Я кивнул и словно сомнамбула поплёлся к выходу. Уже выходя за дверь, я услышал горький смех Хабека.

— Скоро весть о смерти Амиладжар Джемал достигнет ушей самого Императора и герольды будут трубить о ней по всей империи и тысячи колоколов зазвонят траур. Она умерла так же как и жила, ярко, пламенно, и трагично.

Я побрёл в столовую. Урок Сейтиаса только что закончился, и мои друзья уже сидели там, радостно обсуждая что-то своё.

— Экзель, ты вовремя. Мы тут, — Нильсен осёкся, увидев выражения моего лица.

— Что случилось, любимый? — встрепенулась Лита. — Откуда такая боль в глазах?

— Экзель, и правда. На тебе лица нет. Что произошло? — обеспокоено спросил Керин.

— Наставник, я освобождён от сегодняшних занятий. Прошу не ждать меня во время вечернего построения. — Безразличным тоном сказал я и развернувшись отправился прочь.

— Может ты всё-таки объяснишь, что случилось? — Керин выглядел по настоящему встревоженным.

— Завтра, наставник, о смерти Амиладжар Джемал возвестят по всей Империи.

Лита охнула и зажала рот рукой, а Керин лишь покачал головой.

— Храни её боги, Экзель. Я сочувствую тебе, твоя мать была достойным человеком.

— Я знаю, наставник. Я знаю.

Мне срочно требовался хороший собеседник не входящий в мою команду, который смог бы дать мне дельный совет и не засыпать меня сочувственными пожеланиями. Этим человеком был Лайл. Он был одним из самых лучших моих друзей, хотя и не входил в мою команду.

Я уже знал, где находиться его комната и в этот раз вошёл без стука, хотя Лайл настоятельно рекомендовал мне стучать, так как он жил вместе со своей девушкой, единственной Тёмной эльфийкой в Ордене Инквизиции.

Лайл был здесь, Айлен (так звали его девушку), тоже и они яростно спорили о чём-то и даже не заметили моего присутствия. Такие сцены не были редкостью, что Лайл, что Айлен обладали на редкость огненным темпераментом, и разнимать их споры решился бы только безумец. Обычно, когда я заставал подобную сцену, я выходил за дверь на несколько минут, затем возвращался, но в этот раз, я не мог ждать.

— Лайл, мне нужна ваша помощь. Срочно. — Тихо сказал я, но они резко оборвали спор и посмотрели на меня.

— Что случилось, Экзель? У тебя вид, краше в гроб кладут.

— Лайл, моя мать погибла, а мне почему-то не хочется поминать её в одиночку. Не составишь мне компанию?

Айлен покачала головой и опустила взор, а Лайл задумчиво хмыкнул.

— Понятно. Прими мои самые искренние соболезнования. Твоя мать была достойной женщиной. Не зря ей даровали титул и звание Великой.

— Лайл, нужен хороший трактир где за нами не будут следить чужие глаза и уши. Можешь что-нибудь предложить?

— Хороший трактир? Астория и Тюльпан, разумеется. Хорошие цены, приличная еда и выпивка, а самое главное, никаких мордобоев.

Знал я этот трактир. Это был неофициальный форпост Инквизиции. В этом трактире всегда были рады выходцам из нашего Ордена, но там могли оказаться шпионы Конклава. Хотя, с другой стороны, другие трактиры не лучше. Этот по слухам был приличным.

— Хорошо. Айлен, я надеюсь, что ты составишь нам компанию.

Айлен улыбнулась и кивнула. Не знаю, где Лайл откопал это сокровище, и как она попала в Инквизицию. Памятуя о ненависти, которую Тёмные Эльфы испытывали к Инквизиторам, это было запредельно, видеть дитя этого народа в наших стенах.

Тёмного эльфа нельзя перепутать с любым другим эльфом. Во-первых, это единственные из эльфов, у которых кожа была алой, не розовой, а именно алой, во-вторых у этих эльфов уши шли не вверх, как у людей, а скорее вбок, и заканчивались небольшими кисточками. Говорят, что Тёмные эльфы были отпрысками самих богов, которые в молодости совершили немало ошибок. Но даже если тёмные эльфы были ошибкой, то это была очень красивая ошибка.

Айлен была очень харизматичной девочкой, её обаянию могла позавидовать любая другая эльфийка. К тому же у неё были странные янтарные глаза, в которые нельзя было смотреть долго, чтобы не утонуть. А волосы цвета ночи дополняли картину.

Ой, пардон. Я отвлёкся. Мы собрали всё необходимое, Лайл добавил к моей сумме ещё пять золотых, и мы вышли из комнаты. На лестнице мы столкнулись с Сейти. По его лицу я понял, что он уже всё знает.

— Вы уходите, ученики? — тихим голосом спросил он.

— Да, Магистр. Мы отправляемся в трактир. Надо помянуть усопших, — горько-ехидным тоном ответил я.

— Понятно. Сочувствую. Твоя мать обучалась в моей группе, хотя она была уже взрослой женщиной. Можешь мне не верить, но я скорблю об утрате. — Магистр внимательно оглядел нашу компанию. — Лайл, я освобождаю вас с Айлен от занятий до самой ночи. Проследите, чтобы с Экзелем всё было в порядке, и постарайтесь вернуться до отбоя.

— Хорошо, Магистр. Я сделаю всё что смогу, — кивнул Лайл. Сказав это он потащил нас за собой.

Трактир Астория и Тюльпан находился в двух кварталах от стен нашего Ордена. Он прятался в уютном переулке между домами и несведущий человек, никогда не нашёл бы его, даже если бы постарался. На незатейливой дощечке висевшей над входом в трактир была нарисована прекрасная юная девушка державшая в руках одинокий тюльпан.

Я как-нибудь после расскажу вам историю возникновения столь странного названия у трактира. Войдя внутрь я замер поражённый внутренним убранством трактира. Забудьте всё то, что я говорил вам раньше. Трактир Астория и Тюльпан был не просто хорошим трактиром, я бы сказал, он был лучшим.

Первое что бросилось в глаза, это роскошные ковры покрывавшие полы. Судя по причудливым узорам, они вышли из мастерской лучшей Мастерской ткача Карфа. Стены были задрапированы бархатом, на дубовые столы были постелены алые скатерти. А с потолка свисали магические лампы, средняя стоимость которых составляла пятьсот золотых. В дальнем углу рядом с лестницей горел камин, а рядом с дверью ведущей на кухню находилась стойка трактирщика. Сам трактирщик, высокий полный мужчина в простецкой полотняной рубахе протирал бокалы белоснежной тряпкой, бросая короткие, но внимательные взгляды на немногих пришедших. Увидев нас он заулыбался и раскинул руки в шутливом объятии.

— Кого я вижу! Никак ко мне в трактир снова пожаловал Лайл? Опять пришёл балагурить, стервец-молодец?

— Привет, Гилберт. Нет, в этот раз меня не задержали. Наставник благословил меня на поход сюда, так что, никаких проблем. Нам требуется самое тихое и уютное местечко, много еды и ещё больше красного вина.

— Лайл, я тебя прошу, не подставляй меня. Мне хватило того, что Сейти сделал мне выговор в прошлый раз. Я больше не наливаю несовершеннолетним.

— Ой, да ладно «заливать-то», Гилберт! — расхохотался Лайл. Думаешь я не знаю, что ты вчера продал Миделу? Или будешь говорить, что это был вишнёвый сок?

— Это не то, — трактирщик смутился, и начал поглаживать свою окладистую с проседью бороду, — За Мидела просили.

— А теперь я тебя прошу! У моего друга умерла мать. Нас сюда отпустили Наставники, так что, никто никого не подставляет.

Трактирщик смутился ещё сильнее. Он стал пунцовым от смущения и заговорил слегка растягивая слова: — С этого и надо было начинать, олух. Ладно, садитесь в углу, скоро будет вам вино и закуски.

Мы устроились возле самого Камина, отсюда отлично просматривался весь трактир. Несколько минут мы сидели молча. Каждый из нас думал о чём-нибудь своём. Из раздумий нас вывели служанки с проворством молнии расставляющие на столах яства и спиртное. Отбивные, Жареная и варёная картошка, салаты. Казалось Хозяин хотел накормить целую армию. Плохо же я знал аппетит Айлен.

Через несколько секунд нас почтил своим присутствием сам Гилберт. Он поставил на стол огромный пятилитровый кувшин и с упрёком посмотрел на Лайла.

— Это лучшие из того, что у меня есть, «Королевская кровь». Надеюсь вам понравиться. А для дамы «Белые Розы», — он кивнул на кувшин с Белым, которое мы с Лайлом не употребляли принципиально.

— Спасибо вам, сэр Гилберт, — я поклонился трактирщику. — Я очень вам благодарен. Вы не откажетесь помянуть мою мать вместе со мной?