— Вы провалили испытание, Командир? — скорее уточнил Диамонд, ведь Тористан об этом упоминал.

— Да, я провалил испытание, к которому готовился всю свою жизнь, — Тористан взглянул на меня и странная, горько-осмысленная улыбка заиграла на губах, — а ты, щенок, прошёл его, прошёл в присутствии тринадцати свидетелей, которые затаив дыхание наблюдали наше с тобой сражение.

— Командир? — до меня медленно, но верно дошёл смысл его слов, и мне это очень не понравилось. — Вы должно быть шутите! Я не знаю, кто наслал на меня ту иллюзию, но я…

Тористан приложил палец к губам призывая меня к молчанию и внимательно оглядел всех нас.

— Испытание для каждого свое, но некоторые вещи остаются неизменными. На поле боя я вышел сражаться с воином, который знал меня с момента рождения, и проиграл, Я убил этого воина, и тем самым провалил испытание. Моя возлюбленная, Миледи Аннет присутствовала при испытании, но Темная сторона возобладала надо мной, а ты справился. Ведь Лита позвала тебя, и ты очнулся, разве нет? — я только и смог, что кивнуть, но Тористан не дал мне даже шанса возразить ему. — Убив Мастера, я поглотил его Силу, но потерял право стать Мастером. Более того, убив Мастера, я убил частицу Мастерства, которую мог получить и преумножить, но даже не в этом мой страшный грех.

Тористан замолчал, я вдруг с удивлением отметил, как сильно они с Керином похожи. Каждый раз, когда кого-то из них терзали воспоминания о долгой и весьма нелёгкой жизни, в их глазах плясало дьявольское пламя гнева, боли и сожаления. Однако, пауза затягивалась, Тористан молчал, словно боялся…

— В чём же ваше преступление, командир Тористан. Почему вы стыдитесь? — будь на месте Тористана кто-то другой, я, наверное, получил бы оплеуху, однако Тористан не обиделся, он вскинул голову и громко прорычал:

— Моё преступление, убийство Великих Мастеров! Я впал в ярость, мне было мало, слишком мало полученной силы. Гордыня и жажда обуяли меня, и я промчался по Велик Граду и убил Великих Мастеров и их учеников, но полученной Силой мне не удалось насладиться, ибо в минуту гнева я убил свою возлюбленную, которая пыталась меня остановить и Сила моя растаяла как дым. — По щекам Тористана покатились слезы.

Я впервые присутствовал при исповеди человека, на много лет старше меня. Он стал нашим учителем, а мы, невольно, стали хранителями его тайны. Возможно, будь мы обычными людьми, мы испугались бы, или начали его презирать, но каждый из нас прошел свою школу жизни, и так уж вышло, что нам стало жаль его, хотя наверное правильнее было бы сказать, что в нас проснулось сочувствие.

— Молчите, ученики? Правильно молчите. Я смеялся — смеялся! — когда убивал её, но едва лишь тело Миледи коснулось земли, ко мне явился сам Князь. В гневе он был страшен. Я был схвачен, и меня отправили на суд. Князь Тишины знает толк в наказаниях. Пока меня вели на площадь, вели через толпы моих соратников, я не услышал ни единого слова, ни упрёка, ни насмешки. В меня ни полетел ни один камень, меня никто не осуждал. Я был окружён стеной абсолютного презрения. А потом был суд, короткий, но справедливый. Я был проклят, от меня отреклись мои товарищи, и волей Князя Тишины я был изгнан в ваш мир.

— Понятно. Когда это случилось?

— В конце столетней войны. Тогда-то я и познакомился с Керином. Он вытащил меня с того света, он замечательный друг, вот только и ему в жизни не повезло… Эх, самое поганое во всём этом, этой мой талант. Изгнав меня, Князь Тишины сказал мне, что моя сила всегда будет со мной, дабы служить постоянным напоминанием о содеянном.

— Командир, простите за мой странный вопрос, но всё же… А зачем вы стали Мастером Клинка Империи? — спросила Лита, и выглядела она небывало задумчивой. — Неужели вам так нравится бередить ваши раны?

— Хороший вопрос, Лита. На самом деле, Мастером я стал случайно. Направляясь в Княжество по поручению Керина, я спас Томаса Аркасана, на которого напала огромная даже по моим меркам банда наемников. Он долгое время уговаривал меня стать его личным телохранителем, но, когда я отказался, он уломал меня воспитывать знать, а затем, в один из дней он возобновил Императорский Турнир и вписал моё имя в списки претендентов. Я знаю, это дурацкая отговорка, но… Лита, а знаешь ли ты, как сладко чувствовать себя на вершине славы, даже если находишься по уши в дерьме? Каждая моя победа на этом дурацком турнире, тешит моё тщеславие, и я не могу от этого отказаться. Я люблю окунать мордой в грязь глупцов, которые жаждут славы не сознавая ее бремени. За годы было не так много соперников, которых можно назвать достойными.

Тористана снова занесло, но меня все еще волновало, чего же он хочет добиться.

— Командир, и что теперь будет? Ваша история глубоко трагична, но, уж извините, она в прошлом, а вот моя пока в настоящем и туманном будущем. Я хочу стать Инквизитором, но если я правильно вас понял, то желания вешать Мастерское ярмо на шею, у меня нет.

— Вот задачка-то, а, Экзель? — расхохотался Тористан. — Я и сам теперь понимаю, что мне не следовало стремиться к недостигаемым высотам Мастеров. Что касается тебя, молодой охламон — остынь. Из тебя Мастер, как из меня седло. Да, конечно ты можешь стать Мастером, но выбор у тебя есть, пока еще. И о вчерашнем. Для Испытания Князь Тишины одарил тебя памятью Мастеров, и ты сражался как бог, но не думай, что так будет постоянно. Если ты будешь идти путем благородства и захочешь помогать людям, память будет просыпаться в тебе и приходить на помощь. Однако, у тебя все еще отвратительная координация, ты бегаешь как ободранный мерин и меч в руках держишь как соху, но не как оружие.

Я покраснел, а Нильсен подленько захихикал, но наставник, закусив кончик трубки, изучал меня странным взглядом. Так смотрят на врагов, конкурентов или…

— Экзель Джемал, слушай меня. Я, Тористан Непобедимый, Мастер Клинка Империи, предлагаю тебе, стать моим учеником.

Нильсен ойкнул и упал со скамьи. Диамонд был шокирован. Алтенион, и тот, возбужденно подался вперед.

— Экзель, — прошептал Нильсен, поднимаясь с земли, потирая копчик, — если у тебя есть хоть капля мозгов, или того, что мой братец зовёт здравым смыслом, ты примешь предложение Мастера.

Диамонд ничего не сказал, но по его глазам я понял, что он солидарен с Нильсеном. Забавно получалось, скажу я вам. Мои побратимы с горящими от возбуждения взорами смотрели на меня, Лита чему-то улыбалась, Елена и Мелена что-то обсуждали между собой, И только Рагнор пытался привести в себя Пенелопу, которая, как оказалось, все это время сидела на самой дальней скамье и тихонько всхлипывала, переживая утрату опеки своей богини.

— Заманчивое предложение, Тористан Непобедимый. Однако, хочу спросить, зачем я должен его принимать?

Вот теперь ойкнули оба братца, а Джером удивлённо посмотрел на меня.

— Твоё мастерство со временем станет опасно для окружающих. Я желаю обучить тебя, с позволения моего Князя. Но только ты волен принять моё предложение или отказаться. Предупреждаю сразу, я буду суров к вам, ибо, обучая тебя, я возьмусь и за твоих собратьев. Если вы все согласны и считаете, что выдержите мой диктат, то я обучу вас всему самому необходимому.

«С самого детства, у меня был один небольшой дар, о котором не знала даже моя мать. Я умел смотреть в настоящее, переходящее в будущее… Я закрывал глаза, и перед моим внутренним взором проносились тысячи и тысячи картин, не все из которых были мне понятны».

Я посмотрел наверх, небо над нами было на удивление ясным, хотя было уже довольно темно. Не помню, описывал ли я… Зимой и летом, весной и осенью, все занятия по строевой и боевой подготовке проходили под открыты небом, но никому из нас не грозило замёрзнуть… Магия Ордена, чтоб её…

Но дело не в этом, просто посмотрев вверх, я увидел одну единственную звезду, ярко сияющую на небосводе. Это была моя звезда, которая всегда сияла надо мной, когда мне нужен был совет. Вот и в тот день, подняв взгляд, я увидел её мягкое сияние и почувствовал успокоение. Помню, когда мне было семь лет, я всерьез подумал о том, чтобы покончить с собой, и только сияние Эльми спасло меня. Никто кроме меня не видел эту звезду, даже мои учителя, но моя Эльми всегда помогала мне найти нужный слова или поверить в лучшее.