Господи, сколько таких сюжетов! Принцесса и дровосек. Или какой-нибудь другой вариант. По идее хорошо кончаться не должно. Но Великий Маг Виктор Петрович… Его Алеша встретил в тот же вечер. Он, Алеша, шел, размахивая руками, и попал Великому Магу прямо в объятья. Тот сразу выпустил Алешу и буркнул: «Не сейчас. С сентября». И Алеша начал надеяться. Надеялся всё лето. Ани не было, ее куда-то увезли. В конце концов сдался и поехал на дачу – порадовать своих. Делал там самую тяжелую работу – откуда только силы взялись. Август, весь в плодах и в трудах, никак не мог уйти. Звонить Ане Алеша не стал. Вдруг она сама позвонит, то-то будет чудо.
Вот и первое сентября. Утомленные солнцем, пожухли тополя возле школы. А как школу отремонтировали – не узнать. Аня! Аня выходит из машины – отец привез, два шага ей не дали пройти. Отец развернулся и уехал делать деньги. Но это только первого сентября – потом Аня уже ходила пешком, так сама захотела. Алеша ждал у окна, одетый и собранный, когда она появится у решетки, через которую он однажды лез. Ссыпался кубарем со второго этажа, по-спринтерски бежал от подъезда и перехватывал Аню на углу веранды. Свои пожитки каждый нес сам в рюкзачке – сейчас с портфелями не ходят. На уроках сидели вместе, и Аня безбожно списывала у Алеши. Тот был счастлив выще головы. До поры. За всё нужно платить.
Дождливой октябрьской ночью Алеша проснулся ровно как от боя часов. Никаких таких часов в доме не было. Он, одетый, стоял перед воротами хорошколы, а дождик сеял и сеял. Ворота растворились, он вошел в здание, но почему-то ему было не по себе. Ведь он ничего мысленно не просил у Виктора Петровича, ему довольно того, что есть. В гимнастическом зале вокруг Великого Воспитателя сидели подростки. Маг указал Алеше место, тот повиновался. Дальше пошел какой то кошмар – предчувствия не обманули Алешу. Сознанье отключалось. Висели под потолком, бормотали какие-то заклинанья. И Алеша проговаривал те же фразы, не зная их смысла. В момент просветленья Алеша уцепился за гимнастическую стенку и громко сказал: «Виктор Петрович, отпустите меня. Я не могу». – «Хорошо, хорошкола тебя отпустит, но ты лишишься того, что я тебе дал». – «Посмотрим». Откуда взялась у Алеши такая дерзость – непонятно.
Он проснулся в своей постели от звона будильника и еле добрался до школы. Один, без Ани. После уроков Аня сказала ему: «Меня переводят в прежнюю школу. Родители не согласны больше мне потакать». – «Мы будем видеться?» - «Вряд ли». И тут в мозгу Алеши всплыла какая-то тарабарщина, что заучивали вчера. Он пробормотал ее. «Как ты сказал? повтори». «В другой раз». – «Негодный мальчишка! вот нарочно останусь здесь и буду у тебя списывать. Устрою родителям скандал». И на следующий день отец привез ее в простую, обыкновенную отремонтированную школу. Принцесса на горошине! Сейчас от нее достается родителям, но в будущем сцены придется терпеть Алеше. Если только это будущее наступит. А пока выглянуло октябрьское солнышко, желтые листья закружились на него глядя. Падали на дорожку, что вела из пестрого дома во внешний мир. Таджики усердно мели их.
Третий раз Виктор Петрович встретил Алешу в длинном узком проходе между верандой и пятиэтажкой. В такое темное время никому не улыбалось здесь оказаться. Но Алеша утратил чувство страха. Виктор Петрович посветил фонариком ему в лицо. Алеша зажмурился. «А ты оказался способным. Решил со мной потягаться? ну-ну». И оставил Алешу стоять столбом на месте, покуда он, Виктор Петрович, не покинет нехорошего коридора под окнами хрущевки. Наконец Алеша сумел сдвинуться с мертвой точки и пришел домой. За стеной тихо разговаривали терпеливые папа с мамой. Услыхав, что сын вернулся, погасили свет и замолкли. Береза постучалась в стекло. Алеша открыл на минутку окно, коснулся тончайшей ветки. Ей бы, песенной березе, полагалось стоять во поле, а не черт и где. Поддержат Алешу, не выдадут. Любовь это борьба, как ни крути.
Анин отец всё ж Алешу увидал. Аня объяснила небрежно: «Это мальчик, который хорошо понимает математику, а я ни бум-бум». Довод сочли достаточным. В простой школе всё попросту. Хоть ты и из пестрого дома, влепят тебе тройку, не выше. Алеша лез вон из кожи, но ниже четверки Аня не получала. И Виктор Петрович встретил их вдвоем, но никакой порчи на них не напустил. Пощадил. Уж какой был неприветливый ноябрь, но беда близко не подошла – пряталась по ночам в тусклых окнах хорошколы.
В сумрачный день под тучами Алеша довел Аню из школы до самой калитки. Она открыла замок, крикнула – до завтра - и убежала. Алеша посмотрел ей вослед. Двое парней, крутивших сильными ногами тренажеры, оставили свое занятие и вышли на лестницу за Алешей. «К богатым девчонкам подъезжаешь, вошь? рано начал». И высокий парень замахнулся. Алеша не думая крикнул какие-то бессмысленные слова. Парень пошатнулся и повалился прямо спиной на ступеньки. Товарищ бросился его поднимать – Алеша удрал. На углу, еще до поворота, его ждал Виктор Петрович. Взял за рукав, махнул туче – иди, иди. Туча послушно ушла, затих и ветер. «Милый мой, у тебя талант. Чтобы за час занятий…» - «Я не хочу. Я лучше пойду учиться восточным единоборствам, чем вот так». – «Как знаешь, как знаешь. Но меня лучше иметь другом, а не врагом». И исчез. Сквозь землю провалился. На другой день Аня сказала Алеше: «Я оглянулась и видела, как ты устроил Генке нокаут. Очень хорошо, не будет задаваться. Отца я всё ж попрошу – пусть крепко побеседует с Генкой». – «Не говори, я сам разберусь». – «Сделаю, как сказала».
Сейчас ребята все акселераты. Цветок расцвел, хрупкий цветок – не дышать. Слава богу, у Алеши изумительные родители. Уж приметили, но даже шептаться не смели. Ангелы, а не родители. Алеше есть в кого. Никакие Генки к Алеше больше не совались. Лег спокойный снег, и Аня с Алешей прямо по веранде ходили на лыжах. Неразлучные у всех на глазах, давно примелькались людям из пестрого дома и хрущевки. Единственная причина, по которой Анин отец не принимал мер – он знал, что впереди много времени, и всё еще сто раз переменится. Не хочет дочь, чтоб ее возили в школу – ну и не надо. Баба с возу – кобыле легче, даже когда бабе пятнадцатый год. Дури в ней уже предостаточно.
Алеша обычно разговаривал с Аней опустив глаза, глядя ей под ноги. Лицо крупным планом видел редко. Влюбился в силуэт на веранде, в рисунок застывших движений. Когда ходили на лыжах, всегда шел сзади. Кричал ей в затылок: «Поворачивай!» Впрочем, лыжи кончились. Снег на веранде остался в основном под стеной здания. Таджики вывозили его на тачках к решетке, чтоб он таял туда, вниз. Солнце предательски сияло, когда Виктор Петрович встал перед Алешей прямо у его подъезда, задрав голову. «На этом месте хорошо бы построить высокую узкую башню». Алеша промолчал, но про себя подумал: «Не в твоей власти».
Однако на следующий день вокруг их дома уж ходили двое парней с теодолитом, мерили. А в конце недели отец сказал Алеше: «Нас вызывали. Ломают. Предлагают ордер в Митино. Здесь домов для переселенцев не строят». Дома для переселенцев – какие они? во всяком случае, не пестрые. Мама говорит, квартира будет той же площади, чуть получше. Ну, электроплита, встроенный шкаф в передней. Ведь они, родители, знают, знают, что это значит для Алеши. Бежать к Великому Магу, умолять, чтоб отыграл обратно? «Я буду безропотно висеть под потолком, постигать черную магию, швырять людей спиной на лестницу»? Нет, он не пойдет кланяться. От событий минувшего года повзрослел. Справится.
Аня бросила невзначай, когда Алеша в субботу провожал ее из школы: «Вас ломают, выселяют в Митино. Всё уже известно». Алеша спросил, как тогда: «Мы будем видеться?» И она как тогда ответила: «Вряд ли. Доучусь до конца года, потом уйду в прежнюю школу. Отец вздохнет с облегченьем. Опять будет элитарно-гуманитарно». Алеша прямо и пристально поглядел Ане в глаза. Лицо было чужое, равнодушное. Аня тоже повзрослела – ей пора, она девочка. Раньше вырастают. Взрослый Алеша смотрел на чванную маленькую женщину. Войти на веранду не попытался, да она и не пригласила. Развернулся и ушел. Возле его дома. стояли трое важных мужчин, поднявши головы к обидно прекрасному весеннему небу. Алеша расслышал: «Башня, башня…» Ишь заспешили - в выходной день приперлись. Великий Злой Маг послал направленную мысль кому следует, и просить его пойти на попятный Алеша не собирается.
