Все планеты облетать не стали – отправились в дальние галактики. Витька выучил и слово «галактика». Компьютер сам объяснил ему, что это такое, и показал их - несколько штук. Витька хотел было просветить Олега Борисовича насчет галактик, но тот сам всё это знал. Витьке осталось только замолчать и почтительно склонить лопоухую голову. Неискушенного Витьку отдаленные галактики занимали примерно так же, как Марс и Венера. Но Олегу Борисовичу они были намного интересней. Он попробовал перегрузить через интернет содержание Витькиного тоненького компьютера в свой – не вышло. Зато неожиданно получилось снимать информацию в компьютер Олега Борисовича прямо с Витькиного мозга. Может, не всю. ОНИ не сочли нужным разговаривать с учителем, но включили его каким-то краешком в эксперимент. Право же, он того заслуживал. Витька обрадовался и тихонько запел в углу дивана Олега Борисовича, как всегда фальшивя:
Я верю, друзья, караваны ракет
Помчат нас вперед от звезды до звезды.
Олег Борисович взглянул на него с укором, и он затих. «Нам важней всего знать, Витя, - говорил Оле Борисович с таким волненьем, что очки упали на пол, Витька бросился их поднимать, - есть ли где кроме Земли живые существа. Наши давно пытаются поймать осмысленный сигнал, но дело ограничивается шумами». Кто такие эти «наши» - Витька не спрашивал. Он давно понял – Олег Борисович не один такой, у него есть единомышленники. Где-то окопались, смотрят в телескопы, ловят радарами непонятные шумы. Витька вырастет – тоже будет с ними, Олег Борисович его сам туда за руку приведет. Что за чудесная, интересная жизнь будет у Витьки. Размечтался. Надо математику на завтра приготовить, а то Анна Сергевна съест живьем. Ветер швырнул в стекло горсть сухого снега, словно предупреждал: «Не рвитесь на другие планеты. Здесь у вас жить еще кое-как можно, а там неизвестно что. Не будьте неблагодарными».
Олег Борисович прочитал Витькины мысли. Значит, ОНИ ему это тоже стали позволять. Витька ничего против не имеет. «Да, Витя, тут у нас пока сравнительно комфортно. Однако материки неуклонно сближаются. Когда они сольются воедино, климат будет резко континентальный – зимой чрезвычайно низкие температуры, летом отчаянная жара. Но это не при нашей жизни, не пугайся». Как не пугаться. У Витьки даже пот выступил на лбу. Его Земля, которую он видел в иллюминатор – и вдруг с ней такая петрушка. «Ступай домой, Витя. Уже поздно, на улице ни души. Родители, должно быть, беспокоятся. Ветер лютый, точно в Воркуте». Витька не знал, какой ветер бывает в Воркуте, но послушно засобирался. Вышли. Прозрачный спутник зажег у Витьки на лбу фонарь и за считанные секунды провел его через сухую метель.
И вот он настал, великий день. Прилетели в дальнюю галактику на обитаемую планету близ некоей безымянной звезды. Конечно, прозрачные давно тут побывали без Витьки. ИХ встретили весьма обыденно. Стояли, полностью видные Витьке, но довольно странные. Нечто вроде головы передвигалось на многих ногах. Ноги аборигены планеты задирали повыше, переступая через неровности каменистой поверхности. Не то живые луноходы, не то огромные крабы. Издавали высокие звуки различной длительности. Похоже на азбуку Морзе. Прозрачные отвечали на том же языке. Потом задраили люки и рванули в розовое небо. Крабы подняли ноги в знак приветствия, прощаясь. У Витьки в голове записались вся зрительная картина и весь тарабарский разговор. Пусть Олег Борисович посмотрит и послушает. Пусть попробует расшифровать, что говорилось. Ему надолго хватит, вместе с его учеными коллегами.
Олег Борисович долго бился, потерял сон и аппетит, стал худой как щепка. Витька не отходил от учителя, заглядывал ему в глаза, исходя сочувствием. ОНИ сжалились, послали Олегу Борисовичу в компьютер переводной словарь. Февральское солнце било в глаза, Витька чистил картошку для учителя, когда Олег Борисович прочитал торжествующим голосом: «Правда ли, что в галактике Млечный Путь существует обитаемая планета?» - «Да, действительно, в системе звезды Солнце на планете Земля есть жизнь. Мы установили контакт с обитателями Земли. Пока что уровень их развития невысок. Но мы пытаемся помочь генным изменениям обитателей Земли». И всё. Чисто деловой разговор. На сантименты времени не тратят.
Побывали еще в одной галактике, где прозрачные нашли сравнительно недавно обитаемую планету с водой и низко стелющимися зелеными деревьями. Там жили такие же прозрачные, но говорили они вполне внятно и словно на иностранном языке, напевая слова то выше, то ниже. Витькин спутник отвечал тем же. Когда всё это переписалось в компьютер Олега Борисовича, он чуть не спятил от радости. Обнаружилось, что в компьютер ему сбросили универсальную программу перевода, и текст высветился сразу. «Откуда вы сейчас летите? мы посылали за вами, но безуспешно». – «Временно базируемся в галактике Млечный Путь, звезда Солнце, планета Земля. Настройтесь по моим приборам и прилетайте тоже наблюдать мало изученный феномен. Обитатели этой планеты сконцентрировались на небольших участках суши, оставляя огромную территорию неосвоенной. Их города представляют собой любопытное зрелище. Тесно и душно. Не удивительно, что на них порой находит безумие, и они истребляют друг друга с помощью специальных механизмов. С ними предстоит долгая работа. Так что ищите нас там».
Олег Борисович метался по комнате, натыкаясь на различные предметы и маша руками точно ветряная мельница. «Видишь, Витя, скоро у нас могут появиться и другие межгалактические наблюдатели кроме твоего невидимого друга. Мы вызываем их недоумение своим нерациональным поведением». В открытое окно пахло распускающимся тополем. Витька жадно тянул ноздрями драгоценный земной воздух с безразличным названием «атмосфера». Пусть прилетают, пусть наблюдают. А он, вытянувшийся одиннадцатилетний Витька, поедет в деревню и будет купаться в речке Воря. В конце концов, девчонки тоже не такие уж дурочки. Пусть будут». Последняя мысль влезла в Витькину голову неведомо откуда.
Уже зацветали яблони, когда Олег Борисович повел Витьку к тем самым «нашим». Шли мимо нового здания цирка, мимо детского музыкального театра. И на всем пути яблони, яблони раскрывали белые цветы, не обращая никакого внимания на редко проходящий троллейбус. Витька первым увидел купола университетской обсерватории. Он понял: это то самое место, где закрепились на позициях «наши». Витьку приняли с должным уважением. В тесной комнатушке лысый человек с умными глазами усадил Олега Борисовича с Витькой на диван и позвонил «нашим». Пришли трое, сели на стулья и все обратились в слух. С флешки Олега Борисовича на большой экран в сопровождении соответствующих звуков проецировались все Витькины наблюдения. А Витька глядел в окошко – там, в саду, тоже цвели яблони, яблони, и это было само по себе чудом. Небольшой кружок посвященных с горячностью обсуждал долгожданную информацию. Решили пока дальше не разглашать. «Вас, Олег Борисович, поднимут на смех и задразнят Свифтом». – «А я, значит, Гулливер», - подумал начитанный Витька. – И Гулливеру еще сильней захотелось в деревню, к речке Воря. Не нужно ему скафандра, хватит с него трусов.
Видите ли, голова у Витьки была не такая уж пустая, как показалось прозрачным умникам – ошибаются и они. Про Гулливера Витька читал и даже запомнил автора. Насчет деревни он зря надеялся: его нашли и там. Сидел удил под ракитовым кусточком, а красно летечко босиком ходило в лугах за речкой. Летающая тарелка беспардонно уселась брюхом на луговую травку, и Витьку забрали. Слетали еще на какую-то планету, где жизнь, как показалась Витьке, была, но вся вышла. Остались прорытые каналы и водохранилища, высохшие, занесенные крупным оранжевым песком.
Вернули Витьку не на бережок, а в избу. Бабушка, такая милая, тихая, не похожая на нахальных москвичей, возилась в огороде. Удочка стояла у печки, пойманная Витькой рыбешка плавала в банке. На столе появился современнейший компьютер. Включился скайп, и Олег Борисович, заикаясь от волненья, заговорил с Витькой. «Понимаешь, Витя, там была жизнь, явно была. И, судя по всему, планета претерпела некогда глобальный пожар, выпаривший воду, уничтоживший всю растительность и квазилюдей» - «Олег Борисович, вы где?» - «Я у себя на даче, но связь с тобой мне установили. Витя, не жалей о прерванной рыбалке. Ты избранный, будь на высоте положения». Скайп отключился. Кот пришел за рыбешкой, избранный Витька отдал ему положенное и пошел помогать бабушке. Он был по природе своей человек любящий. (Как это будет на латыни?) Просто взрослые своим поведеньем не взывали к лучшим Витькиным чувствам, а жили пустой, с точки зрения Витьки, жизнью.
