………………………………………………………………………………………
Глаза Неба совершенно ошалели при виде бегущего врага. Им уже начало казаться, что они перебьют и разгонят всю армию захватчиков, — и Вайэрси, единственный, заметил, как быстро отступает изгнанная солнцем темнота, что самые смелые найры уже стреляют из-за засек, что из дальнего конца лагеря надвигается стена щитоносной пехоты. Поэтому он набрал побольше воздуха и завопил во всю силу своих могучих лёгких:
— Отходим!
………………………………………………………………………………………
У Вайми были самые зоркие глаза во всем племени, а у его брата самый громкий голос — он перекрыл голоса суматохи и все, кто мог понять, его услышали. Им не хотелось подчиняться, им хотелось бить и добивать — но они помнили, КТО отдал этот приказ. Очень быстро они стянулись в компактную группу и исчезли в лесу, добивая метавшихся в нём, как привидения, солдат. Когда армия Найра наконец построилась для отпора врагу, оказалось, что отражать уже некого.
………………………………………………………………………………………
Весь этот день остатки племени мирно проспали в неприметной лощине, всего в часе ходьбы от лагеря. Они даже не оставили часового, зная, что теперь никто не нападёт на их след. На закате они вновь пошли к лагерю — уже спокойно, уже не собираясь класть свои жизни, уже не собираясь убивать — просто посмотреть на врага. Никто из них не ел со вчерашнего дня, но на охоту они не спешили. Успеется. Главное — выяснить, что задумали и что делают найры…
Ещё издали, по крикам воронья, они поняли, что там никого нет и глаза лишь подтвердили то, в чем убедили уши. Лагерь был пуст.
………………………………………………………………………………………
Взобравшись на засеку, они увидели только пни, кострища и мусор. В центре лагеря стояла грубо сработанная виселица, на ней вороны дрались из-за семи тел в нижнем белье. Вайми перевёл взгляд. На осыпи под селением виднелась россыпь тел в чёрном — не вчерашняя, а явно более свежая. Удивлённые, они решили выяснить, куда ушла армия. Следы вели назад. Войско государя ушло туда, откуда явилось — и явно не по его воле.
……………………………………………………………………………………….
Взобравшись на скалу, они увидели страшную картину разорения. Все дома сожжены дотла, а то, чего не взял огонь — разбито, изломано и сброшено вниз. Каменный вал уцелел, но посреди поляны чернели выжженые круги — следы сгоревших шатров. В пепле, вокруг, перед валом лежали тела — большей частью, рядовых солдат, но под скалой они наткнулись на груду тел в роскошной одежде. Эти знатные найры умерли страшно — и даже после их смерти убийцы остановились не сразу…
— Кто их так? — почему-то шёпотом спросил Найте.
— Их же люди, — тоже шёпотом ответил Вайэрси. — Они привели их сюда против их воли и солдаты взбунтовались, когда поняли, что их послали на смерть. Или когда их господа решили наказать паникеров… скорее всего, так.
— Так значит, мы победили?
— Не знаю. Может быть, нет.
………………………………………………………………………………………
Но, несмотря на всё, они ощутили себя победителями. Они пели, обнимались и плясали посреди тел врагов. Когда вдруг стало очень тихо, Вайми испуганно обернулся — и тут же расплылся в неудержимой улыбке: у вала стояли двое пропавших подростков, испуганно жмущихся друг к другу. Бедняг затискали почти до полусмерти, а потом принялись расспрашивать, но мальчишки мало что могли рассказать — разыскивая вольных бродяг племени, они глупо заблудились в лесу и натерпелись страха при виде побоища под стенами селения. Они ещё и сейчас смотрели испуганно, но никто не стал их ругать — напротив, их встретили как победителей и при виде радости старших они сами несколько отошли.
— Теперь нас пятнадцать, — Вайэрси улыбнулся уже совершенно обычно, встряхнул волосами и глубокомысленно закончил: — Сегодня хороший день.
Глава 22
Уже стемнело, но они, позабыв про голод, постарались привести селение в порядок. Начали с того, что побросали всю падаль вниз, к радости гиен, сбежавшихся, казалось, со всего леса. Мертвые найры нашлись и наверху, в ущелье. Солдаты государя выжгли в нём кусты и теперь там легко можно было пройти. Глаза Неба сбросили трупы в пропасть под отрогом Обзорной горы, а утром отправились в лес. После пережитого они все бессознательно жались друг к другу, боясь потерять товарищей из виду, но охота получилась на удивление удачной. Они поели досыта, всласть поспали и проснулись уже вечером.
Солнце стояло ещё высоко и все рвались работать, чтобы вернуть селению прежний вид, но отстройка домов обещала занять месяцы, а громадная плешина на месте лагеря найров резала глаз. Это место было осквернено — вокруг него лежали сотни неприбранных трупов — и их понемногу охватывала недобрая тоска, даже страх. Все юноши вспомнили вдруг о Туманной долине, отосланных туда девушках и детях. Вайэрси нахмурился: девушек в племени осталось почти столько же, сколько юношей, но многие потеряли любимого — или любимую. Глаза Неба не были поборниками одной любви на всю жизнь и каждый в конце концов найдет себе пару, но всё же… всё же…
— И что нам делать дальше? — Найте выразил общую мысль и в ожидании ответа повисла тишина.
Вайэрси подумал.
— Насколько я знаю, в Найре начнётся гражданская война. Кто победит и что из этого выйдет — непонятно, но мы должны посмотреть… обойти наши леса, а уж потом решать, где нам жить.
Это звучало разумно и они решили идти сейчас же — в тайной надежде, что ореол тайной жути, осквернившей их родину, тем временем рассеется.
Вайми подумал, что на последнее надежды мало. На южной окраине найрского лагеря они наткнулись на свежее кладбище — несколько сотен холмиков, отмеченных деревянными шестами. Полосатые гиены валили шесты, выволакивали мертвецов из неглубоких могил и тут же пожирали их. Юноша невольно подумал, что стало с их павшими — они не нашли никаких их следов — потом понял, что жить в месте, где умерло столько людей, нельзя. Просто… нельзя.
Он — как, впрочем, и все в племени — не боялся мертвецов. Падаль может быть заразной, но в то, что неупокоенные души начнут шастать ночами в поисках погубителей, никто не верил. Такого не случалось на памяти их предков, такого не случалось никогда. Просто… ему не хотелось, чтобы его дети росли в таком месте. С другой стороны, из Туманной долины уже некуда отступать. Если они поселятся там — а их селение недаром основали почти в центре леса — то смогут защищать лишь малую его часть. Теперь, когда не стало Неймура, найрских крестьян не будет сдерживать страх и они быстро заселят опустевшие земли. Для племени это означало конец — не быстрый, но уже неотвратимый. Нет, отступать нельзя. Никак нельзя. Но и жить в месте, к которому найры проложили дорогу…
Вайми знал, что найры вернутся — не завтра и даже не через год — но неизбежно. Они бежали в страхе, и тем сильней их будет терзать ядовитая злоба, из которой, как всем известно, лучше всего вырастает жажда мести. Так что…
Чем усердней он думал — тем лучше понимал, что его родное селение потеряно уже навсегда. Они отступят в свое последнее убежище, где их ждет несколько — вряд ли больше — лет покоя. А потом…
Вайми знал, что корень всех бед племени — в его ничтожном числе. Но человеческие дети растут медленно. Лишь через десять лет они смогут восполнить потери этих двух суток — если никто больше не погибнет. Он старался, но не мог представить, что тут можно сделать.
Они шли уже мимо руин Вайтакея. Под ярко освещенными кронами развалины угрюмо чернели и он вспомнил про круглую дверь.
— Я хочу заглянуть в развалины дворца, — сообщил он Вайэрси. — Посмотреть, что стало с дверью.
Тот пожал плечами.
— Скорей всего, ничего. Но мне тоже интересно…
……………………………………………………………………………………….
Найры расчистили проход в подземелья дворца и попытались взломать дверь, но на ней не осталось даже царапин. Вокруг валялись поломанные инструменты и камни — наверное, с отчаяния, найры соорудили из них примёт и начинили его порохом. Взрыв оставил на двери лишь лучистый ореол копоти, — как символ разницы в могуществе человека и того, кто создал его.
