— Сегодня мы обойдемся без симайа, ладно?

Он кивнул.

— Айэт обещал мне рассказать про себя, и про Линзу. Это займет целый день. А потом… вечером…

Хьютай усмехнулась.

— Любовь — это не только брачные игры, знаешь?

Он смутился.

— Да. Тебе… нам предстоит узнать ещё столько интересного… вместе.

— Да, — она протянула ему руку. — Ну что ж. Веди.

Анмай и Айэт лениво брели по узкой дорожке сада. Их босые ноги путались в густой мокрой траве. Шел непрерывный теплый дождь, вода стекала с их волос на обнаженные плечи, но они словно не замечали этого. Их подруги сидели под навесом веранды, примыкавшей к обширному низкому дому с белыми стенами. От дома к неширокой реке спускался такой же обширный запущенный сад. На том берегу и за домом начинался лес. Вся зелень поникла и потемнела, по небу неторопливо ползли низкие серые тучи. Всё вокруг заполнял мягкий шорох падающих капель, заглушая тихую беседу Юваны и Хьютай, — они сидели в плетеных креслах на веранде, глядя на дождь. Айэт оглянулся на них, засунув руки в карманы шорт и бездумно болтая босой ногой в луже, потом вдруг плюхнулся прямо в мокрую траву. Сырость его ничуть не пугала, — он уже промок насквозь. Анмай (он тоже был в одних шортах) вздохнул и растянулся на прохладных зарослях соседней клумбы, чувствуя, как капли барабанят по спине, — мокнуть, так мокнуть. Айэт насмешливо поглядывал на него сквозь переплетение стеблей и слипшихся ресниц. Их разделяла лишь затопленная дорожка. По чистой воде шли пузыри. Здесь, в экваториальных широтах Эрайа-II, дождь мог идти несколько дней подряд. Анмай ничуть не был огорчен этим. Напротив, ему было очень спокойно. Он упивался почти незнакомым ранее чувством единения с природой, ощущая каждой клеточкой, что здесь, — его родина, земля его предков.

— Забавно, — сказал Айэт. — Пока я гулял в этом саду, решилась судьба Эрайа и нашей Местной Зоны. По воле Тэйариин отныне симайа поведут Кунха. Это величайшее событие за все семь миллиардов лет существования разума, — и его мало кто заметил. Забавно, правда?

Анмай вздохнул. На самом деле всё было далеко не так легко. Тэйариин не интересовало мнение младших рас, и лишь Нэйриста могла обратить на себя их внимание, — просто потому, что её трудно игнорировать.

Одна Нэйриста была ничем рядом с машинами Кунха, — но Нэйристы могли размножаться делением, и создание одной почти всегда означало, что их появится много. Доселе обретшие их сверхрасы не претендовали на участие в Кунха, — может быть, потому, что с их точки зрения награда не стоила труда.

В самом деле, куда проще было пробить Туннели и уйти в дикую Вселенную, без врагов и обязательств, чем брать на себя ответственность за огромный объем пространства с неисчислимым множеством разумных рас, — и с Мроо в качестве противника. Лишь симайа оказались столь самоуверенны, — или столь глупы, как, наверное, подумали Тэйариин, а может быть, и «Укавэйра», без которой всё это было бы просто немыслимо. Ни один другой корабль не смог бы даже приблизиться к машинам Кунха, — их защищала зона скольжения, намного более обширная, чем вокруг Р`Лайх и любому, кто захотел бы просто посмотреть на них, пришлось бы лететь к ним тысячу лет на субсвете.

Анмай не знал, правда, сколько велись переговоры, какие аргументы были там предъявлены, и, тем более, какие решения были приняты. Он знал лишь, что Тэйариин никто конкретно не представлял, — на данном этапе развития они наверняка уже были несуществоподобны, — и все переговоры велись через машины Кунха. Он не знал, что симайа отдали в уплату, — но цена за Вселенную, была, несомненно, неслыханно высока. Возможно, ей стала война с Мроо, возможно, что-то ещё. Но сама процедура передачи контроля над машинами Кунха оказалась очень сложна технически, — даже при доброй воле Тэйариин. Любой договор, который мог бы быть подписан, не стоил бы тут и гроша, — и потому восемь триллионов симайа, — по триллиону на каждую из восьми машин Кунха, — должны были переселиться в них, чтобы стать новой основой их коллективных сознаний. Сейчас «Укавэйра» пробивала Туннели от Р`Лайх к ним, чтобы симайа смогли попасть в свои новые дома. Но такое переселение означало потерю тела и физической свободы навсегда, и пока что нашлось лишь четыре триллиона добровольцев, — ровно вдвое меньше, чем нужно. Для перевозки даже такого их количества нужны были годы, и это обещало отвлечь большую часть флота, который был нужен симайа для решения совсем других задач. Момент, — самый разгар войны с Мроо, — был очень неудачный. Он означал, что тысячи разумных рас погибнут, просто потому, что их защитники уйдут, фактически, в другую Реальность, всего лишь для того, чтобы дать Золотому Народу власть над ней, — и шанс на победу в этой проклятой войне.

Анмай не сомневался, что нужное число добровольцев будет набрано, — но процесс обещал стать очень непростым, и растянуться на многие годы. К тому же, в добровольцы наверняка уйдут лучшие. Здесь, в этой Реальности, останется двенадцать триллионов симайа, — но справятся ли они с ней, даже получив могучую поддержку своих перешедших собратьев?

Анмай знал, что за всё время своей истории симайа смогли обнаружить около миллиона различных разумных рас, — и четыреста тысяч из них Мроо уже уничтожили. В большинстве случаев симайа могли защитить их, лишь отправив в относительную безопасность своих не-планет, — но только в виде матриц, потому что даже внутри них не хватило бы места для такой невероятной массы живых существ. Лишь за последний год симайа вывезли население пятнадцати тысяч планет, в большинстве случаев, против их воли. Вернуть им родину и жизнь можно было лишь одержав победу в войне с Мроо, — но дело шло как раз к обратному исходу. Год назад флот симайа насчитывал семьсот тысяч кораблей, — и за этот год четыреста тысяч их погибли, в то время как верфи ввели в строй всего 265 тысяч кораблей. Короче говоря, кораблей катастрофически не хватало, даже несмотря на то, что к их производству прилагались все усилия. И лишь сто пятьдесят тысяч кораблей можно было использовать для спасения младших рас, все остальные должны были сражаться.

Анмай понимал, что если бы не установки Сверх-Эвергет, — от йэннимурского флота давно ничего бы не осталось. Но дела тут тоже обстояли не блестяще, — за последний год одиннадцать тысяч таких машин было произведено, — и двадцать тысяч потеряно, при этом удалось уничтожить лишь семь тысяч матоидов. На этом фоне сражение у Эрайа смотрелось грандиозной победой.

— Собственно, теперь всё и начнется, — продолжил Айэт, приподнявшись на локте. Его чистые глаза оживленно блестели. — Золотому Народу придется совсем нелегко. Ведь они должны создать заново все сверхсознания машин Кунха, чтобы они позволили им изменить Реальность в её Местной Зоне. Всё это займет тысячи лет. И на них теперь легла вся тяжесть войны с Мроо. Бой у Эрайа не выиграли даже стервятники, и если так пойдет вся война…

— Вчера «Укавэйра» пробивала Туннель к Ана-Йэ, — когда Мроо вторглись в центр галактики А-3754, и симайа попросили её о помощи, — тихо сказал Анмай. — Она уничтожила там восемнадцать колоний Мроо, — это около миллиона матоидов.

— Это очень много, — сказал Айэт. — Считается, что их всего несколько миллионов.

— Да. Но не в результате её атак, — она смогла уничтожить всего четыре или пять колоний. Её битва с Мроо вызвала квантовое вырождение, — и весь центр галактики А-3754 теперь опустошен. Семьсот населенных планет и пятьсот пятьдесят разумных рас погибли, — как и сто миллионов симайа, и шесть сотен их кораблей-миров, и восемьдесят установок Сверх-Эвергет. Пятьсот из этих кораблей уже были загружены матрицами, — и все они тоже погибли. Вот так.

— Но почему Мэйат не помогут им? — возмутился Айэт. — Разве они не уничтожили всех Мроо в своей Вселенной?

— Уничтожили. Но для этого им пришлось послать в бой двадцать девять Нэйрист — все, какие у них только были. Это около тысячи солнечных масс, представляешь? Никто не бросит такую мощь в эту Вселенную, — разве что для того, чтобы её уничтожить. Стабильность физики в ней опасно нарушена, — слишком долго её здесь изменяли, и слишком сильно. Эта война может привести к катастрофе, после которой здесь вообще не останется жизни, — никакой и нигде. Симайа должны быть очень осторожны, — если хотят уцелеть. Я слышал, что Тэйариин отзывают свои пульсары-корабли, — чтобы избежать катастрофы, и чтобы не потерять их, если она всё-таки случится.