Ярослав вспомнил огненную пасть звезды, и поёжился. Мечтатель торопливо, сбиваясь, заговорил:

— Слушай. Очень давно мы, файа… разделились. Те… кто ушли… сказали оставшимся… мы остались, чтобы жить здесь вечно… но они сказали нам, что сюда… придут Мроо, и наша история закончится… мы спросили их… как она закончится… и они ответили… в огне. Мы… считали это просто чушью… никто… не верил. Мроо… они… чужие. Они… вышли из Бездны… из Внешних Пределов… из Эккайа. Они — не мы. Никто не знает… что им нужно. Пять миллиардов лет назад они… ушли. Никто не знает, где они были… зачем вернулись… Тогда, пять миллиардов лет назад, все расы… нашей Вселенной… начали войну… против Мроо… её называли Очисткой… вроде этой… с тех пор случилось много всякого… но та война оказалась… ты даже представить не сможешь… что такое… настоящая война. С тех пор целые галактики… лишены жизни… в них… только… Мроо разрушали целые миры… никто не знал, что один их матоид может разрушить не-планету… массивней его в десять миллиардов раз. Они сумели… для них все законы нашего мира — ничто. Эта машина, — он повел рукой в сторону окна, — изменяет физические законы… постоянные… реальность… Мроо тоже могут… лучше всех… Лишь «Укавэйра» сможет… остановить их… попытаться. Она… правила нами… тысячу лет… без неё… мы не стали бы… столь сильны. Она — Укайа, Мэйат, мертвая сверхраса… ей миллиард лет… мы нашли… остов… в пустоте… спасли… Она была мертвой… миллиард лет… а сейчас… мы… тоже… — Мечтатель смолк.

Ярослав помотал головой, — он мало что понимал, но то, что он понимал, ему не нравилось. Файа были вечными врагами Рутении, — но это вовсе не значило, что ИХ враги окажутся её друзьями.

— Если здесь действительно появится Анмай, я скажу ему… — мальчишка смолк, поняв, что испугался за врага. Но он уважал мужество, — а мужеством Мечтателя не обделили.

— Скажи. Она не услышит… не захочет… Они братья… мы думали, что она… любит нас… народ, подаривший ей… жизнь… но она знала… кто создал его… её… если она кого-то и любит… то его. Она никогда его не отпустит… он — её часть.

Ярослав вспомнил насмешливые глаза Вэру. Быть частью… братом… чудовища из бездны лет… зная, что нет освобождения даже в смерти… он бы не хотел оказаться на его месте.

Мечтатель пошевелился, пытаясь приподняться и заглянуть в окно, потом откинулся обратно на пол.

— Она слышит нас… уже немного осталось… Слушай. Когда вернешься… скажи остальным… Вселенная, — совсем не то, что вам кажется… В ней нельзя выжить… почти. Это… правильно… иначе всё мироздание стало бы адом… переполнилось бы… мы знали это, но не могли остановить… Мроо остановят нас… всех… кроме Файау… Мы уже почти… не понимаем друг друга… наша раса слишком… велика… а Вселенная… Мы тридцать шестая сверхраса в ней… наверное, последняя… паузы в Основной Фазе становятся всё реже… и всё короче… Кунха… уходит… в себя… и… после нас не будет… познаваемого… сюда идут Мроо… чужие… Последние… Семена… говорят… Первые… и остальные… строят стены… чтобы никто… извне… Они лезут к нам… оттуда, где нет света… нет темноты…

Несколько минут они молчали.

— Ты знаешь, что такое мир? — неожиданно ясным голосом спросил Айту. — Галактики… в пустоте… в пузыре… в губке… там, на стенках… горит вакуум… аннигиляция… и свет… идет сюда… скоро… меньше года… Мы знаем… Там, дальше… миры… чужая физика… чужая метрика… время… многослойное… все варианты… всего. Туда уходят все… ушли и мы… Я уже не могу говорить понятно, человек. Всё плывет в глазах… в голове… моя кровь… а здесь всё… погибнет… Мы мечтали… пока Мроо не… постарайся мне поверить… внизу… в Тайлане… есть записи… если разберетесь… поймете нас. А мы… Рассеемся… кто-то наверняка уцелеет… и потом… через тысячи лет… мы вновь встретимся… на равных… Если вас раньше не найдет Айэт. Он тоже… знает… о вас… о Эрайа…

Его слова оборвала судорога — слабое, но тем не менее, ощутимое колебание корабля. Пол под ними покачнулся.

— Вот и всё, — сказал Айту. — Стыковка… сейчас он… они… будут здесь… а потом… всё. Защитник выбросит нас… мы думали… он для Черных Прыгунов… и для вас… И после этого… она всё же поможет вам… всем…

Мечтатель смолк. Ярослав растерянно смотрел на него.

— У тебя… есть дети? — неожиданно для себя спросил он.

— Да. Шесть. Старший… Талу… Неважно… Симайа… найди… в не-планете Р`Лайх… четыре миллиарда световых лет… слишком далеко… большое рассеяние… если…

Что-то, похожее на теплый ветерок, ощутимое даже в этой жаре, ворвалось в зал. Айту вздрогнул и замолчал.

— Они здесь, — вдруг сказал он.

До этого мгновения Ярослав думал, что всё, услышанное им, — бред умирающего. Айту явно был очень плох. Но сейчас… Вновь налетел порыв странного теплого ветра, затем в зал легко и бесшумно вошел Анмай Вэру, — босой, в сером комбинезоне. Его глаза живо блестели. Из-за его плеча выглядывала неразлучная Хьютай.

— Пошли, Ярослав, — тихо сказал он.

Анмай, вслед за подругой, выбежал на крыльцо, испуганно вглядываясь в западный горизонт. Да, — там возникло мерцающее красноватое зарево, зыбкой полосой протянувшееся на полнеба. Из-за этого мерцания трудно было понять, гаснет оно или разгорается. Анмай отчаянно старался убедить себя, что гаснет, и лишь через минуту опомнился, — зарево стало ярче и выше, всё вокруг залил трепещущий багровый свет. Земля под ногами начала мелко подрагивать. Как ни странно, страха у него не было, — он просто не мог до конца поверить в происходящее.

Зарево поднялось уже в полнеба, стало светло, — и вдруг вдали, между деревьями, сверкнуло ослепительное оранжевое пламя. Через несколько секунд оно выплеснулось из-за горизонта, взбухая и поднимаясь, словно лава, и лицо опалил обжигающий жар.

Анмай, наконец, опомнился. Вместе с Хьютай он бросился назад, в вестибюль, ошалело оглядевшись, скатился по лестнице в кафе. Под удивленными взглядами ужинающих, они пробежали через него, юркнули за прилавок, попав в кухню. Оттуда обитая железом дверь вела в кладовую, — и в её дальнем конце была ещё одна такая же дверь, запертая, но она вылетела от страшного удара Вэру — он с разбега врезался в неё всем телом. Не обращая внимания на боль, он по короткой деревянной лесенке скатился в «дикий» подвал, — здесь было темно, на полу громоздились кучи строительного мусора. Падая и спотыкаясь, они побежали по ним к распахнутой железной двери в стене подвала, — за ней виднелась ведущая вниз лестница.

Пол затрясло, с потолка посыпались камешки, сзади, из кафе, донеслись испуганные вопли. Анмай не обращал на них внимания, — он думал лишь о том, чтобы успеть, и они успели. Пропустив Хьютай, он захлопнул за собой дверь, и, в свете её ручного фонарика, скатился метров на пять вниз по крутой лестнице, едва не свалившись.

Они свернули в обложенный кирпичом сводчатый коридор, — и в этот миг сзади накатился могущий шипящий рев, тут же перешедший в сокрушительный грохот обвала. Похожая на глухой могучий выдох воздушная волна толкнула Вэру в спину, сбила с ног, обдав жарким, полным гари и пыли воздухом. Он закашлялся, корчась на полу, потом сорвал рубашку и, обмотав ей голову, наощупь пополз вперед. К его невероятной радости, жар начал слабеть. Пыль по-прежнему висела в воздухе, но он увидел впереди свет, расплывавшийся в белесом тумане, — Хьютай тоже пробиралась вперед, обгоняя его. Они проползли так несколько десятков метров, чихая от пыли и тревожно прислушиваясь к нарастающему гулу наверху. Потом путь им преградила очередная железная дверь. Анмай встал в полный рост и изо всех сил навалился на неё, — сейчас любой выход на поверхность был смертельно опасен, но оставаться в этом полном гари и пыли коридоре было просто невозможно, тут нечем было дышать.