Литмир - Электронная Библиотека

— Тут ходили одни коровы, — разочарованно сказал пожилой разведчик-хакас и показал на пестрое стадо, что паслось на песчаном бугре в некотором отдалении. Стадо было большое, голов на двести, а пас его лишь один верховой, который при виде разведчиков, гуськом двигавшихся по лугу, остановился и из-под ладони стал наблюдать, за ними.

— Может, спросить у пастуха про бандитов? — повернулся к пожилому разведчику Казарин.

— Пастух не скажет — побоится, — убежденно ответил тот.

Вскоре налетевший внезапно порыв ветра донес явственный запах гари. Разведчики остановились. Кому бы в тайге разводить костер в сухую пору раннего лета? Казарин острыми глазами несколько раз пронесся над таежным распадком, но так ничего и не приметил. Тайга распласталась впереди огромной темно-зеленой скатертью, и на той скатерти не было ни единого пятнышка.

Казарин знал эти, прилегающие к железной дороге урочища, и уверенный, что бандиты непременно втянутся в глубь тайги, ехал спокойно, держа направление на одинокую кряжистую сосну, росшую в степи далеко от опушки. Возле сосны вилась тропка, она ныряла в густой подлесок и терялась где-то в каменистых распадках.

И вдруг настороженные разведчики заметили, что, оставив без присмотра свое успевшее разбрестись стадо, пастух тоже направился к лесной опушке, он явно спешил — стремился опередить их: сперва пустил косматого коня крупной рысью, а вскоре перешел на галоп. Скакун под пастухом был рослый и резвый — расстояние между ним и лесом быстро сокращалось.

Разведчики поняли, что все это не случайно. Пастух следил за ними неотступно, едва заметил их в логу, и стоило им повернуть в сторону тайги — кинулся предупреждать бандитов о подходе чекистского отряда. Теперь, чтобы как-то исправить положение, нужно было попытаться догнать дозорного Турки.

Казарин и его друзья пришпорили коней и вскоре галопом вылетели на лысый желтый пригорок, с которого на много километров вокруг просматривался плывший в мареве степной простор. Оглянувшись на тесно сбитый станционный поселок, насчитывавший всего десятка четыре домов, Казарин увидел у ближней его окраины походную колонну чекистов. Густо пыля, кони рысили легко, словно на параде. И Казарин послал младшего из разведчиков предупредить Дятлова о возможной близости банды.

Получив приказ, парень круто отвалил влево, а Казарин с пожилым хакасом все так же продолжал преследовать пастуха. В этой бешеной скачке пастух не уступал чекистам, он уже поровнялся с одинокой сосной, он ускользал от погони. И разведчик-хакас в сердцах сорвал с потного плеча карабин, но его остановил быстрый и решительный жест Антона: выстрелить значило сейчас предупредить бандитов об опасности.

И едва Антон успел махнуть рукой хакасу, как горячий воздух треснул от гулко прокатившегося по распадкам винтовочного залпа, и затем один за другим раздалось еще несколько запоздалых одиночных хлопков.

— Засада! — крикнул Антон во весь свой сильный голос, как будто его могли услышать основные силы чекистов, беспечно скакавшие далеко позади.

Не открывая ответного огня, разведчики повернули в лог и, как положено, спешились. Скакать к своим не было смысла, потому что отряд, сориентировавшись в обстановке, на рысях уже разворачивался в цепь.

Появление чекистов под Усть-Бирью, несмотря на то, что дозорный Турки их заметил, было для бандитов полной неожиданностью. Здесь они считали себя в безопасности и почти на самой опушке леса у жарких костров пили водку и зеленый самогон, закусывая луком и свежей совхозной бараниной. Банда явно сплоховала: не кинься к лесу их дозорный, пропусти Турка чекистскую разведку в таежный распадок, отряд Михаила Дятлова мог быть взят в клещи и уничтожен всего за считанные минуты.

И даже в создавшемся положении чекистский отряд понес бы значительные потери, если бы бандиты оказались хоть чуть дисциплинированнее и трезвее. Они не слушались своего атамана, стреляли вслепую. И после непродолжительной бестолковой перестрелки осторожный Турка отступил, оставив на опушке тайги котлы с варевом, лагуны и четырех убитых бандитов.

5

Через несколько трудных бессонных суток стремительной погони чекисты настигли банду во второй раз. В сырой и непроходимой от бурелома таежной пади завязался упорный бой. Банда, оказавшись на открытом чекистам склоне горы, опять не выдержала натиска и быстро отошла. Случилось это ночью, белый кисель тумана надежно заслонил ее от преследователей, а назавтра предприимчивый, хитрый Турка и его банда исчезли в тайге совсем, словно доставляющие людям много забот бесплотные духи ээзи, о которых столько правды и неправды говорится в многочисленных хакасских сказках.

Изнурительные поиски следов банды в голых скалах и топких болотах ничего не дали. Казалось совершенно невозможным, чтобы вдруг могли пропасть без следа около ста пятидесяти конников, с медлительными в переходах коровами, овцами и с груженными провиантом и всяческим барахлом телегами.

Командиры и бойцы отряда заметно нервничали. Дни проходили в словесных перепалках, в обсуждении самых невероятных версий и планов. Через каждые пять-шесть часов звонили из Абакана:

— Ну, как? Голову свою не потеряли?

А когда Дятлов, доведенный напрасными поисками до отчаяния, робко пытался возражать или что-то объяснять начальству, в телефонной трубке слышалось:

— Искать. Найти. Ликвидировать.

Но легко сказать — найти. Сумрачная и дикая горная тайга без конца и края, родственники и друзья у бандитов во всех подтаежных улусах, попробуй-ка разберись, кто среди них свой, кто чужой. Измученный отряд выбрался в степной улус Чарков. Едва конники вошли в унылый, без единого кустика и деревца, улус и рассыпались по унавоженным дворам, к Михаилу Дятлову в сельсовет явились разъяренные члены правления местного колхоза.

— Чего вы нянчитесь с бандюгами? — напустился на Дятлова седой, подслеповатый старик в бараньей шапке. — Я так думаю, что надо вызывать пушки. И мы вам поможем.

— Ничего. Справимся без пушек.

— Твоими устами, командир, мед бы пить, — строго поджав губы, проговорила женщина лет тридцати, как оказалось, колхозная доярка. Она-то и принялась рассказывать все по порядку.

Сразу же после боя под Усть-Бирью в Чаркове появился невысокого роста, совсем как подросток, человек со вспухшими красными веками. Среди бела дня он с карабином смело разгуливал по улицам улуса, заходил в дома и требовал еды. А время от времени постреливал от нечего делать по радиомачте и по фарфоровым изоляторам телефонных столбов. Стрелял, не целясь, и на редкость метко, и когда брызги от изоляторов летели во все стороны, он смеялся, приплясывал на одной ножке и говорил не то себе, не то кому-то еще:

— Вот сюдак!

Чудаком он назвал и председателя Чарковского сельсовета, который не потерпел творимого стрелком безобразия и потребовал, чтобы тот предъявил документы. Вместо документов красновекий бандит сунул под нос председателю горячий ствол карабина. Слава богу, на том их разговор и окончился.

А вчера к председателю зашел сам Турка. С полчаса молча просидел на подоконнике, с усмешкой наблюдая за тем, что делает председатель, потом назвал себя и сказал:

— Живот мяса просит. Пойду-ка я сварю себе барашка. И пусть мне не мешают.

Не торопясь, вразвалку, будто у себя дома, он вышел на улицу. А немного погодя председатель, лихой мужик, красный партизан, кинулся во весь дух собирать по улусу дружинников. Нашел пятерых с ружьями. Окружили баню, где готовился пировать Турка, и окликнули его. Он весело отозвался. Тогда атаману предложили выйти и сдаться властям.

— Плохой ты человек, начальник. Зачем тревожишь голодного князя? — послышалось из бани, и тут же грохнул выстрел.

Председатель, он только высунулся из-за угла избы, схватился за живот, винтовка выпала у него из руки. Весь белый, с мучительным стоном, пополз он в крапиву. А дружинники — по-за оградой да к нему, спасать его, а заодно и себя, потому как напугались — бьет Турка в самую точку.

4
{"b":"278897","o":1}