Домового звали Ерофеич. Он время от времени опускал руку (лапу) под стол и доставал еще что-нибудь. Ну, маринованные огурцы или моченые яблоки. Сонечка заглядывала под стол – там ничего не было. Дети перешептывались. На чердаке живет, Валечка говорит. То-то я слыхала шаги над головой. Ходит и ходит. У Кости тоже есть бабушка. Но ей про Ерофеича говорить нельзя, она взрослая. Ее зовут Анна Сергевна. Обязательно полезет на наш чердак прыскать святой водичкой. Косте не доверит, велит ему стоять внизу - держать лестницу. Про разбойников вообще никому рассказывать нельзя: пойдут в милицию заявят. Мне сейчас стыдно, что я мазала Валечку зеленкой – она одна такая не взрослая. Больше не буду. А я не буду на тебя жаловаться, Соня. Никому, даже Валечке. Мир? мир.
Разбойники ушли поздно вечером, насовав в карманы пирожков. Всё-таки они разбойники, не следует забывать. Взрослая бабушка Анна Сергевна наконец вспомнила про Костю и позвала его домой. Он пошел с видимой неохотой. Ерофеич незаметно удалился на чердак. Валечка не разрешила детям его беспокоить, а то еще уйдет в другой дом. Да куда же он от тебя, Валечка? с тобою так хорошо. Действительно, неплохо. И на следующее утро явились разбойники. Был еще только вторник, до приезда родителей оставалось много времени. Разбойники честно признались, что грабить им стало некого. У богатых людей хорошо защищенные коттеджи, высокие стены, охрана. У таких вроде Валечки разве что кабачки утащишь, посаженные за забором. «А поросенок?» - спросила Сонечка. Разбойники насупились. Она сказала бестактность. «В общем, раз ваш Ерофеич такой проворный, пусть он нас снабжает, пока еще лето. Придет осень – там посмотрим. А мы будем как порядочные работать на участке».
Но как у порядочных не получилось. Всё что-нибудь да украдут. Привычка. Валечка заявила: «Так не пойдет. Сидите у себя в лесу, а мы будем к вам ходить с тележкой провизии, если Ерофеич не подведет». Ерофеич не подвел. Управлялся и по дому и по участку. А девять человек дружно играли в разбойников у костра близ землянки. Только с приездом родителей всё затихало. Костя уходил к Анне Сергевне, Ерофеич к себе на чердак. Валечка крутилась у плиты, Лев не вставал из-за компьютера, Соня прилежно учила английский. Уж когда она была хорошая то очень хорошая. А Лев – тот и в самом деле был старше и умнее Сони. Но кто из них больше любил земляничное варенье, это еще вопрос. Ерофеич на всякий случай заготовил его побольше. Земляника, кроме Валечкиного огорода, росла и возле разбойничьей землянки.
Казалось, лету не будет конца. Но запасливые разбойники всё же кого-то пограбили: у них появилась зимняя одежда. Они простодушно хвастались ею перед новыми друзьями. У Сашки – тулуп с грызанным собакою рукавом, сапоги из оленьего меха и заячья ушанка. У Ивана – валенки и съеденная молью большая женская шуба с капюшоном. У Лехи дубленка с дырой подмышкою, городские ботинки на меху и вязаная шапка. У Гриши зимнее пальто с меховым воротником, лётный шлем и молодежные кожаные сапоги огромного размера. У Вовы милицейская шинель старого образца, суконный колпак и армейские ботинки.
Хороши же они были, когда надели обновки, чтобы похвалиться. «Как же вы пережили прошлую зиму?» - допытывалась Сонечка. «Почем ты знаешь… может, мы пришли оттуда, где не бывает зимы». – «Приплыли с островов Океании», - шепнул Левушка. «Как же вы перезимуете в землянке?» - не унималась Сонечка. «А мы и не собираемся. Откроем чью-нибудь дачу, где есть печка, - подальше, в сторонке. Там и дождемся весны. Дрова рядом». – «Как жаль, что у нас нет печки», - вздохнула Валечка. «Зато у вас есть домовой. Кстати, где он зимует?» - «Спросим его», - предложила Сонечка. Ерофеич тут же вылез из Валечкиной тележки с продуктами. Такой маленький, игрушечный домовой. Вырос до человеческих размеров и объяснил присутствующим: «Когда взрослые Левушкины и Сонины родители перевозят Валечку с дачи в ее московскую однокомнатную квартиру, я забираюсь в тележку. В Москве живу на полатях, называемых нынче антресолями». «Ах, вот почему у меня с полатей постоянно пахнет жареной картошкой!» - всплеснула руками Валечка. «Нет, нам такой вариант не подойдет. Мы останемся здесь, на дачах. Номер телефона вашего у меня записан, так что ждите нас в гости, мадам», - поклонился Сашка. Тут забеспокоился Костя. «Вы в такой одежде по Москве не пройдете… вас арестуют». – «Чем вам не нравится мой тулуп, молодой человек? Немного покусан рукав, - некто натаскивал собаку задерживать вора. Но следы зубов почти незаметны. Так что ждите». Валечка кивнула в знак согласия.
Когда шагали от землянки домой с не совсем пустой тележкой, Лев шепнул Валечке: «Можно я загляну, как он там?» - «Нет», отрезала Валечка. Так и привезли домой Ерофеича. Не заметили, как вылез, вырос и залез наверх. Родители приезжали, уезжали, не догадываясь, что здесь творится. Это было свыше их понимания. Как их, родителей. звали? папа, мама, остальное неважно. Таким и Лев бы вырос, но ему не дали. Валечка, Соня, да еще и Костя вытащили его, не позволили стать занудой при компьютере. А ведь к тому шло. Теперь Лев даже попросил Валечку не брать его в город, оставить зимовать на дачах вместе с разбойниками. «Нет, в школу ходить надо, - решила Валечка, – другого пути я не вижу. Ты получаешь целый ворох знаний. Одни тебе пригодятся, другие нет, но об этом сейчас судить рано». Валечку надо слушать. Она зря ничего не скажет.
Земляничное время давно миновало, прошло и малиновое. Малины в лесу было так много, что ходили за ней как на работу. С банками, с бидонами. Сколько посуды возьмешь, столько и принесешь. Валечка ее толкла и засыпала сахарным песком, что поставлял Ерофеич неведомо откуда. Настало вишневое время. Трое ребят Валечкиными шпильками извлекали из вишен косточки. Получался джем, что гораздо веселей, чем вишневое варенье жуй-плюй. Валечка составляла банки пирамидами. «А.С». – Анне Сергевне, «род». – родителям, «разб». – разбойникам, «Вал». – себе, «Ер». – Ерофеичу. Считалось, что старше всех, и умнее всех, и больше всех любит варенье всех сортов именно Ерофеич.
В разгар заготовительной кампании случилась беда. Разбойники уж собрали Валечкину вишню и пошли собирать чужую на участке, где вроде бы никто не жил. Свет в окошке не горел по вечерам, из калитки никто не выходил. Вышел срам. В доме жил старичок, такой тихий, что его было не видно и не слышно. Но тут вышел и сказал: ай-яй-яй! Разбойники от неожиданности попадали с вишен, старичок кинулся их подымать. Позвал в домик, не больше Валечкиной будки. Смазал йодом разбитые коленки. «Чей это домик?» - спросил Сашка. «Старичка», - ответил попугай из клетки. Старичок выпустил попугая погулять. Тот уселся Вове на плечо, больно вцепившись когтями. Старичка звали Иван Васильич, попугая Робин. Робин тут же нагадил на Вовину куртку. Попугая водворили обратно в клетку, Вовину куртку отчистили водкою, что хранилась у старичка в шкафчике. Но ее было слишком мало, чтоб угостить пятерых бойких парней. Старичок всё ж налил всем по капле, сказал: «За компанию!» и выпил. Разбойники вежливо последовали его примеру. Старичок вздохнул: «Господи, господи, что с нами будет!» Потом перешел к делу: «С кем имею честь?» - «Мы, видите ли. разбойники, живем в лесу. Землян вишне. Валечка извинилась за своих пятерых подопечных. «Они, как бы это сказать, разбойн ка наша слишком далеко, чтобы мы могли пригласить вас к себе в гости. Однако есть выход. Мы проводим вас к госпоже Валентине, нашей покровительнице». И не мешкая пустились в путь. Вова нес клетку с попугаем. И опять, на ихнюю воровскую удачу, им никто не встретился.
Валентина приняла Иван Васильича по первому разряду. Трое ребятишек вели себя вполне прилично. Ерофеич который всегда всё слышал и делал свои выводы, слез с чердака и лично накрыл садовый стол своими черными лапами в безупречно белых перчатках. Попугая подвесили на уже обобранной вишне. Валечка извинилась за своих подопечных. «Они, как бы это вам сказать, разбойники. В моем доме ни в чем не видят недостатка. Но нужно когда-то и выполнять свое ремесло». – «Что вы, что вы, госпожа Валентина. Ведь они никого не зарезали. А вишня – бог с ней, с вишней. Ее и воробьи клюют». – «Вы очень любезны, Иван Васильич. Как я рада, что живем мы вблизи друг от друга. Будем теперь видеться».
