— Ну вот, все и объяснилось, — безапеляционно заявила Пэт, — они похожи как две капли воды. Потому мы их и путали. Чье же тело нашли в развалинах дома — Хэмнета или Уильяма?

— Позвольте, — вдруг вспомнил Роу, — а монокль? Помните, осколки его нашли в коридоре дома. Значит, там был Хэмнет. Но был он жертвой или убийцей? Вот загадка…

Его прервал Квосси, внезапно появившийся на повороте дорожки. За ним шел человек в полицейской форме.

— На дороге между Ирвингтоном и Тэрритауном, — сказал он Тэмму, — подобрали неизвестного. Истощен до крайности. Не называет своего имени и только бормочет что-то про синюю шляпу. Шеф просил передать, что если хотите видеть его, приезжайте немедленно.

Неизвестный лежал, вытянувшись на узкой больничной койке. Его исхудавшее лицо было испещрено морщинами и обросло рыжей короткой бородой.

— Донохью! — закричал инспектор.

Лейн подошел к постели, но Донохью безразлично скользнул по нему взглядом. Он слегка повернул голову, и внезапно лицо его оживилось.

— Инспектор… — прошептал он и облизал пересохшие губы. Потом глубоко вздохнул и медленно начал рассказывать: — В тот самый день, когда группа учителей из Индианы прогуливалась по залам Британик-музея, я обратил внимание на долговязого субъекта с большими усами в смешной синей шляпе, который слишком уж поспешно вышел с большим пакетом под мышкой. Пакет этот был явно похож на завернутую книгу. Я последовал за ним, намереваясь задержать его, но он быстро вскочил в такси. Я тоже взял такси и двинулся за ним. Человек в синей шляпе остановился у ветхого деревянного дома где-то в стороне от шоссе между Ирвингтоном и Тэрритауном. Тогда я отпустил такси и спрятался в кустах, наблюдая за незнакомцем. Тот открыл дверь и скрылся в доме.

Я внимательно осмотрел дом снаружи, прочел имя доктора Алеса на медной дощечке у двери и только потом позвонил. Вы же знаете, я служил в полиции. Дверь открыл тот же долговязый субъект, но уже без усов: они, оказывается, были фальшивыми, что еще более усилило мои подозрения. Открывший дверь оглядел меня с ног до головы и молча пригласил за собой. Уже в кабинете я предъявил ему обвинение в краже книги из Британик-музея.

К моему удивлению, незнакомец не стал оправдываться. Он заявил, что готов полностью возместить все убытки, причиненные музею. Я так растерялся, что даже выпустил изо рта трубку, которая упала на пол и разбилась. Все это было так странно, что я решил добраться до ближайшего полицейского участка и рассказать о случившемся. Хозяин дома молча проводил меня до двери. Я спустился с крыльца и направился к ограде. И тут что-то тяжелое обрушилось сзади на мою голову, и я потерял сознание. Очнулся я на полу со связанными руками и с кляпом во рту. Только сегодня утром мне удалось наконец выбраться на свободу. Оказалось, что дом, в котором меня держали взаперти, нисколько не походил на дом доктора Алеса.

— Значит, на вас напал не доктор? — спросил Тэмм.

— Не знаю. Еду мне приносил один раз в день какой-то человек в маске. Был ли это доктор или кто другой, не могу утверждать. Говорил он тоже как англичанин — акцент я хорошо отличаю. В тот же день к вечеру я услышал какой-то шум. — Взволнованный и возбужденный Донохью приподнялся на подушках. — Сначала тяжелые шаги, потом падение тела на пол, как будто кого-то тащили и бросили. Потом хлопнула дверь, и все стихло. Три дня тому назад человек в маске перестал появляться. Сегодня утром наконец мне удалось освободиться от веревок. Я с трудом поднялся, открыл дверь и очутился в темном коридоре. Я едва добрался до выхода и побрел по дороге.

— Послушайте, Майк, — спросил инспектор, — а вы могли бы найти эту чертову дыру?

— А как вы думаете? Я ее запомню на всю жизнь.

Через полчаса машина Лейна остановилась у дома, стоявшего в стороне от дороги. Никаких признаков жизни — по-видимому, его давно покинули. Всюду было пусто и не прибрано, не слышалось никаких звуков, кроме стука тяжелых полицейских ботинок и скрипа старых половиц. Рядом с комнатой, где держали Донохью, был небольшой чуланчик. Его дверца распахнулась после первого же удара; на полу лежал человек. Когда его вытащили во двор и положили на траву, Пэт едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Изможденное, осунувшееся лицо было ей хорошо знакомо. Это был Седлар, Хэмнет или Уильям, но несомненно один из братьев-близнецов.

Прибывшая вскоре санитарная машина увезла его.

— Он скоро придет в сознание, — констатировал врач, — только очень слаб от голода.

На следующее утро больной уже оправился настолько, что мог разговаривать, не утомляясь.

— Первое, что нам нужно, — это установить вашу личность, — произнес инспектор Тэмм.

Брови англичанина недоуменно поднялись, и он недоуменно произнес:

— Разве у вас есть какие-либо сомнения? Я доктор Хэмнет Седлар.

— Превосходная новость для доктора Чоута!

— Конечно! Он, должно быть, сильно беспокоился, когда я исчез, — мягко проговорил англичанин. — Меня уже с утра осаждали репортеры и все рассказали. Я понял, что мой брат Уильям убит. — Он закрыл глаза и долго молчал. Потом заговорил снова: — Вы обратили внимание на то, что я скрыл фактическую дату моего прибытия в Нью-Йорк? Ведь я приехал на неделю раньше, чтобы предотвратить один бесчестный поступок моего брата Уильяма…

Несколько лет назад я познакомился с сэром Джоном Хэмфри, выдающимся английским библиофилом. Уильям был посредником в переговорах о продаже американскому миллионеру Сэкстону экземпляра « Влюбленного пилигрима» Шекспира джаггардовского издания 1599 года. Несколько месяцев спустя Уильям обнаружил старинную рукопись 1758 года, совершенно не известную библиофилам. В ней содержался намек на собственноручное письмо Шекспира, которое якобы проливает свет на какую-то тайцу. Оно будто бы было спрятано в переплете джаггардовского издания «Влюбленного пилигрима», вышедшего в свет в 1599 году, Уильям, опьяненный мечтой об открытии, историческая и денежная ценность которого была бы неизмерима, решил найти это письмо. Ему было известно о существовании трех сохранившихся экземпляров джаггардовского издания 1599 года. Два из них он осмотрел, но безрезультатно. Тогда он перебрался в Соединенные Штаты с единственной целью во что бы то ни стало добыть третий экземпляр джаггардовского издания, который хранился в библиотеке Сэкстона.

Я понял, что это маньяк, и решил помешать ему. Именно с этой целью я принял пришедшееся кстати предложение совета директоров Британик-музея, приехал в Нью-Йорк и поместил в газетах объявление, по которому брат довольно быстро нашел меня в одном из отелей. Он рассказал, что снял дом в Вестчестере под именем доктора Алеса и уже сделал попытку добыть книгу. Но экземпляр, похищенный Джо Морелли из библиотеки Сэкстона, оказался подделкой, а подлинник джаггардовского издания 1599 года находился в Британик-музее. Уильям решил во что бы то ни стало пробраться в музей. Ситуация становилась попросту говоря безвыходной, ведь я уже был утвержден хранителем музея. Как я ни уговаривал брата, как ни умолял, мне не удалось убедить его отказаться от своего намерения.

С минуту помолчав, доктор Седлар продолжал:

— Когда джаггардовский экземпляр 1599 года был украден, я сразу понял, кто такой человек в синей шляпе. В ту же ночь Уильям сообщил мне, что достал документ, спрятанный в переплете книги, и отправил ее обратно в музей. Он даже не считал себя вором, потому что вместо украденной книги оставил другую — не менее редкое издание 1606 года…

— Но как же вы оказались взаперти? — нетерпеливо прервал его инспектор.

— Я никак не предполагал, что Уильям пойдет на это. — Хэмнет Седлар тяжело вздохнул. — Родной брат! Он назначил мне свидание, а когда я явился, оглушил меня, связал и, заткнув рот, втащил в чулан. Остальное вы знаете.

— Но зачем ему это понадобилось? — воскликнула Пэт.

— Вероятно, он боялся, что я его выдам. Наверное, решил временно меня изолировать и бежать из Штатов.

Нет никакого сомнения в том, что он был убит из-за этого письма. Кто-то еще охотился за тайной.