На сцене Гетеанума она создала многочисленные образы: роли Манто, Эрихто, Заботы, "Злого духа", многочисленные стихотворения Штеффена, особенно гениально воспроизведенный Пальмстрем, и медитативно пережитые изречения истины Рудольфа Штейнера. Как педагог она продолжает жить в сердцах многих своих учеников.

Благодаря ей искусство будущего, эвритмия, была доведена до наивысшей формы, возможной в настоящее время. Это непреходящее благо, которым мы обязаны ей. Мы должны прислушиваться к ее словам, серьезно относиться к ее призыву неразделимо сочетать занятия эвритмией с путем ученичества. Она могла продемонстрировать, что эфирное тело можно использовать точно так же, как и физическое тело. Эта способность представляла собой плод непрестанной работы над преобразованием земного сознания в мировое сознание, путь к которому указал Рудольф Штейнер. Мы уверены — и эта уверенность ко многому нас обязывает — что Татьяна Киселева, которая всю свою жизнь посвятила будущему, продолжает свою работу, подобно тому, как сказал Рудольф Штейнер о Кристиане Моргенштерне, произведения которого она так проникновенно интерпретировала: "Мы находим его в стране духа, на границе между земным и духовным. Там он действует, там он не отдыхает, там продолжает он творить как дух среди духов, для всего настоящего".

В зодиакальном знаке Рака, в который при эвритмическом изображении зодиака поместил ее Рудольф Штейнер, закрылись глаза Татьяны Киселевой. Последние три года телесных страданий были уже далеко позади, когда в воскресенье, 19 июля 1970 года, в то время, когда солнце находилось в самом зените, она мирно прошла через врата смерти. Какой яркий знак вхождения в тот мир, который она всегда, до последних дней, с полной духовной ясностью считала своей родиной!

Конрад Шахенман

С благодарностью за непосредственную совместную работу приводятся следующие материалы, которые были впервые изданы в "Ведомостях антропософского движения — Праздник Михаила 1970 г.

Смерть Татьяны Киселевой пробуждает светлые воспоминания о том далеком времени, когда возникало все то, что сегодня уже широко распространилось и считается естественным, как будто бы так было всегда. Крещение эвритмия получила уже в Германии. Но именно здесь, в Дорнахе, началось ежедневное развитие эвритмии под руководством Марии Штейнер и Рудольфа Штейнера. Большой деревянный барак Столярной мастерской, где складировалась распиленная древесина, ожидавшая своего часа и наполнявшая воздух своим ароматом, стал настоящей колыбелью — началось младенческое время эвритмии. В мире бушевали войны и разрушения, отголоски которых доносились до нас и заставляли дребезжать окна, а в тиши этой колыбели закладывались и развивались семена будущих ростков. "Мы находились в точке мирового поворота!".

Это взращивание эвритмии было доверено Татьяне Киселевой. В ежедневном сотрудничестве с Рудольфом Штейнером и Марией Штейнер проявилась ее великая способность к бескорыстной самоотдаче. Она не хотела ничего для себя, самым важным для нее было общее дело. Она была наделена замечательными способностями и выполняла сложную задачу по руководству подготовительными работами для эвритмических репетиций, так что от репетиции к репетиции мастерство развивалось. Зачастую это было совсем не просто, так как после репетиции мог остаться огромный объем работы. Время от времени происходили небольшие столкновения "Запада и Востока". Западный человек стремится работать более основательно и систематично, а восточный человек преодолевает все препятствия как бы в грезящем состоянии. Но благодаря поддержке и доверию со стороны Рудольфа Штейнера и Марии Штейнер все вскоре налаживалось.

Таким образом, эвритмия вскармливалась в гармонии трех сил: Рудольф Штейнер давал ей пищу в виде постоянных новых указаний, дружеских и полных юмора исправлений и неиссякаемого терпения, благосклонно относясь к нашим неуклюжим попыткам. Мария Штейнер собирала весь ценный материал, данный Рудольфом Штейнером, и перерабатывала его в разнообразные задачи, которые потом «отрабатывала» с Татьяной Киселевой, пытаясь воплотить полученные указания в практической деятельности.

Выполняя эту большую, ответственную задачу, она создала и ряд зрелых, прекрасных эвритмических образов. Я хочу упомянуть лишь два из них: Забота из "Фауста" Гете и Мария из 7‑й картины "Врата посвящения", из "Девахан — сцены". Эти образы имеют странное сходство друг с другом: их объединяет сестринство! У Заботы было три сестры: Нужда, Нехватка (Изъян) и Вина. Они действовали на основе этой демонической троицы, в конце которой стоял «брат Смерть». И, как в отражении, Мария из 7‑й картины "Врат посвящения" демонстрирует деваханическое созвучие с тремя душевными силами: Филией, Астрид и Луной, в «конце» которых, как "поворотный пункт", стоит воскресение. Сестринство! Не является ли это частью братства, разыгрывающегося то в демоническом, то в деваханическом!?

Рудольф Штейнер придал этой сцене меркуриальную основу, которая преобразовала раздробленность в большую, меркуриальную целебную силу. Здесь смогла раскрыться вся сила самоотдачи Татьяны Киселевой великой цели человечества. Здесь в усиливающихся, напоминающих гимн словах, произносимых Астрид под воздействием силы Марии, раскрылся будущий образ человечества.

В память о Татьяне Киселевой, нашей старшей сестре, мы хотим привести здесь эти слова:

"Хочу направить потоки любви,

согревающие мир, к сердцу Посвящённого,

чтобы он смог передать небесное благо земным делам и настроение посвящения человеческим детям".

Р. Штейнер

Задача издать эти воспоминания наполнила нас глубокой радостью.

Важный исторический момент, момент создания нового вида искусства, первый выход в свет возвышенных, имеющих высшее духовное происхождение элементов эвритмии, описание препятствующих этому внешних обстоятельств, рассказ об атмосфере, царящей вокруг Рудольфа и Марии Штейнер, — все это живет, дышит, пульсирует на страницах этой книги.

Перед нами возникает картина круга людей, которые первыми восприняли новое искусство. Этих людей было не много, но они были полны самоотдачи, самоотверженности, энтузиазма, развивали мужество и крепость духа в борьбе с препятствиями. При чтении этой книги у многих эвритмистов появляется глубокая тоска, желание быть участником событий того несравненного, незабываемого времени: 1912–1925 г. г., со дня создания эвритмии до смерти Рудольфа Штейнера.

В 1912 году после получения юридического образования госпожа Киселева спросила Рудольфа Штейнера о сфере своей будущей деятельности. Он дал ответ: эвритмия. Все те, кому посчастливилось видеть ее многочисленные эвритмические выступления, несут в своем сердце яркие воспоминания об образах, созданных ею в период 1919–1927 г. г. и позже. Они как духовные следы света остались на тех сценах, где она выступала, сопровождая видевших ее выступления на протяжении всей жизни, обладая такой силой, таким духовным воздействием, что становились образцом для молодых эвритмистов в годы учебы и работы.

В одном из своих докладов в Гетеануме (2 августа 1925 г.) Мария Штейнер посвятила Татьяне Киселевой следующие слова: «…В это же время здесь, в Дорнахе, шла непрерывная дальнейшая работа под самоотверженным руководством госпожи Киселевой, зрелое искусство которой радует нас не только на сцене, но и служит задаче обучения молодежи. Со своими верными помощницами она передает те импульсы, которые мы в таком множестве получили здесь от Рудольфа Штейнера». И далее в «Осеннем становлении» 16 октября 1925 года: «…И когда я вернулась обратно в Дорнах, то увидела плоды работы Татьяны Киселевой, которая прилежно работала в скромных помещениях виллы Ханзи».