Ладно, попытаюсь пробиться до её разума сквозь плотный панцирь отрешённости и безразличия!.. Эх, жаль, что под рукой нет записной книжки — такая фраза пропадает… Подсев поближе к девушке, я позвал её:

— Гермиона. — Ноль эмоций. — Гермио-о-она! — настойчивей протянул я, наклоняясь. Уверен, что со стороны наше взаимное положение выглядело не однозначно. Пытаясь не думать над тем, что Снейп, увидевший нас в этот момент, мог бы капать мне на мозг не одну неделю, я наклонился сильнее. Гермиона не могла не понимать ситуацию, но реагировать не собиралась. Видя её безразличие, я решил прибегнуть к тяжёлой артиллерии: — Ну Герми, ну ты чего?..

Есть! Мои действия, наконец-то, возымели успех. Я еле удержал торжествующий вскрик когда Гермиона, рывком убрав книгу, прожгла меня «взглядом изумительных ярко-шоколадных лучезарных очей».

— Ты что, забыл наш уговор? — Ледяной тон девушки совершенно не вязался с её испепеляющим взором. От звука её голоса у меня по спине пробежали мурашки, по размерам сопоставимые со средним акромантулом. — Я же попросила не назвать меня «Герми». Ты что, не понимаешь, что меня бесит это имя? А? — Я открыл рот, но девушка тут же прикрыла его своей ладонью. — Никогда. Не называй. Меня. «Герми». Ты это понял? — вкрадчиво спросила она. Я, лишённый способности вербального выражения мыслей, энергично закивал. — Запомни это, иначе потребую принести Непреложный Обет. Ясно?

— Мугму… — промычал я. Гермиона убрала ладонь с моего рта и, окинув меня взглядом, вновь закрылась книгой.

— И отодвинься от меня, — добавила она, словно только сейчас заметила, что я в интересной позе зависаю над ней. Сам не знаю почему, но я покраснел и быстро поспешил выполнить приказ девушки. Спустя минуту из-за той стороны книги я услышал какие-то тихие слова, смысла которых я не уловил.

— Э… Что? — аккуратно, боясь разозлить Гермиону, переспросил я. Девушка вновь убрала книгу и, закатив глаза, повторила:

— Сделай мне чаю. — И, увидев моё обалделое лицо, мило улыбнувшись добавила: — Пожалуйста!

Как хорошо, что Гермиона пока не была сильным легилиментом. Потому что, стоило бы ей в этот момент осчастливить мою голову своим присутствием, единственной мыслью, которую она в ней увидела, была бы: «Быть тебе с такой женой, Гарри, подкаблучником… Так, где у меня чай?..»

…Гермиона сидела в кабинете Гарри и читала очень интересную книгу. Книга была размером с крышку от парты, но девушка, державшая сие чудовище на своих коленях, почему-то совершенно не чувствовала веса.

Кстати о коленях. Одета Гермиона была в коротенький, достающий лишь до середины бёдер, ярко-розовый халатик. Обычно девушка старалась надевать как можно более закрытую одежду, но сейчас совершенно не стеснялась своего полуголого тела. Более того, она считала, что сидеть в кабинете учителя, а тем более мужчины, в таком, мягко говоря, вызывающем виде — совершенно правильно. Самого Гарри сейчас в комнате не было, но Гермиона твёрдо знала — он скоро появиться.

И действительно, стоило только девушке о нём вспомнить, как профессор тут же вошёл в кабинет. Подняв на него взгляд Гермиона приветливо улыбнулась, отмечая, что Гарри сегодня выглядит прекрасно. Волосы ровными прядями струились вниз, переливаясь в ярком огне магической лампы, глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, выглядели особенно выразительными и красивыми. Чувственные алые губы были изогнуты в милой тёплой полуулыбке, которую девушка так любила в этом замечательном парне. Но самое интересное находилось ниже. Мускулистая грудь, сильные накачанные руки и подтянутый торс вызывали в Гермионе жгучее желание встать и прижаться к Гарри. Единственным предметом гардероба на парне были одеты синие джинсы и Гермиона, заметив это, испытала острое чувство несправедливости. Нечестно! Почему так много шмоток?!!

Подойдя к девушке, Гарри опустился на колени перед ней и, взяв её ладони в свои, прижал к губам. Краем сознания Гермиона отметила, что книга-гигант куда-то бесследно испарилась, но не стала акцентировать на этом внимание. Единственным, о чём девушка могла в данный момент полноценно думать, так это о том, какие тёплые, мягкие и приятные губы у Гарри. Оторвавшись от её рук, профессор, вновь осчастливив Гермиону взглядом своих ярко-изумрудных глаз, тихо сказал:

— Привет, Герми. — Голос у него был слегка хрипловатым, словно он только несколько мгновений назад отошёл ото сна. Девушка, весело улыбнувшись, запустила руки в волосы профессора. Она совершенно не обиделась на то, что Гарри, не смотря на запрет, назвал её «Герми». Гермионе показалось это таким приятным, что она готова была часами слушать это слово из уст профессора Поттера. Погладив Гарри по удивительно мягким шелковистым волосам Гермиона, слегка прикрыв глаза от странного чувства, в котором слились воедино необъяснимое удовольствие и желание, шёпотом произнесла:

— Привет, Гарри. — После этих слов парень вновь поместил ладони девушки в свои. Слегка поглаживая большим пальцем тыльную сторону её ладоней, отчего она испытывала огромное удовольствие, спросил:

— Как ты сегодня спала, любимая?

Любимая… Это слово заставило сердце Гермионы начать биться с удвоенной скоростью, а то, каким мягким и заботливым тоном оно было произнесено, заставило заурчать от чувства умиления и восторга. Приоткрыв глаза, девушка увидела, что Гарри терпеливо смотрит на неё, ожидая ответа. Тепло улыбнувшись, Гермиона нагнулась к парню и, поцеловав в макушку, ответила:

— Хорошо. — Немного подвинувшись вперёд, девушка обняла Гарри так, что его подбородок упал на её плечо. Гермионе было безумно приятно чувствовать горячее дыхание Гарри на своей обнажённой шее. — А ты? — медленно, наслаждаясь объятиями, проговорила девушка.

— Я спал просто великолепно, — тихо, словно боясь спугнуть атмосферу уюта и комфорта, пробормотал Гарри и нежно поцеловал Гермиону в основание шеи. От волны блаженства девушка прикрыла глаза и, чтобы не застонать, закусила губу.

«Как же приятно», — подумала она, когда Гарри стал покрывать её каскадом поцелуев, то поднимаясь до лба, то вновь опускаясь вниз. Всё же не удержавшись, Гермиона слегка застонала, прижимая к себе парня.

— Герми, — проговорил Гарри, — я тебя люблю, — и накрыл её губы своими…

— И я тебя люблю, — пробормотала Гермиона, прижимая к себе парня.

«Хм… — подумала девушка, проводя руками по спине Гарри. — Что-то он какой-то мягкий… Да и вообще…»

Открыв глаза, Гермиона обнаружила, что в её крепких объятиях, вместо профессора Поттера, находиться подушка, а целует она не его губы, а третью ромашку во втором ряду слева…

Первой мыслью девушки была «Облом…»; второй — «Хороший был сон!»; третьей — «Это что, МНЕ приснилось?!»

Рывком сев на кровати, тем самым заставив сползти одеяло вниз, Гермиона стала судорожно вспоминать подробности сна.

«Так, сначала… ага, сначала я читала книгу… Потом пришёл Гарри… — Вспомнив, как был одет профессор, девушка почувствовала, что к лицу прилила кровь. — Если бы кто-то узнал, — подумала она, опустив лицо в ладони. — Боги, как стыдно… — Гермиона не могла(да и не хотела) вспомнить, когда в последний раз испытывала такое острое чувство стыда. Она представила, что Гарри всё узнал… и ей стало ещё хуже. — Нет, — решила она, вставая с кровати, — он не должен ничего узнать. Мне… мне слишком важна дружба с ним, чтобы я могла так всё взять и разрушить. — Девушка тяжело выдохнула. — Уверена, ему не нужна любовь какой-то там студентки. — Да, любовь. Именно любовь. Гермиона была всегда честной с самой собой и не побоялась признать, что влюблена в Гарри. — Буду постоянно держать блок, — решила девушка, направляясь в ванную комнату, — он ничего и не узнает… Да, так и сделаю, — кивнула она сама себе. — Это лучшее решение возникшей проблемы. — Это было в стиле Гермионы — считать любовь проблемой. — Главное, своим поведением не дать ему никаких поводов решить, что я в него влюблена».