Число арестованных росло, и для их конвоя 14 июля в г. Сычевку прибыли караульные Владимирского пехотного полка в составе 4 обер-офицеров, 8 унтер-офицеров и 60 рядовых. Спустя неделю прибывают еще 66 караульных того же полка. 22 июля в г. Сычевку прибыли сам начальник сводной дивизии генерал-лейтенант Набоков и бригадный командир генерал-майор Толмачев (12). В каждый крестьянский двор были поставлены по нескольку солдат, а во дворы наиболее упорствующих крестьян - по обер- или унтер-офицеру. Но и тогда крестьяне стояли на своем, не сдаваясь. Ранним утром на сельскую площадь были согнаны крестьяне села Писково и окрестных деревень. С требованием прекратить волнения и повиноваться к крестьянам обратился сычевский судья Пузы-ревский. Крестьяне продолжали упорствовать. Тогда началась экзекуция, и на писковскую площадь пролилась кровь. Крестьян наказывали плетьми. Среди наказанных были Иван Романовский, Денис Фивенков, Тимофей Гаврилов, Анисим Ефимов и другие крестьяне.

И после экзекуции аресты крестьян Писковского удельного приказа продолжались. 3 августа были арестованы и взяты под стражу 2 крестьянина, 14 августа - еще 10 крестьян. Как следует из записи в журнале содержания арестантов в городской тюрьме, «по какому делу - того из сообщений уездного суда ничего не видно» (13). Еще долго эхо выступления крестьян Писковского удельного приказа было слышно в уезде и губернии. Даже спустя несколько месяцев, 10 октября 1828 года, в городскую тюрьму были посажены 27 крестьян по делу «...в недавании землемеру межевать землю». Так закончилось одно из крупнейших выступлений крестьян Смоленской губернии первой половины XIX века.

В середине XIX века село Писково отличалось «изрядными» фруктовыми садами. В состав Писковского удельного приказа входили 124 деревни, а население приказа составляло 3739 душ мужского пола и приблизительно столько же женского. Сколько деревень исчезло с той далекой поры, и сейчас вряд ли кто-либо помнит такие названия деревень, как Серковы ляды, Сырь, Шалобалково, Рылково, Скуколо-во, Писки, Мостище, Голево... Все это Писковский удельный приказ.

Это только небольшой штрих из истории бесславно забытых, вычеркнутых из памяти, из жизни, но еще живых деревень. Кто, когда и зачем, какой чиновник росчерком своего пера посягнул на историю? Не нами даны названия-имена деревням и селам - не нам их и уничтожать.

Вспоминается случай, когда я немного заплутал в ленинградских лесах. Вышел на лесную поляну, что на берегу речки Черной, и в глаза бросилась небольшая, но аккуратная табличка. Надпись на ней гласила, что на этом месте была деревня (кажется, Жуковка), сожженная в 1942 году немецко-фашистскими захватчиками. Деревня больше не отстраивалась, но память о ней жива. А проходящие мимо таблички невольно снимают шапки...

Приходилось мне работать на строительстве БАМа. Примечательно то, что в названиях населенных пунктов и станций бережно сохранены, а в ряде случаев и возрождены многие интересные названия, связанные с языками и культурой живших здесь народов: Чара, Дипкун, Тунгала, Улакиткан, Ургал, Сулук, Герби и другие. Пример этот достоин подражания! Тем же, кто без тени сомнения упраздняет названия наших, пусть даже исчезнувших, деревень, а тем более живых и ныне (Писково, Торопчино, Подсосонье, Порывайки и многие другие), важно помнить слова американского философа Ж. Сантаяны: «Тот, кто не помнит своего прошлого, осужден на то, чтобы пережить его вновь».

Только в период правления Екатерины II вопросы воспитания и образования в провинции (уездных городах) приобрели некоторую определенность и направленность. Сама Екатерина II даже мечтала посредством школы «создать новую породу людей», и в 1782 году была учреждена так называемая «Комиссия об учреждении народных училищ». Спустя четыре года комиссия выработала «Устав о народных училищах» (по проекту Янковича де Мириево), который был Высочайше утвержден Императрицей. Согласно этому Уставу, предполагалось открыть в губернских городах главные училища, а в уездных - малые училища. Содержание училищ возлагалось на Приказы общественного призрения, которые с неохотой финансировали, а в некоторых местах, как, например, в Сычевке, и вовсе не финансировали подобное начинание. Еще одна трудность заключалась в том, что желающих учиться просто не находилось. Появились заявления: «Того рады содержать училища желания нашего не состоит и мы не видим для себя от оных пользы» (1). Подобные причины послужили тому, что в городе Сычевке первое малое народное училище было открыто лишь 21 октября 1796 года. С 1804 года малые народные училища получили название приходских. (Не следует путать с церковноприходскими школами. Если слово приход в названии церковных школ означало приход церкви, то приход в названии училищ означал ежедневное прибытие учеников на занятия и отсутствие мест для их проживания при училище.) Сычевское приходское училище состояло из одного класса под руководством одного учителя. В нем обучали Закону Божьему, чтению, письму и арифметике. По окончании училища выдавались аттестаты, из которых было видно, что «...аттестуемый умеет правильно читать и писать по Российски и знает основания Российской грамматики и арифметики...» (2). В училище принимались ученики всякого сословия в возрасте от 8 до 12 лет. Во время Отечественной войны 1812 года приходское училище временно было закрыто, но уже в 1813 году единственным учителем Семеном Солнцевым было возобновлено обучение детей. Титулярный советник С. Солнцев проработал в должности учителя Сычевского приходского училища до 1828 года. В 1828 году на должность учителя был назначен Павел Минаев. В 1827/1828 учебном году в приходском училище обучался 51 ученик. Несмотря на то что училище содержалось из городской казны, отпускаемых денег не хватало. Приходилось с родителей учеников брать плату 3 рубля в год. Солдатские дети и малоимущие от уплаты освобождались. Годичное приходское училище не имело собственного помещения, и городские власти снимали для него помещения в домах мещан. Предназначалось приходское училище главным образом для последующей учебы в уездных училищах, но в городе Сычевке такое училище отсутствовало, и основной причиной было отсутствие здания под уездное училище. Городские власти из-за скудной городской казны построить здание не могли. Решить эту пробтему мог только богатый человек в частном порядке. И такой человек нашелся. Им стал юшинс-кий помещик коллежский асессор Александр Иванович Ген-нади. В 1830 году он обращается в сычевское городское правление с прошением о выделении для строительства уездного училища в два этажа места, купленного у сычевского мещанина Александра Кашкаревского. Место, писал Александр Иванович, «...найдено таковое удобным, на горе противо реки Вазузы ближе Соборной Сычевской Вознесенской церкви...» (3). Последовавшая резолюция от 3 июля 1830 года гласила: «...По отводу сего места препятствий никаких не имеется и поныне просим приступить к постройке» (4). В том же году началось строительство учебного корпуса, который был построен к октябрю 1832 года. Еще почти год длилась внутренняя отделка помещений, и 6 августа 1833 года в торжественной обстановке Сычевское уездное училище было открыто. Оно было учреждено в соответствии с Высочайше утвержденным Уставом от 8.12.1828 года. Первым почетным смотрителем уездного училища стал Александр Иванович Геннади. Штатом училища предусматривались смотритель училища, законоучитель и три учителя наук.

В уездном училище, кроме предметов, преподаваемых в приходском училище, преподавались геометрия, география, история и естественная история. Первоначально в уездном училище было открыто три класса. К 1837 году в училище открылась библиотека, состоящая из книг и брошюр в 62 наименования, общим количеством в 192 книги. Среди учебных экспонатов были древний каменный молоток, бивни и зубы мамонта, а также прекрасная коллекция из 274 «сибирских камней».

Под приходское училище была выделена одна просторная комната в новом здании уездного училища. Фактически приходское училище являлось подготовительным классом для поступления в уездное училище, хотя и было самостоятельным учебным заведением.