- Твоей самоуверенности нет предела.

- Пусть. Хочу быть собой. И буду.

- А кто ты?

- Я? Эл.

Он посмотрел на нее, как на глупого ребенка.

- Отпустите, - попросила она.

И в ответ снова была тишина.

- Есть чем тебя удержать? Что бы остановило тебя?

- Хм. От вас ничего нельзя спрятать, - вздохнула Эл. - Ваша тайна.

- Слишком велика награда для строптивой, лживой и самонадеянной девчонки, которая возомнила, что ей все проститься.

- Я - неприкасаемая ценность, - процитировала Эл слова жреца.

- Мне давно ясно, что в прошлом твои соперники не случайно в злобе называли тебя безумной. Ты провела не только жрецов, но и меня. Ты была в шаге от свободы, девочка. Пусть эта новость испортит твой сегодняшний триумф. Я не заметил подмену. Признаюсь. Слезай с камня. Я покажу тебе непререкаемую ценность. От твоей наглости небеса холодеют. Я желаю наказать тебя и наградить. Будет, как ты хочешь.

Глава 4 Портрет

Браззавиль застал Эл в своем доме. Она вальяжно устроилась на широком сидении, полулежа, играя листком дерева. На этот раз она выглядела подобающе. Он давно смирился с высокими сапогами с ее манерой не носить платьев, но ее короткие штаны и рубаха на выпуск приводили его в состояние неловкости. Теперь она взяла моду не спускать с плеч этот плащ и носить черную одежду слуги постоянно, словно готовилась в любой момент скрыться в мирах.

- Это был не обход, - приветствуя его кивком и лукавым взглядом, заметила она. - Где ты был?

- Госпожа, - он сделал жест вежливого приветствия.

- Здесь опять произошли некие события? Ты пропадаешь, именно, когда нужен мне. Именно, когда нужен, а раньше ты появлялся в таких случаях. Ни тебя, ни владыки, одна Милинда тенью скользит в саду и бормочет что-то, когда видит меня.

- Ваша одежда, - было заговорил он.

Эл отмахнулась.

- До одежды ли теперь. Ты мне нужен.

Браззавиль неохотно дал знак, что готов ей угодить.

- Владыка задолжал мне одну награду. Не сказал какую. Скрылся. Просил дождаться его. И медлит.

- Просил? - уточнил Браззавиль.

- Просил, - подтвердила она. - Я сама придумала себе награду. Осталось ее разыскать. Ты мне необходим для поисков.

Эл обвела взглядом его высокую фигуру, лысую голову, суровое лицо. А ведь он смахивает на обитателей четвертого мира. Почему подобное сравнение не приходило Эл на ум? После выходки с преображением в Радоборта мир немного сменил очертания. Трансформация опять прошла не бесследно. Кое-что из арсенала умений Радоборта осело в ней и, спустя какое-то время, сольется с ее опытом, потом не отличишь, что там досталось от Радоборта, а что было от нее самой. Соприкосновение оказалось весьма полезным. Она по-новому смотрела на привычное окружение. Она удержалась от резкого разбирательства с владыкой, не учинила скандал, может быть, в ней проявилась благоговение Радоборта перед мощью отца, непреклонное следование его воле. Эл только чуяла близость ухода и хотела поторопить события. Здесь было не до вежливого расшаркивания. Она торопилась, чтобы не угодить в следующую сеть, расставленную владыкой. Вспоминая весь прожитый в мирах период, а теперь она старалась его переосмыслить, она не могла отделаться от ощущения, что владыка осторожно вел ее за собой, куда ему нужно, к его цели. А она до сих пор видит не далее, не то чтобы собственного носа, чуть дальше, но не достаточно для самоустранения от следующей ловушки. Она дала себе слово, что не станет исполнять ни его поручений, ни его приказов. Мысль о том, что она будет убита за это, совсем ее не согревала. На самом пороге свободы умирать ей не хотелось. Поэтому она едва сдерживала позыв к бегству. Но… Если ответить на вопрос владыки, что держит ее здесь, то ответ был известен и ему, и ей.

- Браззавиль. Где портрет, а?

Он всем видом запротестовал.

- Не нужно. Я прошу.

Эл повертела в пальцах лист, потом дунула на него, он пролетел короткое расстояние и упал к ногам Браззавиля.

- А если я паду, как этот лист, и буду умолять?

- Усмешки никогда вам не шли, - заметил он серьезно.

Эл поднялась и встала на колени перед ним. Браззавиль расширил глаза от возмущения и не смог говорить.

- Я умоляю тебя, старый хранитель всех секретов этого мира, узнавший меня в первое мгновение, как я появилась здесь, покажи мне, где искать его.

- Нет.

Эл подняла на него глаза.

- Если я найду твоего сына, покажешь? Если я сниму забвение?

Браззавиль дрогнул.

- Госпожа.

Он не мог продолжать.

- Он придет и займет твое место. Вы так трудились над шлифованием моих талантов - владыка, ты и Милинда, - что мне как день ясно, что ты шатаешься в миры и ищешь мальчишку. Тебя тут не было, когда я пришла. Скрывать смысла не имеет. Ну, что мне прибегнуть к закону и задавать тебе вопросы? Или унизительно водить тебя по дворцу и у каждой двери спрашивать?

Глядя на его мучения, Эл сжалилась. Она поднялась и обняла его за плечи, прильнув к его крепкой груди.

- Я же не успокоюсь. Я его найду, - заискивающе произнесла она.

- Эл, владыка накажет тебя.

- Сомневаюсь. На этот раз он меня убьет. Я отпустила Радоборта из миров. А я тут, как видишь. Может идея с портретом будет превыше его терпения.

- Что?! - Браззавиль отстранил ее. - Вы обрекли Радоборта на изгнание?

- Он хотел уйти. Он вырос из роли короля и верного сына. Его увел странник, которого за мной прислал Совет Одиннадцати. Я слукавила, убедила их, что пройду в двери сама. Радоборт, полагаю, не слишком мне доверял. Но ушел. Хвала небесам. Он, наверное, рассказывает уже, что я натворила в мирах.

- Совет? Как владыка допустил?! Быть не может! Ты не ушла?!

- Я выбрала верный вариант, нас двоих было бы много. У меня были причины. Личные. Не хотелось ранить тебя и Милинду, тех, кто до сих пор верит, что я стану милой дочерью и госпожой. Не хотелось оставлять иллюзию, что я ею буду. Чем дальше, тем больше я чувствую, что у меня стезя совсем иная. У меня есть старый опыт, он жалкий с точки зрения нынешнего масштаба, но он сгодиться. Я умею играть по правилам. Я становлюсь жестокой. И я пойду на все, чтобы отсюда вырваться. У меня теперь и знания и силы. Даже если после меня останется хаос, мне, как любому из наследников, уже все равно.

Браззавиль только теперь не заметил при ней меча.

- А где оружие? Это означает, что ваши планы не связаны с ним?

- Отдала Радоборту. Мало ли, что еще приключится. Я же в гневе жуткая, вдруг пустила бы его в дело. Мне так спокойнее. - Она смущенно улыбнулась. - Не буду тебя больше терзать. Пошатаюсь по дворцу. Если согласишься на мое предложение - приходи.

Эл покинула дом и с грустью вздохнула. Вот оно достоинство хранителя - ни мгновения Браззавиль не думал о заветной двери. А она полагала, что увидит в пелене образов приметы двери, поймет и вызнает. Не тут то было. Кремень - слуга. Можно и с ним поменяться телами, невзначай, но без его согласия это будет подло. И даже сама мысль об этом позорит ее.

Сила бродила в ней. Не было уже того покоя, который она ощутила на закате, на развалинах Храма Памяти. Эл пыталась припомнить, в какой момент мог появиться владыка. Откуда? Эл заподозрила, что проходом ему послужил колодец. Этот холод, и ощущение ломоты в висках, боль, стискивающая голову, прежде сопровождали его появление рядом. Как знать, может, он вызвал ее воина?

Эл в раздумьях быстро ходила по галереям и переходам дворца, торопливо поворачивая. Наконец, она впорхнула в гардеробную и остановилась у зеркала. Она принялась тщательно осматривать себя. В отражении была она. Она не очень-то любила вертеться перед зеркалом и, оказывается, не знала, как отыскать в себе отличия от прежней Эл. Взгляд был твердым, скорее дерзким. И недобрым. Она улыбнулась отражению. Улыбка была фальшивой. Эл вздохнула и приблизилась к прозрачной границе. Она ткнула пальцем в изображение, заметила, что рука была в перчатке. Эл повертела руку перед собой, не глядя на изображение. Перчатка появилась мгновение назад. Она не носила перчаток, только если намеревалась меч достать, что не часто. Ах, да! Она же меняет пространство. Наверное, воскрес какой-то образ из прошлого. Ей захотелось поиграть отражением, и Эл на свой вкус добавила к костюму вышивку, ее тонкая струйка пробежала по воротнику и манжетам.