встретился взглядом с орком. Сын вождя Грарх сидел в кресле, вертя в руках короткий костяной болт. За эти дни он успел переодеться, облачившись в легкую кольчугу и крепкие кожаные штаны. Предплечья закрывали тяжелые наручи, а на ногах были добротные сапоги. Возле кресла стоял короткий лук с колчаном, полным стрел и обоюдоострая секира на длинной рукояти. Кроме него в палатке больше никого не было.
Интересно, и где это он так прибарахлился?..
— Что со мной?
— Ты умираешь, маг-жа. — прямо ответил Оркхай.
Я болезненно поморщился. Черт, орки слишком прямолинейны. Я бы не отказался от порции утешений и заверений в скором выздоровлении, а тут лишь сухая констатация фактов. Чрезмерного ужаса от такой новости я не испытал, сам понимаю, что если Джу за семь дней не поставила меня на ноги и лишь теперь смогла привести в чувство — я почти что труп.
— И почему я… Умираю? — облизав пересохшие губы, уточнил я.
— Отравленный болт. Любимая забава сшша. Яд пожирает тебя изнутри и маг-жа Джу не может с этим ничего поделать. — спокойно заговорил зеленокожий. — Кажется, тебя прокляли, и чужое колдовство не дает ее чародейству подействовать. Она оттягивает неизбежное, но не в силах излечить тебя.
— Какой однако медленный яд… Зацепило меня еще в доме, а свалился не сразу. — кисло улыбнувшись, заметил я.
— В доме сшша стреляли стальными болтами. Сталь нельзя отравить. Ядовитым был болт, который попал тебе в руку. Кость хайгура же, наоборот отлично впитывает любой яд. Она тяжела и после обработки отлично подходит для их "арбалетов".
— Даже так?.. — пробормотал я, пеняя себя за излишний гуманизм. — Чертов сшша… Чертов Лысый… Надо было добить их, пока была такая возможность…
— Хорошее решение. Жаль, что ты не сделал этого, маг-жа. — впервые, едва заметно улыбнулся орк, сверкнув кончиками клыков торчащих из-за нижней губы.
— У меня есть шансы? — немного помолчав, спросил я.
— Ты спас мне жизнь, маг-жа. Мой слуга — ваш с маг-жа Джу кровный должник. — пожав плечами ответил орк.
— Ха- ха… Это "да" или "нет"? — нервно хмыкнул я.
Кажется, чары волшебницы теряли силу, и я снова начинал проваливаться в бездну беспамятства. Очень не хочется снова оказаться во внезапно зачастивших снах с серым пеплом. Нервирует, что каждый раз один и тот же монстр убивает меня, принося нешуточные мучения.
— У тебя есть шансы маг-жа. — кивнул Оркхай, положив отравленный болт на стоящий у кресла столик.
Это уже лучше. Намного лучше. Даже призрачная и лживая надежда — всегда надежда. А для наемника, так вообще неплохой шанс на успех. Облегченно выдохнув, я уставился на горящую лампу, решив сэкономить неудержимо утекающие силы и дождаться волшебницу с ее чертовым зельем.
Минут через пять Джу вернулась. Я пригубил приторно горький напиток, основой которому служило соединение чего-то очень природного и очень алкогольного. По телу тут же разошлась волна слабости и, блаженно улыбнувшись, я отрубился.
Где-то очень глубоко в душе у меня тлела надежда, что мне все же удастся открыть глаза в следующий раз. Было бы очень обидно после всего пережитого отбросить коньки во сне.
Как оказалось — горькая дрянь возымела эффект. Проснувшись следующим вечером, я все так же не мог двигаться, но чувствовал себя получше. Врач сказал бы, что мое состояние "стабильно критическое", что я переводил, как — "ты медленно умираешь".
Собственно, так оно и было.
Яд отравлял мое тело и пока Хек додумался до своего отвара, а Джу улучшила целительское заклинание, ни то ни другое уже не смогло меня полностью вылечить. Они просто выиграли несколько дней, которые я мог провести в сознании, терзаемый приступами боли и меланхолии.
Что угнетало меня больше, чем факт скорой кончины, так это самобичевание Джу. Волшебница винила во всем себя, утверждая, что откат после балансировки истощил меня, усилив действие яда, а сразу после отравления она не смогла провести исцеление из-за отсутствия маны. Про себя я признал, что все сказанное довольно логично, но в голос продолжал твердить, что это не ее вина.
Вообще, так и было. Девушка не учитывала проклятия Лысого, которое отравляло меня не хуже яда сшша. Теперь я понял, почему чародей не смог меня убить — его посох схлестнулся с магическим плащиком и проклятие, призванное размазать меня по полу, мутировало в колдовской яд, через рану хлынувший к той самой астральной оболочке. Джу согласилась, что подобное возможно.
Жаль, я так и не понял, как мне удалось заставить работать испорченный посох в камере Оркхая. И говорить об этом странном событии волшебнице тоже не стал. Скрытная натура наемника и врожденная паранойя, да и только.
Узнав последние новости, я немного повеселел и даже преисполнился хрупкой надежды на свое спасение.
Семь дней, что я провалялся без сознания на волоске от смерти, прошли для нашей компании сумбурно. Еще после первой остановки, Оркхай приказал тут же продолжить путь, стараясь убраться подальше от Лугра. Волшебница кричала, возмущалась, но сделать ничего не могла — маны не было, да и слабость не до конца прошла. Быстро обработав и перевязав раны, они опять уселись на врыков и скакали до самого утра. Привал Оркхай сделал уже на территории автономной области Орочего леса, принадлежащей Грарх. Как оказалось — чисто формально, принадлежащей.
