- Эл. Я искала тебя. Там в пещере была статуя, и она была живая. Я не хочу видеть прошлое. Я просто хочу видеть. Это же рассвет. Рассвет.
Она потянула Эл за рукав, свет проник во вход в пещеру, очертив лицо.
Мирра от изумления взяла его в ладони и вгляделась. Она стала его тщательно ощупывать.
- Я ничего не вижу. Это называется воображением. Твое лицо. - Мирра отошла на шаг. - Покажи мне твое лицо. Настоящее, не становись ею.
Она начала пятиться.
- Тебе нельзя сразу на свет, глаза повредишь, - прозвучал такой знакомый и рассудительный голос.
Силуэт с лицом пугающей статуи обладал этим привычным певучим и таким разным в интонациях голосом. Он шел прямо на нее. Она взвизгнула от испуга.
- Нет!
Она увидела, как бесстрастное лицо превращается в сочувственную гримасу, потом улыбается ей.
- Я не статуя, Мирра. Ты видишь, натуральную меня. Мы просто похожи.
Мирра замахала руками.
- Ты просто играешь моим воображением. Ты ведь можешь. У тебя так хорошо получается.
- Ты видишь, - убедительно заявила статуя с голосом Эл. - Детские фобии не по моей части. Подойди, я хочу уберечь тои глаза.
В ее руках оказался темный кусок ткани. Она образовал квадрат покрывала. Мирра представила, как он окутает ее и вернет слепоту.
- Я хочу видеть!
- Ты и будешь видеть. Постепенно. Сначала ткань будет плотной, потом тоньше и тоньше, пока ты не сможешь выносить дневной свет. Марш в пещеру!
Приказ прозвучал так резко, что Мирра кинулась в темноту темной трещины, как к спасению.
Эл не пустила ее дальше середины пути, набросила на нее покрывало. Мирра была готова на все, лишь бы избавиться от ее присутствия.
Эл оставила ее одну и вышла к восходу, чтобы убедиться, что для нее ночной эксперимент завершился без последствий.
С рассветом измученные ожиданием двое мужчин видели метания Мирры, слышали какие-то выкрикивания, потом обе девушки ушли назад в пещеру. Это время оказалось самым мучительным. Потом наружу вышла Эл и замерла ненадолго, глядя на восход. Она стояла, скрестив руки на груди, а потом вдруг начала приплясывать, и этот танец напоминал больше дикие прыжки сумасшедшего. Она то прыгала, то принималась приплясывать, платье извивалось волнами. Это была явно не радость. Маниэль не выдержал. Он добежал до Эл первым и только теперь понял, что она скачет по берегу с вполне счастливым видом.
- Я! Заклинатель духов! Я - шаман! - орала Эл.
Она повторила свои скачки и на этот раз у нее получились более приемлемые, с эстетической точки зрения, движения.
- Получилось? - неуверенно спросил подоспевший Жеймир?
- Кажется, - предположил Маниэль. - Чему посвящена эта бешенная пляска, Эл?
- Получилось! Получилось! Она напугана! У нее истерика. Но она видит!
- Чем напугана?
- Мной! Я - статуя из храма. Я - ожившая статуя. Она видит и помнит!
Эл почерпнула воды и плеснула себе в лицо, умываясь с удовольствием.
- Проваливайте оба! Я буду купаться!
- Куда проваливайте? - удивился Жеймир, решив, что она их решила совсем прогнать.
- Да ну вас всех! В пещеру! - возмутилась Эл и стала развязывать пояс на платье.
Певцы поняли ее буквально и скрылись в пещере.
Мирра сидела недалеко от входа, здесь царил слабый сумрак, свет был косой и спокойный. Она была закрыта покрывалом. Заметив шевеление, она испуганно вскочила.
- Мирра, не пугайся. Это мы. Жеймир и я - Маниэль.
Мирра пошла на два силуэта, что проступали в темноту сквозь тонкие щелки в ткани. Маниэль подал ей руку. Она узнала руку, ощупала плечо. Маниэль улыбнулся ее привычке все ощупывать.
- Жеймир, почему ты молчишь?
- Потому что от волнения он не может говорить, - ответил Маниэль.
- Я так счастлив за тебя, что мне и правда трудно говорить. Но я еще спою об этом, - отозвался Жеймир.
- Это не обман? - спросила она.
Маниэль поцеловал ей руки.
- Дитя мое, это правда. Ты видишь свет, меня, Жеймира.
- А она? Здесь? - вкрадчиво спросила Мирра.
- Нет. Эл купается. Эти два дня измотали ее. Если она кричала от восторга и скакала по берегу, то в успехе не стоит сомневаться. Она отогнала твою слепоту. - Он не удержался и обнял Мирру. - Я клялся ночью, что пойду за тобой куда угодно. Я сдержу слово. Мы поплывем в город. Ты увидишь город своего детства.
- Я принцесса? - спросила она.
- Да, да, Мирра. Я расскажу тебе то, что ты не вспомнишь.
- Так ты знал? Знал обо мне?
Мирра оттолкнула его.
- Я разыскал тебя, потому что знал - ты будешь нужна своему городу. С годами я забыл о благородных планах. Прошлое исчезло. Эл тебя узнала, когда мы встретились, и круг стал замыкаться, - объяснял Маниэль.
- Она знала. Она предвидела. Ты говоришь о круге, который она замкнула по своей воле. Я тебе так верила, - прошептала она.
- А теперь не веришь?
- Я словно другая.
- Перемены, - подал голос Жеймир. - С ними нужно согласиться. Как мудро было сказано. Сейчас не время для печали. Мы завтра будем в городе, который нас не ожидает. Или ожидает. Я и это готов принять.
К ним шагала Эл, разбирая пальцами мокры волосы. Жеймир заметил, как Мирра вздрогнула. Он обернулся к ней.
- Эл, пожалуйста, надень старую одежду, ты пугаешь ее, - попросил он.
- Я детским глупостям потакать не собираюсь, - ответила она. - Я вообще больше здесь этот костюм носить не стану.
- Ты нас больше не охраняешь? - спросил он.
- Ни один здравомыслящий смертный не нападет на меня в таком облике. Мирра, побудь одна, а вы двое следуйте за мной.
- Эл, ты строга к ней, - заметил Маниэль.
- Скоро ей будет еще труднее. Впереди свадьба. Скоро приплывет корабль. Мне бы следовало не пускать вас в город. Вы вели себя очень достойно все это время. Я благодарна вам за помощь, поэтому вы плывете с нами.
- Будет договор? - спросил Жеймир.
- Условия. Я требую полного подчинения. Любое мое слово - это приказ. Даже взгляд - приказ. Я - великая для вас и для города. Каждый, кто нас встретит должен это понять. Советы королеве будете давать, когда я уйду, а пока вы станете безропотными слугами. Оба. ОН там будет. Ему довольно слабого шепота, чтобы все рухнуло. Одно мгновение. На поле интриг мне его не обыграть. Мирре предстоит трудное испытание. Ты же помнишь Кикху, Маниэль. Однажды у него был шанс вывести меня из миров. Одного мгновения было довольно, но владыка его отвлек, и Кикха проиграл. Я не хочу отвлечься. Будет много тех, кому эта свадьба не по нраву, включая Мирру. Не хочу, чтобы вы были в их числе.
- Но мы оба против этого брака, - сказал Жеймир. - Честное слово, я готов за Бродягу ее отдать. Сколько ей еще мучиться. Она и голос, и дар из-за него потеряла.
- Ваше право. Можете отказаться. Я вас просто отпущу. Найдете своих, и скитайтесь сколько угодно.
- Ты нас гонишь? - спросил Маниэль.
- Мирра уже не ваша забота.
- Мы остаемся. Мы остаемся, - сказали оба по очереди.
- Ждите на берегу корабль, нужно чтобы она ко мне привыкла.
Глава 11 Свадьба
У кормчего было вдоволь времени, чтобы понаблюдать за компанией пассажиров. Судно скользило по воде словно само, управлялось просто. Хороший корабельщик знает свое дело. Он гордился новым кораблем и готов был хвастаться им перед пассажирами. Они же оказались молчаливыми и необычными, как на подбор. Две дамы. Одна из них была укутана непроницаемой для глаза тканью, пряталась днем и выходила только ночью, лица в темноте он так и не смог разглядеть. Вторая дама казалась высокой из-за своего лилового наряда, от взгляда на который хотелось закрыть глаза. Она выглядела неприступно величественной, от одного взгляда на нее сводило скулы и от холки до пять шла дрожь. Она оборачивалась, едва он пытался хоть мельком посмотреть на нее. Другие двое, пожилые мужчины, на вид слуги, неброско одетые и тоже молчаливые разделились между этими странными дамами. Худощавый с красивым еще лицом и изящными движениями оказывал услуги даме в лиловом. Тот, что был грузней и старше, и проще в обращении ухаживал за дамой в покрывале. Первая пара иногда совещалась тихо, услышать их он не мог из-за шума ветра. Дама в лиловом ходила от борта к борту, вглядываясь в даль, рассматривая воду. Качки для нее не существовало, кажется, ей нравился ветер и скорость судна. Ее платье развевалось по ветру как огонь, вызывая скорее трепетный страх, чем любование. Вторая, если выходила днем, то замирала при каждом существенном покачивании, ни когда не ходила на нос, будто сторонилась даму в лиловом, которая там и проводила большую часть времени. Зато ночью она садилась у борта, опираясь на него спиной. Она тихо напевала. Голосок ее был прелестный. Он сам готов был ей подпевать. Эти два дня промелькнули слишком быстро, ему непременно хотелось знать, куда направятся пассажиры, поэтому он любезно предложил себя в провожатые. Ответ его поразил. Они знали город и шли во дворец. Он решил, что пропустить такое не может, поэтому отложил отплытие.
